Мицос Александропулос - Ночи и рассветы

— Ну вот, пожалуйста! — сказал Квейль. — Опять мы у вас в плену.

— В плену у просчета, — улыбнулся Спирос. — Мы же предупреждали, что ЭДЕС не удержится.

В руках у Спироса был пастушеский посох. Квейль попросил разрешения рассмотреть его получше.

— Хорошая работа!

— Возьмите его себе!

— Нет, нет, как можно…

— Я найду себе другой. Если нравится, берите.

Квейль поблагодарил и не взял. Спирос вернулся к прерванному разговору:

— Нужно оружие. С оружием и отряды ЭДЕС продержались бы дольше. Греки — и правые, и левые — умеют воевать, было бы чем.

— На весь батальон у нас был один «брем», — вмешался офицер-эдесит, — да и тот без лент.

— Вот видите! — воспользовался поддержкой Спирос. — А мы воюем только тем, что отбираем у немцев и итальянцев.

Он распрощался с англичанами и подошел к Леону.

— Лошадей придется отдать. Штаб уже близко, вон под той скалой.

— Отдать, конечно, можно, но лошади не кормлены и еле-еле идут. Как бы не свалились по дороге…

— Другого выхода нет. Хорошо, если ты дашь им связного.

Он еще раз попрощался и направился к лошади, но на полдороге обернулся и позвал Космаса:

— Поди-ка сюда! Тебе ничего не нужно? Как рука?

— Хорошо!

— Куда ты теперь?

— С Леоном…

Спирос взял Космаса под руку, и они вместе пошли к лошади.

— А Янна надеялась застать тебя в Афинах… Она уехала по заданию…

Когда Космас вернулся под дерево, англичане уже получили лошадей и собирались в дорогу. Офицер ЭДЕС считал, что его миссия окончена. Он хотел присоединиться к Леону.

— С удовольствием, — радушно пригласил его Леон. — Если англичане не возражают…

Космас передал Квейлю просьбу офицера.

— Нет! — запротестовал англичанин, — Он состоит в частях ЭДЕС, вы не имеете права его мобилизовать!

— А мы и не мобилизуем его. Он сам хочет остаться…

— Нет, он нам нужен!

— Вот тебе и на! — расстроился эдесит.

Прощаясь, Квейль поблагодарил Космаса за помощь.

— Идите к нам переводчиком! Не пожалеете.

— Я всего лишь четвертый день в горах и хочу на передовую. Еще встретимся…

— Вы хорошо говорите по-английски. Где вы учили язык?

— Сначала сам, по учебнику. А в позапрошлом году в Афинах у меня был случай попрактиковаться. Я прятал английского офицера, он жил у меня целый месяц…

Англичане заинтересовались и засыпали Космаса вопросами.

— Это, по-видимому, майор Стивене!

— Вы знаете его?

— Если только это он, — ответил Квейль. — Скорее всего он.

— Не собирается ли он к нам? Хотелось бы повидать его еще раз…

— Не исключено, что увидитесь. А до тех пор постарайтесь не повстречаться с немецкой пулей…

— Благодарю вас, буду иметь в виду… Простились они по-дружески. Первое впечатление от встречи с англичанами постепенно сгладилось.

Между двумя каменными глыбами был натянут брезент. В глубине укрытия, склонившись над телефоном, сидел на красном войлоке партизан.

— Где командир? — спросил его Леон.

— На наблюдательном пункте, товарищ комиссар!

Метрах в тридцати от палатки, облокотившись о камень, смотрел в бинокль приземистый мужчина с черными, как вороново крыло, волосами. Услышав их шаги, он оглянулся:

— А, Леон!

— Как дела, товарищ полковник?

— Иди посмотри. Опять наступают.

Голые вершины и поросшие елями склоны, снега и камни — все немо и неподвижно. С непривычки бинокль прыгает в руках Космаса, и два круглых стеклышка выхватывают то пятачки пепельно-серого неба, то что-то темное и непонятное.

— Первый раз смотришь в бинокль?

— Первый…

— Вон туда гляди! Видишь?

Космас понял, что задерживает полковника, и вернул ему бинокль. Теперь даже невооруженным глазом он заметил зеленые крапинки, сползавшие по снежному склону на той стороне реки. Это были немцы. На фоне громадных скал и глубоких ущелий они казались совсем ничтожными и безопасными.

Вдруг на небольшой высотке, как раз напротив наблюдательного пункта, разорвалось несколько снарядов.

— Чтоб им пусто было! Где же артиллерия? — Полковник выругался и бросился к телефону. — Эй, Лефтерис! Скажи им… пусть еще раз ударят по церкви!

— Не отвечают, товарищ командир! — отозвался телефонист.

Космас ждал следующего ругательства, но полковник удержался. Прошло несколько минут, и партизанская артиллерия заговорила. Она обстреливала дорогу, по которой немцы посылали подкрепление. Немцы не остались в долгу. Они перенесли огонь поближе, их снаряды рвались теперь возле самого наблюдательного пункта.

— По перевалу целят, — сказал полковник. — Хотят отрезать от нас высотку. Значит, опять будет атака.

Не успел он договорить, как застрочили пулеметы. Леон сообщил, что немцы заходят с фланга, и полковник снова стал проклинать артиллерию…

Ущелье клокотало. Казалось, воздействовать на это исступление никто уже не мог, оставалось только ждать, что выйдет из адского варева.

Однако полковник не отступал. Он кричал в телефонную трубку и рассылал связных, которые вырастали перед ним как из-под земли.

— Видишь, вон скала торчит?

Космас не сразу понял, что полковник обращается к нему. Он оглянулся и только теперь заметил, что Леон исчез. Они были вдвоем.

— Видишь? — переспросил полковник. — Вон справа!.. Так вот, беги туда что есть духу. Скажи взводному — пусть займут Анонимо. Они знают, как действовать.

Когда тебе говорят «беги что есть духу», разве станешь расспрашивать, где эта скала? И Космас сломя голову бросился в том направлении, куда показывал полковник.

— Осторожней на перевале!

Что имел в виду полковник, Космас понял позже, когда спустился к перевалу и оказался на открытой тропе. Он продолжал бежать. Снаряд разорвался совсем рядом, и Космас очутился на земле. На спину ему обрушились камни и комья земли. Стало душно, во рту он ощутил горьковатый привкус. Космас открыл глаза и неподалеку увидел искореженный кусок железа, напоминающий раскрытую ладонь… В ушах звенело, внизу ревело ущелье. Вокруг плотной стеной стояли горы, одна похожа на другую. Где немцы? Где партизаны? Космас не знал. И что хуже всего — он не знал, где эта злосчастная скала. Куда ни глянь — кругом скалы, одна больше другой, и все торчат. «Будь что будет! — подумал Космас. — Назад ходу нет!» И он кубарем покатился по склону.

Его остановил окрик:

— Эй, ты!

Справа под кустом лежал связной полковника.

— Ты что, ранен? — спросил Космас.

— Да ложись ты! Чего стоишь как вкопанный?

Космас послушался и тоже пополз под куст.

— И как ты уцелел, ума не приложу! Идет, понимаешь ли, словно на праздник!

— А как еще идти?

Оказалось, что идти нужно было не по перевалу, а по лесистому склону, там бы Космаса не заметили. Связной показал ему дорогу.