Александр Чуксин - Однополчане

— Передайте командиру полка это письмо, — проговорил Колосков, обращаясь к Цимбалу.

— Все офицеры уехали в училище. Командующий вызвал, — ответил Цимбал. — Разрешите идти?

Цимбал вышел из комнаты и побежал в общежитие, чтобы рассказать солдатам и сержантам о гибели однополчанина Петра Репина, которого в части многие хорошо знали.

Колосков несколько времени сидел неподвижно, потом, взглянув на фотографию брата жены, стоявшую на столе в красивой рамке, подумал: «Да, Боря, такие-то дела… Из наших однополчан еще одного не стало. Борьба продолжается. Надо немедленно передать письмо Костелу куда следует».

Яков Степанович незаметно задремал, сидя на кровати, и не слышал, как вошли в комнату жена и врач. Таня подошла к мужу и взяла его за плечо.

— Яша, проснись.

Колосков приоткрыл глаза.

— Товарищ гвардии майор, — заговорил врач, — из города прислан санитарный самолет. Надо вам лететь в госпиталь. Сейчас приедет за вами машина, и мы отвезем вас на аэродром.

— Без госпиталя нельзя разве обойтись? — с обидой спросил Колосков.

— У нас нет условий в лазарете. Вам необходимо полежать в госпитале.

— Жаль, а я ведь думал, два дня потрясет и отпустит. Бессильна ваша медицина…

В комнату с криком вбежал Валя Пылаев.

— Дядя Яша, спасите, мама умирает, а папы нет.

— Окажите помощь, — приказал врачу Колосков и сам, шатаясь, без фуражки, пошел за мальчиком.

— Яша, куда же ты, сейчас машина приедет! — крикнула вдогонку Таня и бросилась за ним.

Лидия Ивановна без сознания лежала на полу, по ее бледному лицу текла кровь. Вероятно, падая, она ударилась виском о порог.

Здесь уже была Евгения Сергеевна.

— Яков Степанович, что же делать? Лиду срочно надо в больницу, она за последний час дважды теряла сознание от резких болей. Могут начаться преждевременные роды.

Колосков спросил врача:

— Какое ваше решение?

— Надо везти в город.

— Давайте машину и везите к санитарному самолету.

— А вы?

— Я потерплю до завтра.

Евгения Сергеевна и Таня вместе с врачом понесли Пылаеву к машине, Исаева попросила жену Колоскова:

— Таня, пригляди за дочуркой, я полечу с Лидой. Муж приедет, передай ему, заночую у его матери.

Яков присел на стул и снова почувствовал, что очень слаб и уже отсюда ему не дойти до своей квартиры. Он откинул со лба нависшие влажные волосы и, чтобы не упасть, оперся руками о стол. Со двора вошли Таня и Цимбал, они помогли ему подняться и, поддерживая, повели домой. Таня всю дорогу испуганно посматривала на мужа.

В Доме офицеров летного училища только что окончилось совещание. Пылаев и Кочубей вышли первыми.

Солнце уже клонилось к закату и лежало на зубчатом перевале, как будто не хотело уходить за горы и на время задерживалось здесь. В небе над притихшей долиной кружились ласточки. Наступал вечер.

К летчикам подошли гвардии подполковник Пряхин и штурман части Морозов.

— Командир части и Кочубей остаются здесь. Мы едем вчетвером. Остальные за нами, на грузовой, — сказал Пряхин.

Они спустились по ступенькам прямо к парку.

— Желаем, Николай, тебе успеха, — протягивая руку, проговорил Пылаев.

Морозов ударил Кочубея по плечу.

— Невесту привози. Да смотри не задерживайся, послезавтра вылетаем в командировку. На мою руку, благословляем всей частью…

По деревянному мосту, перекинутому через реку, шла домой очередная смена рабочих. Кочубей среди них увидел Галю и пошел ей навстречу.

Кто-то из работниц громко, чтобы услышал и он, крикнул:

— Галя, смотри, твой идет!

Раздался смех, шутки. Девушки о чем-то зашептались.

Николай поздоровался с девушками и подошел к Гале. Не скрывая охватившей их радости, они медленно пошли к заводскому парку.

— Несколько дней не виделись, а показалось вечностью, — заговорил Кочубей. — Как Леша, что у тебя нового?

— Брату стало лучше. Вчера у него был командующий, сказал, что он представлен к награде. Врачи заверили, через шесть месяцев будет летать. Спрашивал о тебе, передавал привет.

— Спасибо.

— Давай побудем здесь, — предложила Галя и первая присела на скамейку. Они сидели недалеко от реки. Отсюда хорошо был виден противоположный обрывистый берег, большое трехэтажное здание офицерского клуба. Река за мостом уходила вправо и пропадала среди высоких зарослей орешника.

— Я эти дни скучал по тебе, — проговорил Николай.

Он ласково посмотрел в лицо Гале и быстро поцеловал. Она не сопротивлялась и не сердилась, лишь легонько оттолкнула его.

— Скажи, любишь? — тихо и настойчиво спросил он.

— Вот чего захотел…

— А ты скажи, прямо скажи!

— Да, — прошептала Галя, и щеки ее покрылись густым румянцем.

— Сейчас же иди домой, надень самое красивое платье, я тебя буду ждать возле машины, через час едем в город. Там в ЗАГСе нас будут поджидать гвардии полковник Зорин с сыном.

— Что за поспешность, и почему именно через час. Да разве можно так! — в замешательстве, растерянно шептала Галя.

— Родная ты моя, я за эти четыре месяца все продумал. Мне не восемнадцать лет, и если я полюбил, то крепко, на всю жизнь. Нет силы отговорить меня. Отвечай: да или нет?

Николай ждал и боялся, что она сейчас возьмет и скажет — нет. Галя молчала, и это тревожило его.

— Говори. Только правду… — настаивал он, стараясь скрыть свое волнение.

— Коля, дай подумать, посоветоваться с братом.

— Нет времени. Понимаешь, в моем распоряжении всего два дня.

— Какие два дня, что ты говоришь? Куда же ты денешься?

— Только что собирал нас командующий. Еду на год в учебную командировку, — он подсел ближе к девушке.

— В какую командировку! Как же так, а я?.. Что же будет, а если не вернешься?..

— Вернусь, — твердо проговорил он. — Ничего со мной не случится. Всю войну провоевал, жив остался… Ну как, согласна?

Галя молча прижалась к нему. Со стороны заводского клуба донеслись звуки рояля, кто-то играл «Полонез» Огинского.

— Коля, откажись от командировки… Я не хочу с тобой расставаться.

Николай поправил на голове девушки шелковую косынку, нежно дотронулся ладонями до ее пылающих щек.

— Не могу, вопрос уже решен. Но если ты будешь моей женой, то, может, тебе разрешат приехать ко мне…

Кочубей обнял ее и стал целовать. Галя вырвалась и побежала по мосту.

— Догонишь, тогда поеду в ЗАГС! — громко крикнула она.

— От меня не уйдешь.

Николай несколькими прыжками настиг девушку и взял за руку.

— Постой. Тебе надо сходить на завод и отпроситься на эти два дня.

Галя раскраснелась и, тяжело переводя дыхание, проговорила:

— Жди меня здесь. Я позвоню из проходной.

— Не задерживайся, — крикнул он ей вдогонку. Кочубей облокотился на перила моста и закурил.