Митри Кибек - Герои без вести не пропадают

Второй день также прошел в безрезультатных поисках основных сил отряда. Вместо того чтобы разослать во все стороны разведчиков и через них узнать, где могут находиться остальные роты, Айгашев заставлял бойцов бессмысленно шагать по лесу, подниматься на холмы и снова спускаться в долину. Первая половина третьего дня прошла в таких же поисках. Наконец измученные люди не выдержали, и, когда рота поднялась на очередной холм, без команды повалились на землю.

— Здесь мы временно расположимся лагерем, — объявил командир роты. Два часа отдыха, а потом приступим к оборудованию землянок.

Люди, разморенные жарой и усталостью, получив разрешение на отдых, подложили под головы шинельные скатки и уснули. Айгашев тоже устал, но тяжелые мысли не давали ему покоя. Взяв бинокль, он взобрался на вершину холма и начал рассматривать окружающую местность. Внизу, посередине широкой долины, голубой лентой извивалась довольно широкая река. Вдоль правого берега этой реки тянулась асфальтированная дорога. По ней то и дело проезжали автомашины. Горное ущелье соединяло эту продолговатую долину с другой, казавшейся рядом с ней небольшой круглой чашей. В центре этой зеленой чаши находилось селение, а там, где узкое ущелье прорезало горы, стоял красивый двухэтажный дворец, окруженный с трех сторон красными кирпичными строениями; с четвертой же стороны к нему примыкал парк, разрезанный прямыми аллеями. Айгашев развернул топографическую карту и определил свое местонахождение. Селение в центре круглой чаши называлось Бохеньки, а там, где красовался дворец, на карте стояла надпись «Г. ДВ.», что означало «господский двор».

«Значит, помещичье имение, — подумал майор. — Наверно, живет какой-нибудь граф с красавицей графиней. Вот бы прогнать его из дома… Пожить бы хоть недельку в настоящем дворце… А ведь это вполне реальная вещь, — продолжал он мечтать, разглядывая в бинокль белую колоннаду. — Эх, скорее бы стать командиром! Теперь в нашем отряде никого выше майора нет. А майоров всего два: я и Громов. Громов-человек деловой, честолюбивые мысли его не занимают. С ним я договорюсь без труда. А вот захотят ли другие командиры признать меня? Начнем с Соколова. Турханов назначил его своим заместителем по строевой части. Но он всего лишь лейтенант, его нельзя считать серьезным соперником. Опаснее всех-Савандеев. Как начальник штаба, он, конечно, принял командование отрядом и едва ли захочет уступить. Чтобы устранить его, надо восстановить против него других командиров. А как добиться этого? Да, как добиться этого?»

Айгашев задумался. Он начал припоминать подобные ситуации, описанные в книгах или же случившиеся в жизни, и утвердился в мысли, что победителем он может выйти лишь в том случае, если ему удастся поссорить между собою всех претендентов и восстановить их против главного претендента. «Так мы и сделаем, — злорадно ухмыльнулся Айгашев. — Напишу-ка Байдирекову и Волжанину. Одному пообещаю пост заместителя командира по строевой, другому должность начальника штаба, если они согласятся поддержать меня. Тогда обе роты присоединятся к моей, и Савандеев останется ни с чем. Да, ни с чем!»

Приняв такое решение, он тут же приступил к его осуществлению. Прежде всего он написал дружеские послания двум командирам рот, потом вытащил из сумки чистую общую тетрадь и крупным шрифтом вывел на обложке: «Книга приказов. Интернационального отряда советских партизан». На первой странице он набросал проект приказа. «Наш любимый командир, полковник Турханов, писал он, — в боях с фашистскими извергами получил смертельную рану и скончался на моих руках. Перед смертью он возложил на меня обязанности командира отряда. Выполняя последнюю волю своего незабвенного Друга и начальника, а также в соответствии с требованиями Боевого Устава пехоты, с сего числа приступаю к исполнению обязанностей командира Интернационального отряда советских партизан и приказываю:

1. Весь отряд сосредоточить в горном лесу юго-восточнее соления Бохеньки.

2. Всему личному составу дать недельный отдых.

3. Всем командирам подразделений и начальникам служб продолжать исполнение своих обязанностей.

4. Неисполнение данного приказа влечет за собой суровое наказание вплоть до расстрела.

Приказ объявить всему личному составу…»

Здесь Айгашев остановился и глубоко задумался. Он понимал, что попытка самовольно захватить власть может привести к тяжелым последствиям, однако и тут нашел утешение. «Победителей не судят, — подумал он вслух, а что победителем буду именно я — не может быть никаких сомнений. Ведь все любили Турханова, и кто посмеет не выполнить его последнюю волю?»

Эта мысль успокоила его. Он прочитал свой приказ вслух и поставил подпись. Затем вернулся к своим бойцам, разыскал среди спящих ротного писаря и велел приготовить три копии. Потом разбудил командира первого взвода Колпакова.

— Что случилось? — недовольно проворчал тот. — Спать не дают ни днем, ни ночью!

— Хватит дрыхнуть, есть дела поважнее. Ты вроде хвастался, что у тебя во взводе есть люди, которые в огне не горят и в воде не тонут…

— У меня все такие.

— Все не все, дай мне трех. Одного пошлю в Штаб отряда, а двух других к командирам рот.

Через несколько минут Колпаков привел к командиру сержанта и двух рядовых.

— Вот сержант Измайлов, — показал он на высокого, плотного детину с рябоватым лицом. — Прошел огонь, воду и медные трубы. Будет старшим.

— В картах разбираешься? — спросил Айгашев.

— В полковой школе обучали. Координаты-мурдинаты, азимуты-мазимуты. Кажется, не забыл, — ответил Измайлов, улыбаясь.

— Чего зубы скалишь? — сердито крикнул командир роты. — Дело серьезное. Надо разыскать штаб отряда. Он находится вот в этом районе. Смотри и запоминай. Отсюда спуститесь вдоль вот этой горной речки, потом свернете налево и пройдете вон в тот лесной массив. Там узнаете у местных жителей, где партизаны. Понял?

— Понял, товарищ майор!

— Вот этот пакет передашь капитану Савандееву, — сказал майор, вручая Измайлову сложенный вчетверо лист бумаги. — А та передашь это письмо командиру первой роты лейтенанту Волжанину, — обратился он к другому бойцу. — Знаешь его?

— Лейтенанта Волжанина? Кто его не знает!

— Вручишь ему в собственные руки. Если покажешь еще кому-нибудь, запомни: расстреляю вот из этого пистолета, — похлопал по кобуре Айгашев.

— Будет исполнено в точности, — пообещал боец.

С такими же предостережениями передал майор второму бойцу письмо на имя Байдирекова, после чего Колпаков проводил их до лесной тропинки, ведущей к горной речке. По пути он дал им несколько дельных советов и, пожелав успехов, распрощался.