Алексей Авдеев - Там помнят о нас

К другому наушнику подскочило сразу несколько человек. И мы услышали знакомый нам голос:

— Товарищи! Лишь несколько дней назад я вышел из глубокого немецкого тыла. Наш партизанский отряд с каждым днем все злее и яростнее истребляет оккупантов.

В тех краях, где мы действуем, проходит важная магистраль. Чего только не делают оккупанты, чтобы ее уберечь! По ночам железнодорожное полотно освещают прожекторами, беспрерывно шныряют немецкие патрули. Подобраться к насыпи почти невозможно — вдоль полотна непроходимые болота.

Нам был дан приказ остановить движение вражеских поездов на пятнадцать суток. Раз приказ — умри, но выполни. И мы, партизаны, задачу решили: в течение восемнадцати суток ни один поезд не прошел ни на восток, ни на запад.

Мы пустили под откос пять немецких эшелонов и застопорили путь. Эти пять эшелонов везли фашистские танки, грузовики, военные материалы, солдат, офицеров.

Много километров исходил наш отряд по лесам и дорогам временно оккупированных немцами советских районов.

Мы были свидетелями чудовищного грабежа, разбоя, издевательств над нашими людьми. Мы видели, как в деревне Любавичи немецкие изверги запрягли в телегу раненого пленного красноармейца и заставили тащить тяжелый груз.

Житель деревни Сташково дал приют двум партизанам. Фашистские мерзавцы окружили эту деревню и подожгли ее. Дворы пылали, как костры. Палачи хватали испуганных детей и кидали их в огонь. Тех, кто пытался тушить пожар, немцы расстреливали из автоматов.

Я до сих пор слышу стоны измученных, истерзанных детей. Ненависть и жажда победы над оккупантами — вот что владеет мною и моими товарищами, вот что направляет каждое наше движение.

Врагу удалось захватить новые советские районы, и он установил там такой же дикий режим виселиц и кнута. Я обращаюсь к тебе, молодежь, временно попавшая в лапы озверелой фашистской банды. Создавай партизанские отряды, бей врага! Нет у тебя оружия — достанешь его у немца, нет опыта приобретешь его в борьбе. Знай одно: фашистов надо убивать, иначе они убьют тебя, опозорят твою невесту, поработят твоего отца, будут истязать твою сестру, мать, детей.

Подстереги врага на дороге, заруби его топором, заснет фашист в твоем доме — заколи его ножом, размозжи череп камнем, удуши…

Все в бой против немецко-фашистских захватчиков!

Это действительно говорил Борис Галушкин.

— Ну, что, братцы, слыхали? — спросил Николай Секачев, отрываясь от наушника. Глаза его радостно горели.

— А то!.. Ну и Лаврентьич! Молодчина!

— А Николай каков, а? — сказал Саша Назаров с восхищением.

— Какой Николай? — спросил кто-то из ребят.

— Да Королев. Что председательствовал на митинге, — авторитетно пояснил Саша Назаров. — Тяжеловес. Мне приходилось с ним боксировать. И не раз. Большой мастер.

— Ну и как? — поинтересовался Иван Домашнев, внимательно всматриваясь в Назарова.

— Что «как»? — повернулся к нему тот.

— Кто ж кого отлупил, интересуюсь? — спросил Домашнев, хитро щурясь и сдерживая смех.

Назаров взглянул на него сверху вниз, сдвинул брови.

— Никто. Никого.

— Как же так? Такого в настоящей драке не бывает! — продолжал Домашнев.

— Бокс, Иван Григорьевич, не драка, а один из классических видов спорта. Понял? Бои наши были учебные, тренировочные, так сказать, ясно? — выкрутился боксер…

Вскоре мы прибыли в расположение своего полка. Командира отряда доставили в Москву на три дня раньше нашего приезда. И сразу поместили в глазную больницу, что в переулке Садовских, недалеко от станции метро «Маяковская».

В мае 1965.года в ознаменование 20-летия разгрома фашистской Германии бывшие омсбоновцы Маркин П. В., Голохматов Н. Н., Рогожин И. П., Секачев Н. И., Хохлов В. М., Масляков В. А. и студенты Государственного центрального ордена Ленина института физической культуры совершили автомотопробег по местам партизанских боев отряда «Особые» и других отрядов.

…С тревожным интересом глядели ветераны войны из окон автобуса на проселок, по которому не раз проходили более двадцати лет назад. Все изменилось и казалось незнакомым. Только карта-пятикилометровка, сохранившаяся с тех пор, подтверждала, что путь автоколонной выбран верно.

Десять юных парней-студентов, рожденных уже после победных залпов в Берлине, с уважением посматривали на взволнованные лица бывших партизан, тщетно пытавшихся увидеть хоть что-нибудь, что осталось от их стоянок. Но увы!.. Неумолимое время и буйная растительная сила дремучего леса поглотили все военные приметы без остатка. Даже колодцы, которые мы копали всякий раз, когда разбивали новый лагерь, затянуло песком, заилило…

…Автоколонна сошла с большака и остановилась на просторной поляне. На месте этой поляны, как показывала карта, должны стоять деревни: Шарино (14 дворов), а чуть дальше Маркино (12 дворов). Но деревень нет. Их сожгли немецкие каратели. На месте Шарина белеет скромный памятник.

Сняли головные уборы. Минута молчания. Студенты-мотоциклисты положили к памятнику букеты полевых цветов, что собрали по пути…

Остановка у большого районного села Красного. На околице кладбище. Здесь похоронено около ста бойцов и командиров Красной Армии. Памятники. Венки, букеты свежих цветов… Жители внимательно вглядываются в лица москвичей.

— Господи, столько лет прошло, а они не забыли, приехали, — со слезами в голосе шепчет пожилая колхозница, убирая под цветастый платок поседевшую прядку.

Разговорились. И тут выяснилось, что колхозница эта — одна из тех девушек, что когда-то тайком приносила в лес молоко для раненых «шубников».

Партизан из местного отряда, Шлыков Яков Александрович, узнал наших ребят. Обрадовался. Яков хорошо помнит капитана Бажанова. Отряд лейтенанта Озмителя. Шлыков живо вспоминал отдельные эпизоды, когда их люди ходили с нашими ребятами на «железку» и на разные боевые задания…

От другого местного партизана, Маслова Емельяна Филипповича, узнали о гибели комиссара партизанского отряда Мельникова в октябре 1942 года.

В поселке Красное встретили и Антона Терентьевича Дроздова, ныне управляющего совхозом. Это его и еще нескольких местных партизан мы приняли в свой отряд летом 1942 года, а потом взяли с собой на Большую землю.

У деревни Протасове, что на берегу реки Березины, где 10 апреля 1942 года группа Бориса Галушкина вела неравный бой с карателями, участники автопробега нашли могилу нашего красноармейца — комсомольца Владимира Кунина. Его похоронили местные жители. За могилой заботливо ухаживают…

Там, на Смоленщине, помнят о нас!