Андрей Загорцев - Город

Показушный вариант дал свои результаты. Высокопоставленные чины, начали с удовольствием копаться в трофеях, забыв про меня. Незнакомый мне начальник отошёл в сторону с группкой каких-то не менее видных чинов, что-то обсуждая. За начальниками, словно привязанные ходили высокие сумрачные парни, все на одно лицо облачённые в горные костюмы и стандартные "нагрудники-лифчики". Скорее всего, офицеры-спецназёры из аксайской бригады. Меня за рукав в сторону дёрнул какой-то незнакомый худощавый полковник и попросил снова указать уже на его карте, позиции боевиков и маршруты передвижения, он же знаком подозвал к себе моего полковника и пока я рисовал, о чём-то в полголоса с ним беседовал. Покончив с картой, я, переминаясь с ноги на ногу, ждал окончания разговора, пытаясь вслушиваться в начальственный полушёпот. Как я понял, в разговоре краями коснулись меня и моей группы. Начальник кивнул мне, я подошёл, отдал карту и пояснил, что направленец будет с утра сейчас он с моей группой на рекогносцировке и организовывает взаимодействие с мотострелками.

Направленца немного поругали за самодеятельность, расспросили меня, в каком районе Грозного я проживал в юности, позадавали какие-то совершенно дурацкие вопросы и отпустили с Богом. И вот тогда я решился и задал вопрос про БТР. Мой начальник вылупился на меня раскрыл рот попытался наверно заорать, но, взглянув на другого полковника, наверняка представителя Генштаба, выпустил воздух через все отверстия предназначенные для этого и махнул рукой:

— Забирай, только ремонтируй сам, как хочешь, заскочи к комендантским и предупреди, что машина прикомандирована временно к тебе.

Пришлось сдерживая радостную лыбу покивать головой и быстренько откозыряв, ретироваться. Не успел я добежать до БТРа, как меня окликнули.

Чччёёррт, сейчас все отменят или какую-нибудь задачу поставят.

Звал меня представитель Генштаба, задачи он мне никакой не поставил, а просто попросил завтра заехать за ним и отвезти к себе в расположение, он хочет посмотреть как мы живём и там на месте озадачить меня по поводу нашей дальнейшей "работы". Направленцу благосклонно разрешили подождать начальство у меня.

Операция по завладению БТРом прошла успешно, но вот куда нас направят на следующий раз только бы не в центр.

Помотавшись по складам я с боем с криками и с вручением незамысловатых подарков всё-таки получил причитающееся мне продовольствие. Заехали к комендачам извещать о том, что БТР теперь у нас было абсолютно некого. Бойцы из экипажа, что-то передали на словах своим сослуживцам, забирать им было абсолютно нечего, всё их незамысловатое имущество валялось в десантных отсеках "восьмидесятки".

Направленец так и не просыпался, и я решил его вообще не беспокоить. До вечера прозанимался с группой, провёл следственное мероприятие с водителем, которого притащили за шиворот два хмурых небритых дядьки контрактника. Садыков пытался снять фары для пожарной машины с какого-то автомобиля и был уличён и пойман.

Контрактники решив слупить мзду с бойца, повелись на слёзные увещевания и не стали бросать незадачливого воришку в зиндан. Магарыч решили снять с командира подразделения, то есть с меня. Вопрос был вполне решаемый и дипломатическими путями.

Но и силу показать тоже стоило. Сержант Озернов, долго не задумываясь двумя хлёсткими ударами, методично повалил обоих на землю. Вырвавшийся из цепких объятий Садыков, радостно заверещав, добавил несколько ударов ногами. Прекратив избиения окриком, я приказал подвести контрактников к себе. Взрослые небритые мужики сплевывли кровищу и угрюмо смотрели на меня, жутко матерясь. Паша украдкой влепил каждому по пендалю, заставив их замолчать.

Я объяснил, что люлей товарищи контрактники получили за то, что избили моего бойца.

А в нынешней боевой обстановке это ни есть хорошо, так, что пусть все знают, что своих бойцов даже попавшихся на воровстве или других неблаговидных поступках мы в обиду не дадим и накажем своими силами. Ну, а теперь можно и приступить к конструктивному диалогу. Не желают ли доблестные контрактники, получить что-либо в замен дабы замять инцидент в зародыше.

Контратники открыли рты и начали обдумывать. Конечно же желали!

Водки я им не дал, у самого мало оставалось. И тут же предприимчивый Садыков предложил им помыться в нормальной горячей воде и избавиться от бельевых вшей.

Солдаты недоумённо покосились и пожали плечами, такой поворот событий их явно поставил в тупик. Сначала фары попытались скрутить, потом морду набили, а теперь помыться предлагают. И тут Садыков начал впечатляющую демонстрацию затопил нашу мобильную баню и в несколько минут споро развернул душевую кабинку.

Минут через двадцать я наблюдал совершеннейшую идиллию и взаимопонимание.

Контрактники-гости вымывшись и завернувшись в одно на двоих армейское синее одеяло, выданное Садыковым пялились на стиралку-вошебойку пыхавшую паром и живо обсуждали недостатки в конструкции и пытались что-то доказать водиле защищавшему свой инженерный талант. К ночи контрактники ушли, отпросив с собой Садыкова.

"Зампотех" вернулся только под утро часов в пять, с красными от сварки и недосыпания глазами, с новыми фарами для пожарки и еще какими-то железяками в полиэтиленовом мешке.

Поспав буквально с часок Садыков взял себе в сопровождение одного вооруженного разведчика, попросил у меня ракет для чейнджа с "властителями водяных гидрантов" и убыл за водой. Оказывается на насосной станции был установлен график заправки, но хитрый татарин договорился с кем-то там и приезжал на заправку раньше всех и не стоял в очередях.

Часов в семь проснулся направленец и в ужасе начал собираться, метаясь по командирскому отсеку и кляня меня за то, что я его не разбудил и, обвиняя во всех смертных грехах в том числе и спаивании непосредственного начальства.

Я посоветовал ему не торопиться, а принять душ и позавтракать, ибо я лейтенант "прошаренный" и все необходимые движения в сторону начальства сделал еще вчера, заполучив в свое распоряжение БТР с экипажем и сдав все трофеи и отчётную документацию. Сделав страшные глаза, я с ужасом рассказывал, как требовали направленца всякие генералы, а я бедолага в ничтожнейшем звании лейтенанта смог отстоять горячо любимого всеми моими бойцами и мной лично майора.

Наконец, закончив описание своих подвигов тем, что неизвестный генштабист решил сам лично прибыть к нам и не тревожить направленца.

Майор выслушал меня спросил не вру ли я, потом, обозвав меня евреем побежал в душ, предусмотрительно раскочегаренный дежурным разведчиком. Стараешься, стараешься и, в результате тебя обзывают евреем, вот она благодарность от вышестоящего штаба. Ну ладно пора ехать.