Михаил Аношкин - Уральский парень

Володя, как обещал, зашел к Мироновым. Славка спал. Володя тронул его за плечо. Славка что-то промычал, чмокнул губами.

— Пойдешь или нет?

— Погоди немножко. Сон досмотрю.

— Я тебе досмотрю! — Володя так тряхнул Славку, что с него сразу слетела сонливость. Одевался неторопливо, туфли чистил долго и тщательно. Почистит, покосится на них придирчиво и снова усердно трет суконкой.

— Кончай же! — подгонял Балашов.

— Чего торопишься? — не расстраивался Славка. — Галя твоя никуда не уйдет.

— Ох, туго придется тебе в армии! Из нарядов не будешь вылезать.

— Посмотрим еще, кому будет трудно. — Славка ловко одел галстук. Узелок у него завязался будто сам собой.

На городок опустились синие сумерки. Друзья шли притихшими улицами. Миновали мост, перекинутый через проливчик, соединяющий две части заводского пруда. Слева за деревянной оградой зеленел городской сад, справа — сад механического завода. Между ними — пруд. Вдалеке на фоне вечернего неба четко вырисовывалась черная громада Сугомакской горы.

В городском саду играл духовой оркестр. На танцевальной площадке кружились пары. Славка с ходу подскочил к девушке, одиноко сидевшей в дальнем углу, и пригласил ее танцевать. Володя искал Галю. Ее не было. Славка, вальсируя с девушкой, вихрем пролетел мимо и весело подмигнул.

Балашов долго слонялся по аллеям сада. Гали нигде не было. «Наверно, осталась дома. Подумала, что мы не вернулись из лесу. Надо к ней идти», — решил Володя. Хотел предупредить Славку, что уходит, но передумал: тот все равно знал, где искать друга.

Галя жила за речкой в угловом двухоконном доме с палисадником. Боковая стена с одним окном выходила в глухой переулок. Володя поскреб ногтем раму — это условный знак для Гали.

Мелькнуло что-то белое. Занавеска колыхнулась, и показалась чернобровая девушка.

— Володька! — обрадовалась она. — Погоди, оденусь только.

Володя улыбнулся. Отлегло от сердца: боялся, что не застанет. Закурил ожидаючи. Тихо открылось окно. Из него выпрыгнула Галя и осторожно прикрыла створки.

— Дверей в доме нет? — с улыбкой спросил Володя.

— Ничего! — тряхнула кудрями Галя. — Никто же, кроме тебя, не видел.

Володя бережно привлек к себе девушку. Поднялись по переулку на бугор и сели на камень возле забора. Это было их заветное место. Радостно и тревожно было на душе у Балашова. Скоро кончатся встречи с Галей, паровозные гудки пропоют им расставанье. Грустить будет о ней. Ведь почти с детства вместе.

В первом и во втором классе Володя и Славка сидели на одной парте. В третьем друзья стали пошаливать на уроках: играли в «перышки» или гоняли по парте медлительного жука. Учительница пообещала рассадить их. И скоро в самом деле рассадила. У Володи появилась соседка — смуглая бойкая Галя Сковородникова. Для начала он оттаскал ее за косу, но получил сдачу. Галя стукнула его портфелем по голове. Поневоле пришлось смириться. Однажды Володя выменял настоящий «поджиг». Это была медная трубочка, диаметром не больше двух сантиметров, запаянная с одного конца и намертво прикрученная проволокой к деревянной рукоятке. В трубку насыпался порох, закупоривался пыжом. Сбоку трубки было крохотное отверстие, к которому подводилась зажженная спичка. Володя и Славка надумали проверить боевые свойства «поджига» и в большую перемену удрали на пустырь. Увлеклись и в школу прибежали, когда шел уже последний урок, Учительница не пустила их в класс. Володя угрюмо молчал, а Славка в оправдание понес какую-то околесицу. Галя не вытерпела и крикнула:

— Обманывает он, Нина Ивановна! Они из «поджига» стреляли.

«Пусть теперь не плачет, ябеда. Пойдет домой — отлупцуем», — решили оскорбленные друзья. Однако в последний момент Славка заколебался: хорошо ли обижать девчонку? Володя рассердился. Пока они спорили, Галя убежала. Володя настойчиво просил учительницу, чтобы убрали с его парты Галю. Но Нина Ивановна оставалась неумолимой. Так и просидели они с Галей на одной парте до седьмого класса. Привыкли друг к другу, потом подружились. Володя ушел в ФЗУ, но дружба от этого не остыла, а стала крепче. Не увидятся день — скучают один без другого. Славка шутил: «Я знаю, почему вас водой не разольешь: влюбились по уши. Что, неправда?».

— О чем ты думаешь? — спросила сейчас Галя.

— Та-ак.

— Сколько же осталось до отъезда?

— Десять дней.

— Десять дней! Возьми меня с собой, Володя. Я тебе стану помогать. Ружье бы, что ли, за тобой носила, как верный оруженосец. Гимнастерку бы стирала. Возьми, Володя, а?

— Поедем, — улыбнулся Балашов.

— Смешно это, верно. А я буду эти два года мучиться. Тебе что: уедешь — и сразу забудешь. Встретится какая-нибудь голубоглазая — и потеряешь голову.

— Не беспокойся!

— Мишка Люсе тоже говорил такие слова — и ни строчки не написал. На побывку приехал, к ней даже не зашел. А она верила ему. На вас только понадейся!

— Так то ж Мишка, а не Володька! Да я тебя ни на какую красавицу не променяю, чудачка ты этакая!

— Медведище! — Галя спутала ему волосы. Глаза у нее темные, жгучие.

— Посмотри, какой я тебе подарок принес. — Володя протянул на ладони медальон. Она двумя пальцами взяла цепочку, приподняла и ахнула от радости. Володя помог отомкнуть замочек, приладил медальон на шее. Тускло поблескивая в темноте, он красиво лежал на высокой девичьей груди.

— Спасибо! — взволнованно прошептала Галя. — Где ты его взял?

Володя рассказал, как нашел медальон.

— Прямо сказка! — мечтательно произнесла Галя. — Кто же его туда запрятал?

— Наверно, еще в гражданскую войну какой-нибудь белый офицер. Пришлось туго, вот он и облюбовал тайничок.

— Может, медальон носила помещица или фабрикантша?

— А что? Вполне!

— А если этот медальон несчастье нам принесет?

— Глупости!

— Даже страшно стало. Сними, Володя. Посмотрю днем и надену.

Галя зажала медальон в руке, присмирела. Володя снял с себя пиджак, накинул ей на плечи и обнял. Сидели молча, вслушиваясь в ночные звуки. Эти звуки были самые обыкновенные: паровозный гудок, скрип телеги, далекий всплеск девичьей песни. А вот синяя мягкая ночь, безмолвное перемигивание звезд придавали всему какую-то мягкую таинственность.

Вдруг с улицы раздался трехпалый свист. Галя вздрогнула.

— Кто это? Володя засмеялся:

— Славка. За мной. Утром на рыбалку собираемся.

Они поднялись с камня. Навстречу бодро шагал Миронов, что-то мурлыча себе под нос.

— Здорово, полуночники! — приветствовал он их. — Ночь тиха, и звезды светят: влюбленным рай. А мне?

— Тебе выговор, — засмеялась Галя. — Свистишь, как разбойник с большой дороги.

— Для разбойника я жидковат. Володька вот — сила!

— Ладно, ладно, — добродушно пробурчал Балашов. — Иди, я догоню.