Андрей Серба - Тихий городок

— Так точно, получал и знакомился.

— Тогда почему не выполнили его?

Комендант щелкнул замком сейфа. Достал с полки папку, раскрыл ее. Медленно начал читать:

«…В случае появления в повяте и гмине вооруженных отрядов и групп Армии Крайовой или других организаций, враждебных ПКНО, [29] ПКНО — Польский Комитет Национального Освобождения. коменданту надлежит принять немедленные меры к их разоружению. В случае сопротивления враждебных элементов и при исчерпывании против них всех других средств комендант обязан как крайнюю меру применить военную силу…» — Майор захлопнул папку, положил ее на прежнее место в сейф. — Это абзац из инструкции для военных комендантов, подписанной Военным советом фронта. Считаю инструкцию более серьезным документом, чем указание — телефонограмму армейского «Смерша». В соответствии с требованиями инструкции были разоружены и задержаны аковцы, проникшие в город и отказавшиеся сдать оружие добровольно.

Шевчуку захотелось выругаться. Легко живешь, комендант! Эх, если бы то, что происходило в Польше за последнюю четверть века, можно было расписать по инструкциям и разложить по полочкам! Не удастся это! Уж он, Шевчук, это знает как никто другой… Помнит, как в двадцатом году большие московские чины от политики делали ставку на революционность польского пролетариата и гнали Красную Армию без пополнения и боеприпасов на Варшаву и Львов. А они, чекисты Заброда и Шевчук, доказывали, что реальная обстановка в Польше такова, что шовинизм и антирусизм возьмут верх над классовым сознанием. Так и случилось… Не забыл и то, как в двадцать шестом году после заговора Пилсудского против правительства Витоса кое-кто из важных кремлевских политиков хлопал от радости в ладоши: «Ура! Наконец-то в Польше революция!» А контрразведчики Заброда и Шевчук вылили на них ушат холодной воды: не революция это, а правый переворот. И опять оказались правы… А под каким соусом припомнили все это Шевчуку в тридцать седьмом году после ареста и обвинения в работе на польскую разведку! До сих пор удивительно, как ему разрешили вернуться в армию «по списку Рокоссовского» [30] Составленный в 1941 году генералом Рокоссовским список репрессированных в тридцатые годы офицеров и генералов, которых можно было вновь вернуть в ряды Красной Армии. … Так что не все в Польше так просто, как в твоих инструкциях, комендант.

— Вы рано закрыли свой сейф, товарищ майор.

Шевчук достал из офицерской сумки официальный бланк «Смерша» с несколькими машинописными строчками и печатью, положил на стол перед комендантом. Тот внимательно прочитал документ.

— Можете получить задержанных аковцев в любое удобное для вас время, товарищ подполковник, — сказал комендант и встал. — Полагаю, наш разговор подошел к концу?

— Так точно, товарищ майор. До свиданья…

«Ну и наградил господь комендантом, — подумал Шевчук. — А я еще собирался говорить с ним о дежурной сотне. Нет уж, капитан, поступим так: я выколачиваю тебе на трое суток роту солдат-железнодорожников, а с майором ты разбирайся сам».

В приемной он не удержался, чтобы снова не подойти к дежурному офицеру.

— Благодарю за услугу, лейтенант. Давно с майором служишь?

— Второй год. Начинал сержантом в его сотне.

— Как, притерся к нему? Сдается мне, что характерец у майора далеко не подарок.

— Это для тех, кто его не знает. А на самом деле — командир что надо… Правда, за дело взгреет по всем правилам, зато своих казаков и офицеров никакому начальству в обиду не даст.

— А как он с дивизионными особистами живет? К примеру, с капитаном Дроботом?

— Да они дружки — не разлей вода. Капитан в особистах всего полгода, а раньше, до последнего ранения, у нас в полку тоже батальоном командовал.

— Все ясно, лейтенант. Еще раз спасибо.

Прежде чем отправиться на свой этаж, Шевчук закурил, прислонился спиной к перилам лестницы. А ты не так прост, капитан Дробот, о своей дружбе с комендантом не обмолвился и словом. Все равно нужно иметь этот факт в виду, кто знает, может, ваша дружба еще пригодится…

Способность дикого зверя — чувствовать опасность нутром — Шершень приобрел в горах Италии. Там вместе с усташами Анте Павелича отборные боевики ОУН во главе со Степаном Бандерой и Романом Шукевичем обучались разведывательной и диверсионной деятельности у лучших специалистов этого дела во всей тогдашней Европе: офицеров немецкого абвера и агентов ОВРА. [31] ОВРА — тайная полиция фашистской Италии. И когда позже, перед вторжением вермахта в Польшу, он был направлен в «Центральную академию для членов ОУН» по адресу: Берлин, Мекленбургишештрассе, 75, ему, по сути дела, нечего было делать: в живописнейших горах Тироля Шершень уже был в совершенстве обучен владению холодным и огнестрельным оружием, пользованию взрывчатыми веществами и средствами радиосвязи, подделыванию документов, правилам конспирации и налаживанию подпольной деятельности.

Сейчас он чувствовал опасность. Впервые этот неприятный, ничем не объяснимый холодок в груди появился у него часа два назад, когда их тройка перебиралась вброд через бурную горную речушку. После этого он несколько раз пытался обнаружить причину поселившейся в душе тревоги, но все его старания и самые хитроумные уловки оказались безрезультатными. Будь у него больше людей, он давно применил бы уже не раз оправдавший себя способ: разбил их на три-четыре группы, прикрылся ими с тыла и флангов, а сам молниеносным броском ушел далеко вперед или в сторону. Однако сейчас их всего трое, а опасность рядом. И вряд ли исходит она от зверя — война научила всё живое в лесу и горах держаться подальше от человека.

— Привал, хлопцы, — проговорил Шершень, останавливаясь на краю маленькой прогалины посреди густого орешника.

Пока два его боевика-телохранителя раскладывали небольшой бездымный костерок и разогревали на нем консервы, Шершень, стараясь делать это незаметно, внимательно огляделся по сторонам. Ничего подозрительного… Заросли кустарника, отдельные могучие грабы, россыпи камней и обломки скал. И все-таки опасность притаилась рядом, буквально в двух шагах. Ею был насыщен воздух, она давила на виски, жгла кожу на лице, заставляла колотиться сердце. А Шершень верил своим ощущениям: он был слишком опытен и умудрен жизнью, чтобы ошибиться.

Что же делать? Может, потихоньку предупредить обо всем боевиков и одновременно всем ударить по сторонам из автоматов? Смысл? Неизвестный противник, без сомнения, держит их на прицеле и, пресекая попытку уйти из-под его контроля, ответит огнем на огонь. А погибать Шершню никак нельзя… Где же выход? Думай, друже эсбист, хорошенько думай. И не пори горячки.