Альберт Зарипов - Дембельский аккорд

- Ну, спасибо, Мужики! - растроганно высказался капитан. - Честное слово… Спасибо от всей души!

- Да ладно! - по-королевски улыбался Пуданов. - Это вы вот ему спасибо говорите! Это же его группа.

- Ну, что вы, товарищ майор! - вежливо отнекивался я. - Моя группа входит в состав первой роты! И это вам нужно говорить спасибо!

Наши двусмысленные дипломатические игры были понятны только нам обоим… Хоть Пуданов и давал мне отчетливо понять, что эти два подарка так и останутся на подотчетной ответственности командира первой группы… А я упрямо намекал, что никто его за язык не тянул… Это раз! В каптерке лежит целых девяносто комплектов горного обмундирования - это два! И у командира роты должно быть всего побольше… И материальной ответственности, и возможностей по их списанию… Да и душа должна быть пошире и подобрее… А это уже и три, и четыре, и пять.

Мы передавали друг другу эту информацию и соответствующие эмоции через многозначительные взгляды и вежливые улыбки… что ни говори, но именно так и должны понимать друг дружку командир роты и его командир группы.

А десантники уже развернули свои новенькие горные штаны и куртки… они были очень довольны… Штаны вполне совпадали с длиной их ног, а куртки очень хорошо облегали их сильные плечи… Даже с небольшим запасом.

- Класс! Я её даже снимать не буду… - восхищенно пообещал нам капитан. - комбат обзавидуется.

- Слушай!… - предупредил его Пуданов. - пусть он сначала определится с результатами сегодняшнего инцидента… Ну, с твоим сержантом… а только потом одевай эту горку.

- Конфискует… - возвращаясь на бренную землю, пробормотал старлей. - как пить дать… Скажет, что не положено.

- вот хрен ему! - взъерошился капитан. Я буду отстреливаться до последнего патрона.

- Да вы скажите, что подарок! - вмешался я. - А подарки нельзя же забирать… Не по мужчински это.

- Попробуем… - пообещал капитан. - Он же сам ходит в ментовском камуфляже!… Который светло-серый.

- А-а… - Иваныч слегка небрежно махнул рукой. - То "Снежок", кажется… Это ВеВешное обмундирование. Красивое на вид, но беспантовое… Сыреет быстро.

- А комбат говорил, что оно влагу не пропускает.

Но слова десантного старшего лейтенанта не убеждают Пуданова ни в чём. Уж он-то с этим делом сталкивался.

- Тело потеет и все испарения остаются внутри! - пояснял командир первой роты. - А шелестят!… Аж страшно рядом с ними идти!… Ночью же слышно гораздо сильнее! Мы в сентябре вместе выходили на общую засаду… С ВеВешными спецназёрами. Умора, да и только! Ночные прицелы хранятся в железных футлярах! Это уже перед выходом в ночь! Не пристреляно ни хрена! Думаю, хоть перед засадой закрепят ночные прицелы… Ничего подобного! Так и пошли гуськом… И в руках понесли прицелы! В железных коробках!… От их болоньевых камуфляжей шум стоит на всю округу! По радио одно и то же: "Слоник-один! Я Слоник-два! Приём!" Вот такие дела-а-а… Послушал я этих "Слоников", которые шуршат своей одеждой… Да и отстал от них метров на пятьсот… Всё равно было их слышно!… Когда один "Слоник" идёт, то ещё более-менее нормально. Но когда целое стадо!… Лучше держаться подальше. А то все боевики сбегутся на их шелест.

Майор Пуданов наконец-то выговорился и замолчал… Его разгоряченной точки зрения я совершенно не разделял… Ну, прибил бы одного замполитика… Но всё Внутреннее Войско-то здесь ни при чем… А тем более их разведгруппы… Пусть наши младшие братики по спецназовской деятельности потренируются - походят в своей шумной одёжке… Может быть чему-нибудь и научатся… А сейчас уже было слишком поздно… То есть… Близилась полночь.

- Так что… - сказал я напоследок. - Лучше нашей горки нет ничего! Очень плотная - ветер не продувает! Конечно она промокает, но внутрь вода почти не проникает. Попробуйте как-нибудь в ней под дождём походить! Сами всё узнаете.

- Хорошо! Попробуем. - ответили десантники и стали прощаться.

- Товарищ майор, а как у вас с памятью? - поинтересовался я, когда в ночной темноте затихли шаги наших гостей.

- а ты хотел, чтобы я их повел в каптерку? - расхохотался Иваныч, сразу догадавшись о чем речь. - Тогда бы им пришлось отдать целую стопку! Десять комплектов!

- Да что вы говорите? - неподдельно удивился я. - Так уж и десять?

- Ну, ты же меня знаешь… - закивал головой ротный. - Добрая же у меня душа… Ох, какая добрая.

- Отлично! - сразу сообразил я куда следует повернуть русло нашей беседы. - Вот завтра и проверим.

- А это ты о чём? - старательно ничего не понимая, полюбопытствовал командир.

- Да всё о том же… - загадочно улыбнулся я и стал разбирать свою постель.

А майор Пуданов, чтобы в лишний раз подтвердить свою добрейшую натуру, уже растолкал уснувших в полусидячем положении лейтенантов, приказал им раздеться и улечься под одеялки в люли… Михаила, правда, пришлось подсадить, чтобы он оказался на своем втором ярусе… Но это были уже такие мелочи.

С кем ведь такого не бывает? Вот и я говорю… Уморили парнишку наши боевые действия.

Пробуждение моё было ужасным… Но очень своевременным и даже спасительным… Вообще-то разбудил меня странный и неприятно повторяющийся скрип военной раскладушки, на которой почивал командир роты… С большим трудом раскрыв глаза, я с некоторой даже радостью понял, что причины столь интригующих звуков значительно просты и вполне приличны. Это был Иваныч… Причем один-одинешенек… И находившийся уже в сидячем положении на своей кровати и с тапками на ногах… Не отрывая своего седалища от теплой постельки, он резко наклонялся вперёд, вытягивая как можно дальше то левую, то правую руку и усиленно стараясь поймать какой-то предмет под моей кроватью… Но его попытки были безуспешны.

Я сразу догадался в чем дело и тут же пошел на перехват… После некоторых усилий… И под жуткие стенания с противоположной стороны… Моя рука нащупала холодное стекло трехлитровой банки и осторожно потянула её туда куда и следовало.

- Дай! - чужим и хриплым голосом сказал Пуданов, наблюдая за моей победой, но продолжая оставаться на своих позициях.

- Щ-ща-ас.

Внутри меня тоже сидел кто-то незнакомый и до ужаса любящий холодный рассол… Отпив с десяток глотков, он успокоился и блаженно затих, а моя рука протянула банку страдальцу с соседней койки… Её встретили в уважительном наклоне и сразу обеими ладонями… Уровень мутноватого рассола, очень отчетливо заметный через стеклянное дно, быстро уменьшался прямо на глазах.

- Оставь! - каркающим тоном попросил Иваныча тот самый любитель рассола, который всё ещё находился внутри моего организма.

Пуданов что-то промычал сквозь булькающие звуки, но от банки оторвался лишь под самый конец, когда на его опухшую физиономию посыпались квёлые помидорины. Мне уже становилось легче с каждой минутой, но вид столь безжалостно опустошенной банки меня поверг в настоящее уныние.