Нгуен Бонг - Буйвол

Солдаты — европейцы и африканцы — поговаривали о скором наступлении Народной армии и с ужасом вспоминали кампанию во Вьет-Баке и особенно в провинции Хоа-Бинь. Они болтали, что у вьетминцев есть китайские солдаты, посланные Мао Цзэ-дуном. Солдаты марионеточной армии шептали друг другу, что солдаты Мао Цзэдуна через Патет-Лао дошли до Пятой зоны.

После летнего боя французы пытались узнать у жителей, возвращавшихся с базара, есть ли в Хонг-Фонге солдаты, которые говорят на незнакомом языке? Старосты тоже болтали о скором начале новой кампании, о солдатах Мао Цзэ-дуна. Они уверяли, что у нас введена новая тактика — тактика «людского моря»: якобы мы будем собирать все войска и нападать на отдельные посты. Конечно, ни один пост не смог бы выдержать такого натиска. А так как До Бьен очень жесток и население ненавидит его, то французский пост в Тхай-Хоке будет разгромлен в первую очередь.

По ночам Хюе, лежа с женой в постели, долго не мог заснуть: тревожные думы одолевали его. Жизнь на территории поста закрыла ему и его семье возможность вернуться в родную деревню. Но если вьетминцы атакуют пост, он и вся его семья погибнут. Тяна тоже беспокоил этот вопрос. Но Хьеу, даже проживая в доме Хюе, умела наладить связь с партизанами. Осведомленная друзьями обо всем, она чувствовала себя спокойно.

Тян часто беседовал с Хьеу и всячески намекал ей о своей любви, но девушка делала вид, что не замечает его чувств и уклонялась от ответа. Однажды она сказала:

— Сейчас не время говорить об этом.

Тян не хотел работать у французов. В посту солдаты ругали офицеров. Французские солдаты презирали всех других европейских солдат. Европейские солдаты третировали африканцев. Те, в свою очередь, свысока относились к солдатам марионеточной армии. Последние унижали и оскорбляли старост и их помощников. Все солдаты целыми днями спорили, играли в карты, вели разгульную жизнь. Офицеры пили водку, но запрещали это делать солдатам; солдаты же находили средства доставать водку, ругались по адресу офицеров, — каждый день солдат наказывали и сажали в карцер.

Французы хотели подкупить семью Тяна, но одновременно и угрожали Хюе. До Бьен хотел, чтобы Хюе стал старостой общины Хонг-Фонг, и в то же время он боялся, что Тян займет его место у французов. Шассэи часто беседовал с Тяном, и молодой человек обращался непосредственно к нему, а не к До Бьену. Тян презирал До Бьена, но из страха, как бы тот не повредил ему, он вынужден был заискивать перед ним. В особенности трудно приходилось ему с тех пор, как он взял в свой дом Хьеу. Зная, что она была связана с Тиком и Чо, Тян боялся, как бы До Бьен не узнал, не догадался об этом. Жизнь у французов становилась для него невыносимой. Еще совсем недавно Тян мечтал поехать учиться во Францию, но в связи со значительно ухудшившимся материальным положением семьи он больше не мог думать о поездке и согласился бы учиться даже в Хюе, Ханое или Сайгоне. А сейчас, когда рядом с ним была Хьеу, он совсем перестал думать об учебе. Тян сказал девушке, что добьется для себя и Хьеу разрешения жить в городе и найдет там работу. Молодая партизанка ничего не ответила на его решение, и Тян продолжал:

— Правда, в городе трудно жить. Французы преследуют местное население, насильственно вербуют молодежь в армию, служащие и учащиеся вынуждены поступать на работу в полицию, чтобы избежать арестов и армии.

Тян временами и сам не знал, что ему делать. И чем больше мучили его сомнения, тем чаще хотелось ему поделиться своими мыслями с Хьеу. Она посоветовала Тяну вернуться в деревню. Тян тоже не раз думал об этом, но опасался, что вряд ли всей его семье удастся благополучно вернуться в Фонг-Хонг. Если же он вернется туда один, то французы расправятся с остальными членами семьи. Хьеу постоянно искала выхода: как заставить Тяна вернуться? Тян часто предлагал ей выйти за него замуж. Хьеу отделывалась смехом и шутками, а однажды сказала полушутливо, полусерьезно:

— Как я могу на это решиться? Ведь моя мать живет на той стороне.

Тян, когда у него в гостях бывал Шассэн, часто заводил разговоры о свадьбе.

С того дня, как Хьеу поселилась в доме Тяна, Шассэн неоднократно наведывался к ним и в присутствии Тяна шутил с Хьеу. Однажды после его ухода Тян сказал хмуро:

— Ну и подлец же он! Хьеу, давай поженимся!

Хьеу презрительно усмехнулась:

— А ты думаешь, он перестанет говорить подлости, если я стану твоей женой?

Тян был не только зол на Шассэна, но боялся его и не знал, что предпринять. Спустя несколько дней после летнего боя, в полдень, Шассэн зашел к Тяну. Тян куда-то ушел, и Хьеу была одна. Она сидела у окна с шитьем в руках. Шассэн спросил, где Тян, потом подошел к Хьеу и протянул ей руку. Внезапно он привлек девушку к себе. Она стала вырываться и звать на помощь. В это время в комнату стремительно вбежал Тян. Увидев его, Шассэн выпустил Хьеу. И Тяи и Шассэн растерялись и молчали. Наконец Тян взял себя в руки и сел на стул. Шассэн также молча сел напротив него, снял с плеча автомат и поставил у стула. Вдруг он взглянул в окно и вскрикнул. Тян и Хьеу тоже посмотрели в окно. На поле — по ту сторону забора — какой-то мальчик пас буйвола. Мальчик сидел на нем, уперев ноги в бока животного. Лицо парнишки было задорно поднято, рот открыт, как будто бы он пел что-то очень веселое.

Шассэн еще раз взглянул в окно, злобно крякнул, быстро взял автомат, положил на плечо и прицелился. Хьеу стояла позади Тяна. Увидев, что Шассэн целится в мальчика, она в ужасе вскрикнула и бросилась к Шассэну, но он уже нажал курок. Хьеу в отчаянии посмотрела в окно: буйвол рванулся вперед, а мальчик рухнул на землю.

В соседней квартире, где жил староста Ка, послышались душераздирающие крики. Ка и его жена, как безумные, выскочили из дому и побежали в поле. Мальчик был сыном старосты Ка. Да, это он осмелился пасти буйвола по ту сторону забора. Мать подбежала к мальчику и подняла его. Он был ранен в голову.

Хьеу побежала в дом старосты Ка. Отец ходил вокруг раненого ребенка и не знал, что делать. Вдруг он обернулся к Хьеу:

— Это стрелял Шассэн? Он был у вас?

Ка побежал в дом-Хюе. Хьеу встревожилась: в отчаянии Ка мог поступить безрассудно, и Шассэн убьет его. Она побежала следом за Ка.

После выстрела в мальчика, Шассэн услышал вопли в доме старосты. Офицер обернулся и спросил Тяна:

— Это сын Ка?

Тян резко ответил:

— Да, это сын старосты.

Шассэн молча взял сигарету и закурил. В этот момент в комнату вбежал Ка, лицо у него потемнело от горя:

— Ваше превосходительство, за что вы стреляли в моего сына?

Шассэн попросил Тяна перевести ему. Когда Тян перевел вопрос Ка, Шассэн встал, положил на плечо автомат и погрозил пальцем старосте: