Альберт Зарипов - Прощай, мое мужество

- Алик! Ты зачем нашу Машку убил? У нее ведь щенки были.

Наконец-то я понял, что убиенная собака была "своей в доску" животинкой на складе воздушно-десантной службы. Выслушав жалобные причитания прапорщика, я опять завалился спать после его ухода. Мало ли что привидится в тяжелом сне начальника караула…

Но спустя десяток минут в дверь караульного помещения вновь забарабанили и я распорядился впустить визитеров. И опять в мою комнату беременным колобком вкатился всё тот же прапорщик Генка Рахимов. Сопровождала его местная общественность в лице таких же ВеДееСников…

- Моя Машка! Ну зачем ты её застрелил? - опять жалобно взвыл пузатик.

Может быть он так надеялся на то, что от его громких стенаний любимица чудесным образом воскреснет и бросится лизать ему ручки… Лично я так не думал, поскольку здесь уже ничем несчастной Машутке не поможешь. Даже прапорщицкими воплями…

- Я проверял пост и она на меня бросилась. - кратко объяснил я. - Не давала пройти. Вот и получила… Откуда я знал, что у неё потомство имеется?

- Да ты же её прямо в лоб! - возмутился собаковод-любитель.

- Так уж получилось. -сказал я. - Темно ведь было…

- Пошли с нами! Хоронить её будем! - повысил голосок прапор.

- Щас-с… - мрачно процедил я сквозь зубы.

Поняв то, что от меня они так и не дождутся искренне-слезливого покаяния, воздушно-десантная диаспора улетучилась к себе на склад.

Как и во всех бригадах специального назначения, так и в нашей 22 ОБРСпН имелась своя Воздушно-десантная Служба, которая являлась самой многочисленной тыловой структурой, обеспечивающей совершение парашютных прыжков боевыми разведподразделениями. Но эта горячая пора продолжалась лишь несколько летних месяцев, а в остальное время года вся орава начальничков, прапорщиков да сверчков периодически встряхивала пыль с парашютов, еще реже сдувала её же с приборов, ну и совсем уж нечасто латала всё-таки обнаруженные дырки на куполах и ранцах… Служба ВДС всегда держалась особнячком и имела определенный вес в штабном балансе сил и средств…

"Так… Все уже отпрыгали… Остался только наш батальон… Вот зараза… Они же могут все прыжки запороть… Бляха муха…"

Поворочавшись пятнадцать-двадцать минут без сна, я не выдержал и пошел на четвертый пост.

Войдя на склад, я протиснулся через спины столпившихся ВДСников. На полу в мешковине барахталось несколько пищащих щенят.

- Ну куда их теперь?! - увидав меня, вновь завопил прибегавший в караулку прапор-на-сносях. - Иди и топи их!…

Вокруг стояла со скорбными лицами почти вся служба ВДС, не хватало только самого начальника ВДС бригады. Сперва я даже растерялся… Почему-то вспомнились улицы январского Грозного, рука автоматически потянулась подправить пояс, а я ощерился в злой и презрительной улыбке.

Стоявший рядом офицер осторожно развернул меня и тихо сказал:

- Ты иди… Мы сами разберемся.

Уже снаружи я выругался грубо и на полную катушку. Тогда, в январе улицы чеченской столицы были завалены трупами. Издалека мертвецы улыбались нам зловеще дико и страшно. И только вблизи было видно, что губы, щеки, носы и уши были объедены одичавшими собаками. Когда-то домашние, а нынче голодные твари сжирали всё лицо у мертвых людей, которые прежде кормили их с рук. Больше всех нам попадались "улыбающиеся" трупы наших солдат и офицеров. Как-то мы наткнулись на двух собак, которые пожирали лицо хлипкого солдата-десантника. От такого зрелища мы не выдержали и пристрелили псин на месте. После этого мы стали стрелять всех бродячих собак, которые попадались нам в городе.

Даже в нашей бригаде было несколько случаев, когда одичавшие твари кусали двух- и трехлетних детей офицеров за щеки, губы и носики. Меня поразила картина когда заместитель нашего комбата по ВДС майор Сорокин едва не убил своим сапогом щенка, который, играясь, подбежал к его трехлетней дочке, отчего та пришла в дикий ужас…Отогнав щенка и успокоив ребенка, майор объяснил нам, непонятливым, что полгода назад дикая дворняга искусала всё лицо его девочки. Тогда то нам и стали понятны розовые шрамики на личике ребенка…

И вот теперь меня упрекали в бесчеловечном отношении к "четвероногим друзьям" ВДСников, а также к "братьям их меньшим"…

В караулке я вызвал солдата, который эту псину закапывал и стал его допрашивать. Но боец заявил, что он добросовестно выполнил приказ и зарыл собаку далеко от поста. И только по кровавому следу прапорщики нашли могилу своей Машки, раскопали землю и вытащили кормилицу.

Но при более детальном рассмотрении этого вопроса выяснилось, что "добросовестный" солдат оттащил многострадальную Машку на десяток метров от поста и лишь слегка присыпал её землёй в свежевскопанной водопроводной траншее. От этого печального известия об игнорировании приказа командира моё настроение пошло на ноль. Над караулкой стали сгущаться зловещие темные тучи.

- Товарищ лейтенант! Да эти ВеДееСники сами своих собак потом режут. - Сказал мне мой бывший пулеметчик. - Когда они на прыжки выезжают, то пару собак с собой берут. Там ее режут и едят… Как корейцы…

Я смотрел сквозь распахнутую дверь на Ульджиева, который стоял в общем коридоре, и задумчиво просчитывал все варианты дальнейшего развития этого происшествия. Ничего хорошего никак не получалось…

- Корейцы таких собак держат в специальном вольере и кормят свининой и говядиной. - Я был заочно знаком с деликатесами корейской кухни и говорил об этом равнодушно и отрешенно.

- Ну, товарищ лейтенант! А они местных собак жрут, которые здесь по помойкам бегают. Они ведь начинающие корейцы - у них и глазки с каждым выездом на прыжки все уже и уже становятся. - Бывший пулеметчик все еще пытался разрядить обстановку.

- Ну ладно. Идите отдыхать. -устало произнес я и закрыл дверь в свою комнату начкара.

- Это они для того тут псарню развели, чтобы сухпаёк на прыжки не выписывать и потом ещё и деньги пайковые получить? - догадался я. - Вот блядство какое! а? Доложат начальству или нет?

Как всегда по пятницам в нашей столовой проводилось общебригадное собрание офицеров и прапорщиков, на котором подводились итоги прошедшей недели. Как раз сегодня была пятница…

Не в пример другим неделям это собрание началось с торжественной части. Высокий и седой начальник штаба с грустными глазами напомнил всему офицерскому составу бригады об успешных действиях нашего небольшого отряда в Буденновске. Не забыл он и про крупнокалиберный пулемет, подавленный таким-то лейтенантом З., и про снайпершу, уничтоженную всё тем же лейтенантом З., и про двух боевиков, автоматы которых были с почетом доставлены в нашу часть как военные трофеи. Эти эпизоды оказались боевым результатом разведгруппы опять же лейтенанта З…