Альберт Зарипов - Был жестокий бой

И надо же было случиться тому!… Что все благоприятные факторы военного положения сложились самым благоприятным образом! Мы закончили подготовку к отъезду, боец Харитонов умудрился сотворить из толстого войлока почти что чудо-стельки… И досмотровая группа возвратилась на базу не с пустыми руками.

- Да мы так подумали… - то ли оправдывался, то ли бравировал солдат Винтер. - Что этим комендатурщикам слишком жирно будет! Вот и прихватили кое-что… А то всё им да им!

Судя по его довольным-предовольным глазкам… Досмотровая подгруппа и в те дни себя не обижала… Но, наверняка, чем-то продовольственным… А вот сегодня они решили прибыть с "боевого задания" с чем-то материальным. А именно: небольшим зелёным ковриком, штык-ножом без ножен и двумя пачками каких-то медикаментов.

- Ну-ка!… - заявил я, принимая картонные упаковки. - Шо це таке?… Блин!… Это же настойка женьшеня! И на хрена вы это конфисковали? Это же…

Я оказался почти прав. Что подтверждалось хмурым ответом снайпера Лагуткина.

- Это инъекции с раствором женьшеня. Они у одного раненого были! На носилках! Но сказали… Что нельзя!…

Я всё-таки выругался:

- Да, бля-а!… Это же сто процентов, что их дали раненому!… Чтобы побыстрей выздоравливал!… Кто-то из своих! А вам-то какая разница? Трофейное или нет?!… Это же раненый!

Тут боец Лэкс всерьёз обиделся:

- Да я эти упаковки даже пальцем не трогал! Что я, не понимаю что ли?! Это сам комендатурщик!… Они же лично всех досматривают!… Он и полез… То есть поднял у раненого одеяло… Вот и отобрал! "Не положено!"

Я всё же не поверил словам Лагуткина.

- А вы тогда чем там занимаетесь?

Но… Как оказалось, Лэкс был прав. Мои разведчики выполняли функции суровых охранников и носильщиков конфискованного имущества. Улетающих шмонали непосредственно комендачи. То ли не доверяя моим разведчикам… (И Слава Богу!…) То ли досматривая убывающих с профессиональной тщательностью…

Выслушав подробный доклад своих подчинённых, я вновь выругался:

- Вот пида…! Терпеть их ненавижу!… Всю эту тыловую сволоту!… Когда нас в Афган отправляли, они у меня солдатский ремень… Конфисковали! На ташкентском аэродроме Тузель! Хор-роший такой ремень!… Кожаный…

Тут я замолчал, внезапно поняв то, что чересчур уж заболтался. Но было уже поздновато…

- У вас? - то ли всерьёз, то ли напоказ поразился Винт.

Я покосился на него, но всё-таки признался:

- У меня! Я же тоже когда-то был молодым солдатом! Так что!… С этими моральными уродами уже сталкивался!

Но сейчас что-либо изменить… Увы, но было слишком поздно. Самолёт с этим тяжелораненым уже улетел на Большую Землю. А возвращать две упаковки спиртосодержащей настойки женьшеня… Причём, тем самым комендатурщикам. Это показалось мне несусветной глупостью.

А ещё мои разведчики свистнули в комендатуре зелёный коврик и новенький штык-нож. Правда, без ножен.

- Это мы тоже… В той комнате… "Взяли!" - пробормотал Лагуткин. - Их там уже столько!…

Я лишь хмыкнул, держа кончиками пальцев этот штык-нож.

- А что же ты его без ножен?… "Взял?"

- Их там не было! - последовал незамедлительный ответ. - И он самый новенький был!… Остальные… Грязные какие-то…

- Товарищ лейтенант, а что это за нож? - поинтересовался солдат Чувильский. - У нас таких же нету!

- Это штык-нож от ночного АКС-74. - пояснил я. - У них и лезвие другое… Более тёмное, чтобы ночью не блестело. И рукоятка чуть лёгкая. Но хрупкая. А ножны почти такие же. Тоже полегче… Чем у наших стандартных штык-ножей.

- Ну, да-а! - произнёс повеселевший Лэкс. - Если тот штык метнуть, то в любом случае убить можно! Либо нож воткнётся, либо тяжёлой рукояткой долбанёшь! Главное - попасть!

- И желательно в голову! - произнёс я с лёгким смехом. - Чтобы затыльником рукоятки черепок пробить!… А с этим - нет… Тут надо по-другому метать!

Поскольку последняя "добыча" считалась холодным оружием, то есть не подлежащим передаче ни кому-либо из солдат-дембелей, ни в моё личное использование… Оно было приобщено к военному имуществу моей разведгруппы. Чтобы затем сослужить добрую службу в подготовке личного состава к предстоящим боям и засадам. Ведь этот "левый" штык-нож можно было безбоязненно метать в деревянную мишень. Причём, без всякой опаски его сломать… То есть без необходимости платить за его поломку из своего собственного кармана.

А вот на зелёном коврике была изображена мусульманская мечеть с минаретом. И я в качестве правоверного мусульманина принял решение изъять этот коврик в своё личное пользование. Нет!… Я даже и молиться-то не умел… Чтобы по пять раз в день устраивать намазы на этом коврике. Но я твёрдо был убеждён в том, что к любой религии следует относиться с должным уважением. А к вероисповеданию своих предков - тем более!

Поэтому я свернул коврик и убрал его в свой деревянный ящик тире сундук тире рундук. А штык-нож без ножен оказался в стальной "шкатулке" под защитой внушительного замка.

- С настойкой-то что будем делать? - спросил боец Винтер нарочито безразличным тоном. - Может быть выльем?

Всеобщее возмущение было очень точным ответом на этот глупый и явно провокационный… Словом, столь несуразный вопрос.

- Там же двадцать ампул! - чуть ли не вскричал солдат Лэкс. - По десять кубиков!

- Не по десять. - уточнил разведчик Иванов. - А по пять!

Но их спор был тут же погашен моим новым командирским решением.

- Всю эту… - начал было я и вдруг резко поморщился. - Гадость!… Мы разделим на всех!… И каждый будет делать с ней всё что пожелает. Компресс может сделать… Или намазать на пораненное место…

- А на мозоль?

- Можно! - ответил я.

И тут во всеобщем молчании раздался робкий голосок Карася…

- Товарищ лейтенант, А-а?

Хоть рядовой Иванов и не договорил, но главную суть его вопроса поняли все.

- И это тоже! - сказал я, широко улыбаясь. - А то сколько можно? Ходим по ночам, мёрзнем…

Личный состав воспринял это с должным пониманием и тихим ликованием. Ведь и на фронтах Великой Отечественной войны были положены те самые "фронтовые сто грамм".

Но как командир своей разведгруппы я не собирался пустить этот процесс на самотёк. За десять минут до убытия на "крайнюю" ночную засаду я относительно честно поделил двадцать ампул на шестнадцать человек. Четыре "лишние" были попросту вылиты в одну кружку, которая тут же пошла по кругу… И терпкий вкус женьшеневой настойки приятным теплом согрел наши истощённые организмы. Повышая общий иммунитет и увеличивая сопротивляемость к разного рода инфекциям… Словом, слегка так приумножая наши шансы на выживаемость… В этих ночных условиях промозглой чеченской зимы.

Так что… Шагая по нашему коридору и спускаясь по лестнице, привычно взбираясь в кузов Урала и осторожно пробираясь по враждебной территории… Мы все выдыхали в холодный воздух войны слабый запах "Золотого Корня Женьшеня". Думая при этом каждый о своём… И возможно вспоминая всё то, что раньше было связано с данной настойкой… Которую заботливая рука мамы осторожно наливала в чайную ложечку, чтобы затем добавить в горячий чай. Ведь именно так применяется этот целительный экстракт Золотого Корня Женьшеня.