Михаил Зефиров - Цель – корабли. Противостояние Люфтваффе и советского Балтийского флота

Вплоть до 20 сентября основной целью 1-го воздушного флота Люфтваффе был Ленинград. Противовоздушная оборона города показала себя совершенно неэффективной, и оргвыводы не заставили себя долго ждать. Командир 2-го корпуса ПВО генерал-майор М. М. Процветкин и начальник штаба полковник В. М. Добрянский были сняты со своих должностей «за неудовлетворительное состояние войск противовоздушной обороны» и необеспечение защиты «колыбели революции» . [59]

Тем временем пальба корабельных орудий стала все больше досаждать немецким и финским частям, начали увеличиваться потери от нее. Мощные взрывы и остававшиеся после них огромные воронки оказывали сильный моральный эффект на пехотинцев. Кроме постоянных обстрелов побережья, Балтийский флот все еще представлял определенную угрозу и для германо-финских коммуникаций на море. Так, 19 сентября командующий КБФ вице-адмирал Трибуц издал приказ, в котором, в частности, говорилось: «Самостоятельными, решительными действиями подводных лодок на коммуникациях нанести удар по морским перевозкам противника… Подготовить теперь же к походу на автономность 40 суток (подводные лодки типа „М“ – 10 суток) 15 подводных лодок бригады для действия на коммуникациях противника».

Так или иначе, но немецким командованием было принято решение вывести из строя крупные корабли Балтфлота и разрушить его главную базу ударами с воздуха. Из данных аэрофотосъемки следовало, что в середине сентября 1941 г. в Кронштадте находились два линкора, два крейсера, 13 эсминцев [60]и 42 подводные лодки. Правда, большинство последних с середины сентября в целях маскировки в светлое время суток погружались под воду и ложились на грунт на глубине 10–15 метров. Кроме того, в базе находились 12 минных заградителей, 38 торпедных катеров, девять канонерских лодок разных типов, 62 минных тральщика и множество других вспомогательных судов. К этому можно прибавить и три недостроенных эсминца «Опытный», «Строгий» и «Стройный». Стоянки у пирсов, гавани и рейд были буквально забиты кораблями, так что недостатка в целях не было.

Полеты самолетов-разведчиков Люфтваффе над базой в сентябре проходили безнаказанно. Ю. А. Пантелеев, бывший в тот период в звании контр-адмирала начальником штаба Балтийского флота, [61]вспоминал об одном из таких случаев: «Днем над Кронштадтом появился немецкий воздушный разведчик. Из штабного садика мы наблюдали… наш беспорядочный зенитный огонь ему вслед и безуспешные действия звена истребительной авиации. Немецкий самолет кружился над Кронштадтом, за ним по кругу ходили наши истребители, а где-то в стороне эффектно вспыхивали белые облачка разрывов зениток. Все понимали, что за разведчиком пожалуют бомбардировщики и, если их так же деликатно встретят, будет много бедствий…

Подобная «карусель» быша в тот день и над Ораниенбаумом… Военный Совет немедленно вызвал командиров зенитчиков и летчиков. Состоялся подробный разбор всех ошибок, допущенных при отражении воздушной разведки противника».

Противовоздушная оборона Кронштадта, как водилось, собиралась с миру по нитке. Здесь имелись и допотопные 76-мм орудия времен Первой мировой войны, и трофейные финские «Бофорсы», и более современные 85-мм пушки, в общей сложности 349 стволов всех калибров, в том числе 158 на кораблях. Наиболее мощное «противосамолетное» вооружение стояло на легких крейсерах «Киров» и «Максим Горький» – по семь 100-мм зениток. В составе ПВО базы было два авиаполка – 5-й и 71-й ИАП ВВС КБФ, – насчитывавших около 60 самолетов, в основном И-16 и И-153. Руководил всеми этими силами генерал-майор Зашихин, назначенный 3 сентября начальником береговой обороны военно-морской базы Кронштадт.

16 сентября командир 8-го авиакорпуса генерал Вольфрам фон Рихтхофен прилетел на своем вездесущем «Шторьхе» [62]на аэродром Тирково, расположенный южнее города Луга. Там уже с 29 августа базировались штаб штурмовой эскадры StG2 «Иммельман» во главе с оберст-лейтенантом Оскаром Динортом (Oskar Dinort), I-я группа майора Хичхольда и III-я группа гауптмана Штеена. Встретившись с Динортом, фон Рихтхофен передал ему приказ командования – нанести удар по кораблям русского флота.

Пилоты StG2 уже имели большой и успешный опыт атак морских целей, прежде всего боевых кораблей британского флота, на различных театрах военных действий. Например, 29 мая 1940 г. они потопили около французского порта Дюнкерк эсминец «Гренейд». 11 января 1941 г. юго-восточнее острова Мальта, уже на Средиземном море, их жертвой стал «Саутгемптон». 21 мая того же года

«Штуки» потопили в районе острова Крит эсминец «Джюно», на следующий день – эсминец «Грейхаунд» и крейсер «Глостер», 23 мая – эсминцы «Кашмир» и «Келли», а 29 мая – эсминец «Хеуорд». Множество кораблей, среди которых были линкоры «Валиант» и «Уорспайт», авианосец «Илластриес», крейсера «Фиджи» и «Аякс», эсминцы «Империал» и «Брейзен», в результате попаданий сброшенных ими бомб получили тяжелые повреждения. Так что Рихтхофен знал, кому поручить атаку кораблей Балтийского флота, так досаждавших немецким частям, наступавшим на Ленинград.

В тот же день в воздух поднялись 27 Ju-87R из III./StG2 во главе с гауптманом Штееном. Их первой целью был линкор «Марат», который по данным воздушной разведки находился в Морском канале [63]и оттуда вел огонь по немецким позициям. Погодные условия были нелучшими, по маршруту полета висели плотные облака с нижней кромкой на высоте 800 метров и верхней на высоте 1800 метров. И лишь непосредственно над Финским заливом облачность стала немного рассеиваться и в ней появились разрывы. Вскоре немецкие летчики заметили внизу крупный корабль, который они идентифицировали как линкор «Марат». И это действительно был он.

Гауптман Штеен немедленно передал по радио приказ об атаке. «Штуки» разделились на две группы, заходя на «Марат» одновременно с носовых и кормовых курсовых углов. И если группе Ju-87, заходившей с кормы, не дал точно прицелиться огонь кормовой батареи из трех 37-мм зенитных автоматов, то другой группе никто помешать не мог. Как уже упоминалось выше, в тот день попаданием немецкого 105-мм снаряда такая же зенитная батарея в носовой части линкора была выведена из строя.

В результате в «Марат» попали три 500-кг бомбы. Две из них, пробив верхнюю броневую палубу на правом шкафуте в районе кают-компании, взорвались уже на нижней броневой палубе, которая при этом была прогнута и вдавлена на 30 см, а третья бомба разорвалась на юте. Еще одна бомба, срезав ствол 120-мм орудия № 13, взорвалась у борта.