Альберт Зарипов - Был жестокий бой

Именно там мы с ним и встретились.

Когда наша колонна доехала до КПП Моздокского аэродрома, то первой досадной оказией стал длиннющий шлагбаум в красно-белую полоску. Это чудо-приспособление продолжало оставаться в строго горизонтальном положении, даже и не собираясь подниматься. Водитель нашего первого Урала всё сигналил и сигналил… А несколько солдат-дневальных угрюмо стояли возле своего шлагбаума… И ничего не менялось!..

- Да что там такое? - завозмущался Юра. - Заснули они там что-ли? Ну-ка, тоже посигналь!

Наш водитель дважды нажал на клаксон. Сзади дополнительным рёвом отозвалась третья… А через пару секунд и четвёртая автомашины. Но шлагбаум по-прежнему оставался закрытым. Солдаты никак не реагировали и мы продолжали стоять.

Я тем временем посмотрел вправо и вниз, где когда-то каталась в грязи и рвала на себе волосы чья-то мать. Но теперь на этой площадочке ничто не напоминало о её горе. Обыкновенная утоптанная земля и всё!.. Да и вообще… Тут сейчас даже не было никого: ни военных, ни гражданских лиц. И только впереди стояло трое дневальных у намертво застопорённого шлагбаума.

- О-о! Идут! - воскликнул капитан Денисов. - Наконец-то!

Дверь КПП отворилась и из помещения вышло двое военных. Одного из них я и узнал. То был помощник военного коменданта Ростова капитан Денисенко… Ведь именно с ним мне приходилось общаться, когда я со своей группой заступали в караул по охране и обороне гарнизонной гауптвахты. Как и положено, военный комендант в предвечернее время отсутствовал "по уважительным причинам" и инструктаж нового начкара проводил его верный помощник…

- Я тоже его знаю. - произнёс Юра Денисов, которому также выпало счастье караулить ростовских губарей. - Такой…

Он не договорил. Поскольку снаружи началось что-то непонятное. Капитан Денисенко переговорил о чём-то с нашим командованием, затем он полистал предоставленные ему документы… И неожиданно направился к заднему борту первого Урала… Откуда сейчас выглядывали мои подчинённые. Лица их были радостными и даже возбуждёнными. Ведь они узнали КПП аэродрома Моздока… А значит совсем недалеко и до расположения бригады с такой родной большой палаткой… В которой стоят их двухъярусные кровати и две печки-буржуйки.

А вот у меня настроение падало с каждой секундой. Ведь этот капитан Денисенко полез прямо в кузов…

- Эх, бля-а! - вздохнул я и раскрыл дверь кабины.

В моей памяти уже всплыли два чёрно-белых телевизора… Которые наверняка так и остались в кузове первого Урала. И это был очередной наш залёт. Но теперь он относился непосредственно к моей разведгруппе. То есть ко мне лично! И всё же я попытался его предотвратить, покинув тёплую кабину второго Урала и собираясь взобраться в кузов первого…

Но я припозднился. Встав на буксировочный крюк и держась обеими руками за ограждение заднего борта, я нос к носу столкнулся с тем самым помощником коменданта… Который явно куда-то спешил… Стараясь побыстрее спуститься на землю… Я спрыгнул на дорогу, чтобы дать ему возможность покинуть кузов…

Капитан Денисенко тоже узнал меня, но ещё не был в этом точно уверен…

- А вы случайно не из Ростова? - спросил он, отдуваясь и отряхивая пухленькие ладошки.

Он смотрел прямо на меня и я ответил, что мы из Аксайской бригады спецназа.

- Мы к вам в караул заступали. - добавил я. - На гауптвахту. А вы меня инструктировали.

- Понятно! - произнёс уже на ходу помощник коменданта.

Он быстро подошёл к комбату Тарасову и что-то ему сказал. Тот его сначала не понял…

- Какая штрафстоянка? Какие телевизоры?

У меня от слов командира отряда сердце так и ёкнуло. А потом и вовсе: оторвалось и упало куда-то в пятки… А ко мне уже шёл сам товарищ подполковник. И в его широко раскрытых глазах было такое выражение, в котором одновременно смешались и шок, и удивление, и ужас, и даже ненависть…

- Какие там у тебя телевизоры? - спросил он меня сквозь стиснутые зубы.

Я вздохнул и честно признался: что мои бойцы сегодня утром притащили два старых-престарых чёрно-белых телевизора, что мы собирались склепать из них один работоспособный, что хотели поставить его в свою палатку… Чтобы слушать хоть какие-нибудь новости… Но последние обстоятельства комбата уже не интересовали… Глаза у него уже сузились… Лицо побелело… Губы сжались в тонкие полоски и тоже побелели… Но короткое ругательство всё-таки выдали!

- Так тебя и разэтак! - выдохнул Тарасов, буквально весь переполнившись лютой ненавистью ко всем разгильдяям своего отряда. - Я же вас лично предупреждал! А вы!

Я тяжело вздохнул, но спорить с командиром не стал. Ведь это именно я сейчас был виноват в том, что капитан Денисенко обнаружил эти растреклятые телевизоры"Рекорд". Причём, среди военного имущества моей разведгруппы. И из-за этого инцидента всю нашу автоколонну теперь направили на штрафстоянку, где её подвергнут более тщательному досмотру… И вполне возможно, что у кого-то сейчас всплывёт что-то ещё…

"И всё это будет из-за меня! - с тоскою думал я, усаживаясь в кабину. - Из-за моей расхлябанности и чрезмерной жалости! "Новости будем слушать, новости!" Раздолбаи!"

Но мои разведчики уже попрятались в тёмных глубинах кузова и мне даже некому было погрозить кулаком. Более всего мне сейчас хотелось взглянуть в слегка выпученные глазки солдата Винтера… Но именно он и схоронился "тщетильнее" всех.

Наша колонна медленно проехала под "гостеприимно" поднятым шлагбаумом и теперь выруливала на штрафстоянку, оказавшуюся совсем неподалёку. На большом прямоугольнике, обозначенном по углам четырьмя маленькими флажками… Куда уже заехали все четыре наших Урала… Здесь полновластно хозяйничал капитан Денисенко…

- Прикажите личному составу освободить машины! Свои вещмешки пусть возьмут с собой. Досмотр начнём с них!

Мои подчинённые привычно "выгрузились" из Урала и построились в две шеренги. По дополнительной команде они расстегнули все клапана своих рюкзаков РД-54… Где они хранили своё личное имущество. И пухленькие пальчики стали быстро шарить в "богатых" солдатских пожитках… Но там всё обстояло "как обычно". В боковых карманах находились "мыльно-рыльные" принадлежности: явно несвежие полотенца и полувыдавленные тюбики зубной пасты, длинные ручки со взлохмаченной щетиной для чистки крепких челюстей и уже становящиеся исторической редкостью бритвенные станки с безопасными лезвиями, жалкие останки хозяйственного мыла, хранящиеся в надтреснутых мыльницах, либо тщательно упакованные в куски картона из-под сухпая. Словом, "мыльно-рыльное" хозяйство оно и есть "мыльно-рыльное".

После ознакомления с вышеперечисленными "богатствами" досмотру подвергались большие основные карманы РД-54. Но именно в них вмещались зимние солдатские портянки. Ну, естественно!.. Тоже не первой свежести… Причём, без каких-либо дополнительных мер предосторожности! То есть защитно-предохраняющей упаковки. Ведь у каждого солдата-разведчика имелся армейский противогаз… Это на случай внезапной химической атаки!.. Однако к "ароматизированным" запахам своих портянок все бойцы уже давным-давно привыкли и поэтому на их лицах появлялись лишь ухмылки да усмешки… Когда пухлые ладошки извлекали из РД самые "заветные" находки…