Евгений Кукаркин - Среди нас выживает сильнейший. Книга 2

— Сам не знаю.

Он с удивлением смотрит на меня.

— Выходит вы меня отпускаете?

— Я же говорю, не знаю. Раз вы здесь, то я пытаюсь разобраться, кто передо мной, друг или враг.

— Ради спасения жизни, я могу и соврать.

— Да врите.

Похоже у него голова пошла кругом.

— Хорошо, офицер, я вижу среди вас есть всякие, так же как и среди нас. Я сам учитель в школе, преподавал историю и всегда помнил, что как бы мои соплеменники не рвались к мифической свободе, ее никогда не было и не будет на сотни тысяч лет. Имея такого мощного соседа, как вы, трудно не контактировать с ним и не попасть под его влияние.

— Так в чем же дело?

— Да ни в чем. Я могу идти?

— Можете, но на последок не сделаете мне одолжение. Вы в начале нашего разговора, что то презрительно сказали о бандитах. Я вижу вы их недолюбливаете.

— Они не красны девицы, чтобы их любить.

— Тогда помогите нам их уничтожить или выгнать с вашей земли.

— Это сложно… но я могу подумать, над вашим предложением.

— Ну что же, отправляйтесь к себе домой и думайте. Через какое то время я вас найду и вы дадите мне ответ. Хорошо. Вот ваш пропуск. До свидания.

Он неуверенно поднимается, берет от меня бумажку, кивает головой и идет к двери, потом неожиданно поворачивается.

— Скажите офицер, по вашим наградам, которые я вижу и по тем слухам, которые ходят в тюрьме и по поселку, вы не тот самый человек, которого мои соплеменники прозвали «лесной шайтан»?

— Да, меня так называют.

— Это вы уничтожили Сагалаева?

— Мой отряд.

— Я подумаю о вашем предложении, господин капитан.

В ельнике Григорьев вытаскивает из рюкзака радио телефон. Я пока составляю шифровку и первые колонки цифр наношу на лист бумаги. Теперь сержант долго дозванивается до неведомой «иволги» и, наконец, начинает зачитывать колонки цифр. Передача окончена и нам теперь надо ждать двадцать минут, пока там все обработают и пришлют ответ. Через двадцать минут мы пытаемся опять связаться с «иволгой». Только наш оператор начал зачитывать ответ, как с треском помех ворвался посторонний голос.

— Слушай… птичка… Ты случайно не вонючий шайтан… Тебя, сволочь, давно ищем…

— Переходи на запасную волну, — прошу Григорьева.

Тот кивает головой и мы переходим на новый номер. Связались быстро и карандаш быстро заполняет полстранички цифр. Уже наносится последняя строка и опять треск в наушниках.

— Шайтан…, подлюга, мы тебя, все равно, засекли…

— Все, уходим, — киваю Григорьеву.

Сержант отключается и потом трясет головой.

— Сволочи, как они быстро нас засекли.

— Новую станцию получили, вот теперь и издеваются.

Я начинаю разбирать шифровку и от удивления залезаю пальцами под мокрую кепи и чешу волосы.

— Ребята, нам не дают добро домой, приказано идти по следам банды Захри.

— Это за теми, что прошли мимо нас?

— Да. Ну что же, давайте, перекусим и в путь.

В эфире, какая то фигня. Чеченцы и арабы о чем то лопочут по своему и их понять не возможно. Но вот прорвался русский голос и я с удивлением слушаю открытый текст.

— Внимание, всем братьям района Аргуна, нами засечена станция «лесного шайтана». Он бродит в лесном массиве у поселков Кочевой и Балаковки. Будьте осторожны. Если кто засечет гяуров, немедленно связаться с центром. Всем отрядам в данном районе перейти на вариант повышенной готовности «1,О»…

И опять забубнили один и тот же текст. Если жив буду, то все таки достану этого гада Али Бека. Что там стареющий Басаев со своими головорезами, когда-нибудь нарвется на засаду и все…, а этот подлюга, работает по другому, переносные радио станции, цифровые радиотелефоны, передвижное телевидение, радары, стрингеры и управляемые ракеты, станции радио перехвата и всякая другая электронная муть. А в Грузии, этот мерзавец, устроил целую стационарную радио станцию, вещающую на все Закавказье. И денег у него много, больше, чем у других бандитов. Там за границей понимают, что информационная война страшнее, чем стрельба из автомата или очередной смертник.

— Сержант, закрывай точку, уходим.

— Товарищ капитан, постойте, здесь на другой волне…

Я хватаю наушник и опять слышу нашу родную речь.

— Ванька, мать твою…, - слышу в эфире родную русскую речь, — сейчас на третей дороге, недалеко от 13 поста, бандюги засаду будут делать. Сделай вид, что не знаешь это, лишних убери с брони…

— Сделаем, как надо…

Да что же это творится, там в наших штабах идиоты что ли? Я пасу Захри, а эти в открытую говорят, где он. А где же хваленые перехватчики Али Бека? Сейчас наверно предупредят своих. В подтверждении моих мыслей, что они работают, эфир взорвался трескотней на чеченском и арабском языке.

— Ребята, вперед. Если бандитов предупредили и они будут отступать, устроим им маленькую засаду.

Григорьев поспешно прячет радиостанцию в вещмешок и мы торопливо бежим на запад, к дороге номер 13.

То что федералы, в случае опасности валят навалом, это я уже убедился давно и сейчас…, грохот десятка пушек, завывание мин, стрельба из все видов стрелкового оружия, чуть на тот свет сначала, сначала не отправили нас. Вой от пуль и осколков стоит над головой. Мы, как мышки, прижались к земле и молим, чтобы не задело. Уже пол часа молотят землю пушки и вдруг наступила тишина…, потом заурчали двигатели машин, редкие выстрелы и очереди стали надвигаться в нашу сторону. Впереди послышался топот, с десяток человеческих фигур мчались вглубь леса прямо на нас. Я поднял автомат и прицелился в первого надвигающегося бандита. Очередь и тут же замолотили из автоматов мои разведчики. Фигуры заметались, несколько человек попадало, остальные кинулись влево, в надежде, что вдруг их не заденет. Выпустил первый рожок, второй и затих. Словно по неведомой команде, прекратили стрелять и мои ребята.

— Эй, — вдруг услышали мы голос, — русские… мы сдаемся.

Медленно поднимается с земли парень и откидывает в сторону свое оружие. С трудом, обхватив ствол березы, еле-еле поднялся еще один. Я поднялся с земли и неторопливо приближаюсь к ним. Мои ребята не шевелятся, лежат в укрытии, держа все обстановку на мушке автоматов. Рядом со стоящими бандитами, на земле лежат еще трое. Я подошел к одному из них, ногой откидываю подальше оружие, но судя по лицу, парень мертв, глаза застывшие, кровь толчками выдавливается через щель губ. Второй, здоровущий бородатый мужик, лежит на боку и пальцами шкрябает землю. Толкнул его ногой, этот тип застонал, приподнял голову, потом опять уронил ее на землю. Третья фигура, лежит животом на земле и обхватила голову руками. Рядом валяется снайперская винтовка с огромным оптическим прицелом.

— Вставай, — командую я.

Трясясь телом от страха, фигура медленно поднимается с земли и разворачивается ко мне. Да это же баба. Из под кепи выбиваются черные волосы, испачканное краской и грязью лицо, все равно красиво, хотя огромные глазищи налиты ужасом.