Альберт Зарипов - Дембельский аккорд

Последний его вопрос ещё больше обрадовал контрактников. Возиться с тяжелыми глыбами им уже надоело.

- Четырех! Двое в кузове принимают и двое подают с земли!

- Хорошо! Возьмите их из третьей палатки! - распорядился ротный. - Давайте побыстрей, а то стемнеет.

При таком развитии обстановки я никак не смог удержаться от соблазна "урвать кое-что" и для своей группы.

- Мы тоже поедем! - сказал я. - Нам нужны чугунные колосники и верхняя плита с кольцами… Мы в палатке другую печку сделаем… А то эти буржуйки много дров жрут.

Командир не возражал и я пошел к группе. Вообще-то старшим машины был прапорщик Мерхулов, но мне так не хотелось просить его о чем-либо. Я с Бычковым и двумя-тремя разведчиками преспокойно разместимся на бронетранспортере охраны и на месте сами найдем что нам нужно.

Через тридцать минут мы уже прибыли в заброшенный дачный кооператив. Четверо фазанов стали загружать кузов известняковыми блоками, выдирая их из основания внушительной кучи. Я с двумя бойцами и Бычков с одним пошли осматривать местные достопримечательности.

За несколько месяцев до первых набегов "ханкалинских варваров" эти дачи подверглись массированному артиллерийскому обстрелу. Некоторые домики сгорели полностью или частично. Об этом свидетельствовали пепелища и чёрные следы копоти над оконными проёмами… Какая-то часть строений оказалась разрушенной в результате прямых попаданий снарядов и теперь чудом сохранившиеся стены с остатками крыш поочередно демонстрировали нам сквозь огромные проломы свое убогое внутреннее сиротство. В одном крепком кирпичном доме боковая стена была как будто отрезана острым ножом от всего здания и теперь стало возможным рассматривать содержимое комнат прямо с улицы. Остатки белого абажура с цветочками, пыльные обрывки занавесок, пожелтевшие фотографии артистов да разорванный настенный календарь за тысяча девятьсот неизвестный уже год… И на полу мусор, хлам, тряпьё и прочие останки когда-то мирной жизни этого дома.

Мне даже показалось, что полностью разрушенные дачи и то выглядят не так грустно. Огромные кучи битого кирпича вперемешку с обломками шифера, кусками деревяных балок и оконных рам да с торчащими в разные стороны металлическими трубами или уголками… Все они казались одинаковыми и отличались только размерами… И эти останки жилых домов представляли собой обычный строительный мусор… Только и всего.

Это год назад здесь текла вполне мирная жизнь: работали на участках люди, собирали урожай и закатывали его в банки, укладывали на полки эти соленья, варенья да маринады, готовили пищу на крохотных кухнях и отдыхали на старенькой мебели… Но этому пришел конец… Сперва эти дома были разрушены безжалостным и главное бессмысленным огнем артиллерии, а затем они оказались разграбленными военными и гражданскими мародерами.

- "А теперь ещё и мы сюда повадились!" - мысленно покаялся я и вполголоса выругался.

Война диктует своим участникам очень жесткие правила. Именно поэтому солдатам и офицерам порой… Буквально приходится делать такие вещи, на которые они никогда бы не пошли в мирной обстановке. [27] прим.автора: И от этого никуда нам не деться… Да и вам тоже…

- "И со всеобщего молчаливого согласия началась эта Чеченская война… Моя хата с краю - ничего не знаю… Все так думают поначалу… А вот когда клюнет жареный петух… Тогда уже бывает поздно…"

Я опять выругался от одной только мысли о том, что нам тут сейчас в период затишья приходиться заниматься всякой ерундой, чтобы наладить нормальные условия существования… Тогда как значительно большая часть нашего пассивновзращенного населения в эту же минуту смотрит очередную серию телесериала, гоняет чаи с тощими пирожками и упорно прижимает собой диван… Чтобы он ненароком не отполз в другой угол, откуда телевизор плохо виден.

Эти мои размышления иногда прерывались… Для личного осмотра попавшихся нам печных развалин, в которых могло храниться нужное железо. Где-то бойцам попались вполне целые колосники… На других руинах удалось извлечь наружу сохранившуюся чугунную печную плиту с несколькими кольцами. Для полного счастья теперь не хватало лишь самого малого кольца и центральной заглушки… Наконец-то комплект был собран.

- Бычков! Пошли обратно… - приказал я.

Возвращались мы по еще не пройденным нами проулкам и ради любопытства заглянули в аккуратный красивый домик совсем недавней постройки. Внутри оказались крохотная прихожая, уютная кухонька и большая светлая комната с добротной рамой без стекол. По внешнему виду помещений чувствовалась заботливая рука хозяина, который строил и отделывал это жильё именно для себя, а не для чужого дяди… И мебель, и предметы интерьера, и домашние вещи также были подобраны со вкусом и, видимо, очень хорошего качества… Иначе их бы не унесли целиком и полностью да ещё и подчистую… На полах валялись маленькие обрывки бумаг и тряпья… Да и на оголенной кухне торчал обрезок газовой трубы… Но самой интересной была одна-единственная комната… Точно по её центру в деревянном полу зияла маленькая воронка, образовавшаяся от взрыва ручной гранаты, а белые стены вокруг были покрыты мелкими серыми насечками от разлетевшихся осколков… Все эти выбоины в штукатурке находились практически на одинаковом расстоянии друг от друга, придавая необычный вид комнате и демонстрируя нам очень наглядную картину зоны сплошного поражения ручных осколочных гранат.

- Бычков! Позови всех сюда! - приказал я сержанту. - Пусть посмотрят.

- Неплохо получилось! - хмыкнул неодобрительно контрактник. - Сначала всё отсюда утащили, а потом ещё и гранату взорвали.

- Прикалывались… - сказал молодой боец. - Наверное.

Меня обуревали совершенно настоящие чувства к этим нелюдям:

- Уроды! Ограбили дом и шли бы дальше! Нет же! Надо ещё испоганить тут всё… Хозяин вернулся бы и жил себе спокойно. А теперь ему надо новый ремонт делать.

- А может это чеченский? - предположил солдат. - Вот и.

- а какая разница чей это дом?! - досадливо поморщился я. - Жулик в таком маленьком домике жить не станет… А строили его люди небогатые… своими руками всё делали… Скорей всего.

- А может нанимали? - резонно сказал Бычков. - Сейчас так многие делают.

- Может… - кивнул я и показал на окно. - видишь… Рамы самодельные… Рубанком струганные… Косяки дверные тоже… Штукатурка не очень ровная… У меня батя такой же любитель сам всё делать.

- Да… Дорожка хорошая получилась.

Я тоже подошел к оконному проёму, где стоял сержант. В глубь участка протянулась красиво выложенная из камня узкая тропка… У дальней изгороди рос какой-то кустарник. Деревья по периметру участка были уже вполне зрелыми и полностью вошедшими в свою жизненную силу… Но в остальном наблюдались разруха и запустение.