Альберт Зарипов - Дембельский аккорд

За несколько дней, пока группа занималась боевой подготовкой, был проделан немалый объем строительно-монтажных работ: установили стеновые перегородки и соорудили каркас для стеллажей.

- Досок не хватает на полки… - пожаловался старший "рабочий". - И дверь не из чего делать.

- Доски надо где-нибудь раздобыть… - сказал я, оглядывая изнутри свою будущую обитель. - А вот дверь - отставить… А то я здесь совсем замерзну.

На стеллажах действительно отсутствовали только полки. Вот где я искренне пожалел о том, что во время "поездки на дачу" были излишне скромны и стеснительны.

На внешней стороне перегородки уже красовался тот самый горный пейзаж с озером. Под ним уже установили кровать Олега Кириченко с табуретом у изголовья. Наволочка, простыни и полотенце теперь обновлялись с каждой сменой постельного белья в группе… Невзирая ни на что, память о покойном командире должна была поддерживаться в надлежащем и очень достойном виде… Во всяком случае именно такого мнения придерживались Иваныч, я и Бычков.

Освободившийся кубрик у входа был подготовлен для проживания в нём контрактников моей группы: Бычкова и Молоканова. Они уже поставили там свои две кровати и стали постепенно обустраиваться на новом месте… Бычков где-то раздобыл двухярусную кровать и в первую ночь спал наверху. Но от тонкой прорезиненной крыши веяло основательным холодом, и тогда двухэтажная конструкция подверглась разборке… И теперь контрактники обитали на обычных кроватях, в ногах которых ещё имелось достаточно много места для установки третьей… Но… Именно здесь, на недавно освобожденном пространстве стояла кровать Олега… И на данную площадь я не допускал боле никого… Ибо существует на войне несколько примет, которых следует избегать.

- Ну, товарищ старший лейтенант! - опять взывал ко мне контрактник Соколов. - Можно я сюда переберусь?

- Можно Машку через ляжку и козу на возу! - отчеканил я, давая понять необходимость обращения к командиру только по уставным требованиям.

- Разрешите! - сразу же исправился контрактник.

- В этой палатке могут жить только солдаты первой группы! - безапелляционно отрезал я. - Ты состоишь в первой группе? Нет… вот и до свиданья!

- Я хочу здесь осмотреться! - хитрил Соколов. - Обжиться… А вдруг мне не понравится?! Надо же мне подумать! Перед тем, как идти в первую группу.

его слова вызвали смех у Бычкова и Молоканова… а я лишь пренебрежительно махнул рукой книзу и фыркнул… Словно отметая в сторону все недосказанности и сомнения.

- Это я должен очень хорошо подумать… - заявил я. - Брать тебя в группу или нет! Я же тебя очень хорошо помню!

- Эх, вы… Товарищ старший лейтенант… - всерьёз обиделся Соколов. - Видно, вы совсем забыли про то, как я на своём "Запорожце" рассекал по полям и оврагам! Не жалел ходовую.

- И его "сверхмощный" мотор! - добавил я и, не сдержавшись, громко рассмеялся. - Ты про это забыл сказать.

- И скажу!… - с гордостью произнес контрактник. - Да я тогда ради нашей с вами группы автомобиль не жалел… чуть не угробил его.

От таких неожиданных новостей у Бычкова и Молоканова были очень уж удивленные взгляды и мне пришлось прояснить ситуацию… Чтобы разогнать словесный туман, который нагнал болтливый Сокол.

- Мы тогда отошли от бригады километра на три. Нас там уже поджидал его "Запорожец" и ещё один контрактник. Мы закидали в багажник комплекты химзащиты, чтобы их все учения с собой не таскать… А его друг Миша должен был отогнать "Запор" обратно в бригаду и поставить на стоянку… Так он даже с места не смог сдвинуться… Всей группой толкали.

- Ну, правильно! - невозмутимо заявил Соколов. - Загрузили мою иномарку военным имуществом весом в две тонны!… И ещё хотите, чтобы она с места взлетала… Покрышки свои жгла… Дорога-то грунтовая и после дождичка! Ну, подсобили чуток… Что здесь такого?!.

- Да ничего! - усмехнулся я. - Ты потом ещё полгода жаловался, что от этого перегруза сразу три колеса спустило.

- Ещё бы! - искренне оскорбился обладатель иномарки. - Приходим мы после учений обратно в бригаду… А на стоянке моя "ласточка" раком стоит… Левый задний хвост задрала.

- А у неё ещё и передние хвосты имеются? - спрашивает Бычков.

- Что ты смеёшься? - возмущается Соколов. - Хвост у неё сзади. По бокам - не уши, а крылья. А спереди.

Я отлично знал… И поэтому расхохотался ещё громче.

- Ну, вот… Начинается… - беззлобно проворчал контрактник. - Слова не дадут сказать.

- Да говори же… Уже сил нету ждать… - еле-еле выдавил я. - Ну.

- А спереди у неё помятый бампер… - говорит Соколов и тяжело вздыхает. - И багажник… С крышкой незакрывающейся.

В этом самом интересном месте контрактник внезапно вспоминает про свои неотложные дела и быстро покидает нашу палатку… Я благополучно заканчиваю смеяться… И мне только остается утереть набежавшие слезы… Хоть за тонкой перегородкой находятся бойцы, но мне всё же не удается удержаться от того, чтобы не дорассказать эту историю.

- По субботам же парково-хозяйственный день проводится… И все офицеры приезжают, чтобы только показаться на глаза начальству, и потом быстренько умчаться домой. Стало быть, машины свои ставят рядом с плацем… Приехал крутой автовладелец Соколов и припарковал там же свой "Запорожец"… Начинается развод как обычно… И тут где-то рядом начинает петух кукарекать!… Совсем близко… Да ещё так громко! Ошарашенный замкомбриг, как охотник заядлый, пошел на звук и подходит к Соколовской иномарке… "Чья?" А петух внутри неё надрывается… "Чья?"… Выходит из строя… "Сержант Соколов!"… А замкомбриг уже старается петуха перекричать… "Что это такое?"… А Соколов ему: "Моя ласточка!"… И ещё так гордо говорит… Все смеются уже… А замкомбриг со злости дергает за крышку багажника… И оттуда выскакивает здоровенный такой петух… Продолжает кукарекать, но со всех ног бежит через весь плац… Замкомбриг матерится на Соколова… "Лови, свою ласточку! Так тебя и разэтак! Бегом!…" И вот мчится наш Сокол за своей кукарекающей "ласточкой", ботинками топает, пот со лба беретом вытирает… А петух ещё и взлетать удумал… Пролетит метра три-четыре, а дальше бегом шпарит… Короче… Полный аллес! Вся бригада вповалку… Строй похерен… Замкомбриг тоже ржёт… А Сокол всё носится.

- А вот и неправда! - доносится снаружи громкий вопль контрактника. - Я его сразу на кукурузное поле прогнал.

- Сразу или не сразу… Но вы ещё по полю долго носились… Мы ведь в бинокль наблюдали… Только по верхушкам кукурузным определяли, где вы там мечетесь.

Я отдышался и даже позвал Соколова в палатку, чтобы не говорить о нем за глаза, но он опять засмущался.

- Короче говоря, поймал он этого петуха, притащил всего обдристанного, засунул в мешок и опять в багажник… Но клюв скотчем заклеил… Чтобы он его, так сказать, больше не позорил… а дальше - продолжение комедии. Я же ответственный по роте. И замкомбрига приказал вместе с Соколовым прибыть к нему в кабинет для разбирательства… Мой же подчиненный… Заходим… Начальник сидит строгий и злой, но глаза слегка смеются… Однако лишь слегка… Говорит: "И куда же ты, сержант Соколов, с петухом ехал?…" А мой контрактник ничего лучше не придумал и отвечает ему… "Я, товарищ полковник, на петушиные бои направлялся! Сегодня там чемпионат проводится!…"