Митри Кибек - Герои без вести не пропадают

— Видишь, — спросил он Эсфирь, показывая в сторону открытого поля.

— Вижу, — дрожа от страха, ответила девушка. — Это не призраки?

— Нет, люди. Немецкие солдаты копают траншеи.

— Зачем?

— Кто их знает! Может, хотят выгнать нас из леса, а может, наоборот, готовятся блокировать лес со всех сторон. Надо скорее предупредить командование.

— Ас наблюдателями как быть?

— Пойдем посмотрим, что с ними.

Когда они дошли до вышки, уже рассвело. Наблюдателей на месте не оказалось. Яничек знал, где их землянка, и хотел пойти туда, но споткнулся и чуть не упал.

— Осторожно! — проворчал мужской голос. — Тарас, это ты?.

На земле, прикрывшись плащ-палаткой, лежали два человека. Яничек узнал в одном из них партизана, который вместе с ним пришел в отряд Турханова.

— Нет, Галимов, это Яничек. Кто у вас на посту?

— Я, — ответил тот и быстро вскочил на ноги. — Простите, товарищ командир, я чуть-чуть задремал. Пожалуйста, не говорите об этом полковнику!

— Дело тут не в полковнике. Посмотри, что делается на поле!

Галимов протер глаза и посмотрел. Сначала он никак не мог сообразить, что происходит.

— Не пойму, откуда там взялось столько кур! — Удивленно пожал он плечами.

— Какие куры?! Немцы роют траншеи. Видишь, скользко их!

— Братцы, пропали мы! Нас окружили! — закричал Галимов.

— Тихо, не паниковать! — строго приказал Зденек. — иди подними всех! Чтобы через минуту весь взвод занял огневые позиции. Пока у пулемета постою сам. Хоть и не через минуту, но довольно быстро партизаны заняли огневые позиции. Командир взвода подошел к Яничеку.

— Что будем делать? — спросил он.

— Предупредите командира роты. Без приказа не отходить. Огонь открывать только тогда, когда немцы подойдут на сто метров. Я пойду в штаб и доложу командованию. Кажется, это не обычные каратели из местной полицейской службы. Похоже, пришли регулярные войска…

Весной 1944 года создались исключительно благоприятные условия для дальнейшего развертывания партизанской войны во всех оккупированных странах. Людские ресурсы фашистской Германии почти иссякли, а война требовала все новых и новых дивизий. Гитлеровским генералам приходилось снимать войска с оккупированной территории, чтобы заполнять бреши на советско-германском фронте. Это значительно ослабляло оккупационный режим, который держался только на немецких штыках. Все народы, попавшие под фашистское иго, поднялись на священную войну против угнетателей, за свободу и справедливость.

С выходом советских войск на государственные границы Люблинщина, где партизанская война приобрела особый размах, превратилась в непосредственный тыл немецких войск, входящих в группу армий «Северная Украина». Армия, как известно, не может успешно выполнять поставленные перед ней задачи, если в тылу неспокойно, а о спокойствии на Люблинщине говорить не приходилось. Советские партизаны и части Армии Людовой только в течение одного месяца нанесли сокрушительные удары по нескольким немецким гарнизонам.

В мае и начале июня основные силы советских партизан и Армии Людовой сосредоточились в Яновских и Билгорайских лесах.

Кроме того, немало советских и польских партизан находилось в Парчевских, Немировских и Липских лесах. Сначала оккупанты пытались обезвредить партизан силами местной полиции и жандармерии, а также частями и подразделениями вермахта, расквартированными в ближайших городах. Было предпринято несколько карательных операций, но все они окончились поражением немцев. Тогда гитлеровское командование решило до начала летней кампании очистить тылы от партизан силами регулярных войск. Солдаты, под покровом ночи копавшие траншеи, которых видели Зденек и Эсфирь, как раз входили в состав передовых частей этих войск.

Скоро выяснилось, что к Яновским лесам со всех сторон либо уже подошли, либо подходили немецкие войска. Во многих местах произошли перестрелки и столкновения между бойцами боевого охранения партизан и разведывательными группами немцев. С обеих сторон были уже убитые и раненые. Турханов, а также командиры других партизанских отрядов и подразделение Армии Людовой, находившихся к тому времени в Яновских лесах, понимали, что это только разведка боем, а настоящие сражения еще впереди. Надо было выяснить силы и намерения противника, поэтому Турханов приказал выслать группы разведчиков с заданием во что бы то ни стало захватить «языка». К полудню в штаб привезли двух раненых солдат. Один из них скончался, не приходя в сознание, а другой упорно отказывался говорить. Из личных документов, обнаруженных при этих солдатах, удалось выяснить только то, что они служили в разных воинских частях вермахта. Вечером группа Кальтенберга доставила немецкого офицера связи. Из его показаний, а также из изъятых у него документов выяснилось следующее: 8 и 9 июня в различных пунктах южной части Люблинского воеводства выгрузились 154-я пехотная дивизия генерал-лейтенанта Альтрохтера, 174-я пехотная дивизия генерал-лейтенанта Эберхарда, некоторые части и подразделения 213-й пехотной дивизии генерал-лейтенанта Гешена, а также 4-й полк и один батальон войск СС. Немецкое командование поставило перед этими войсками задачу окружить и полностью уничтожить отряды советских партизан и части Армии Людовой, действующие на Люблинщине. По показаниям пленного, численность немецких частей и соединений достигла тридцати тысяч человек. Эти данные Турханов немедленно сообщил в Штаб партизанского движения.

Неприятные сообщения продолжали поступать и ночью. Из роты Айгашева еще накануне исчез один боец, часто выполнявший обязанности связного при штабе отряда. Поиски не увенчались успехом, а командир роты, боясь неприятностей, своевременно не доложил об этом в штаб. Установили, что боец в отряд прибыл один, назвался Назаровым, бежавшим из лагеря советских военнопленных. По словам товарищей, он часто распространял среди партизан слухи, пытался вызвать у них паническое настроение. Обо всем этом партизаны не раз докладывали своему командиру, но тот ограничивался разговорами, которые он называл «воспитательной работой».

— По-моему, он перебежал к карателям, — высказал свое предположение Савандеев.

— Не перебежал, а просто ушел к своим хозяевам, которые его подослали к нам, — поправил его Соколов.

К утру в отряд прибыл Базыль Каракоз. Он сообщил, что гестаповцы арестовали его сестру Ванду и немецкого диспетчера Манфреда Купермана, а сам он смог скрыться лишь потому, что сестра успела сообщить о приходе гестаповцев в управление дороги. Это был весьма чувствительный удар для отряда Турханова, так как с арестом этих двух лиц разведка лишилась надежного источника информации.