Карл Вурцбергер - Туманы сами не рассеиваются

— Завтра вечером. Снова у ручья, а?

Она кивнула.

— Я на днях поговорю с твоим отцом. Скажу ему, что весной мы поженимся. — Он взял ее голову, обхватил ее ладонями. — Или ты не хочешь?

Криста улыбнулась и сказала:

— Хочу, но с отцом пока подожди говорить. Дай ему время одуматься, не торопись.

Обер-лейтенант Нестлер, только что вернувшийся вместе с Берндом Кронау после проверки постов, задумался: «Почему вот уже две недели на границе все спокойно? Может, враги узнали о поимке их агента? Нет никаких провокаций, зато на соседнем участке ЧП хоть отбавляй».

Нестлер покачал головой: «Нет, тишина подозрительная. Уж не затишье ли перед бурей? Как сделать так, чтоб враги думали, что мы ничего не заметили? Солдаты сейчас бдительны, как никогда».

— Эй, Бруно! — раздался вдруг голос Мюллера. — Ты ползешь, словно черепаха. Даже меня не узнаешь. Подожди!

Офицер дал знак Бернду остановиться.

— Здравствуй, Ахим! — поздоровался он, подавая Мюллеру руку.

— Слышал, через пару дней выписывают Шрадера.

— Да ну? Великолепно! Он что-то быстро поправился.

— Подожди, у меня еще кое-что есть, Вилли! — крикнул Мюллер, обращаясь к Браунеру, который как раз проезжал мимо на своем тракторе. — Подойди-ка сюда.

Браунер остановил трактор и, соскочив на землю, подошел к ним, тронув в знак приветствия край шляпы.

— Что такое? Опять куда-нибудь ехать?

— Расскажи лучше…

— О чем рассказать-то?

— Опять двадцать пять!

— Ах, да… — Он снял с головы шляпу. — Раз ты так спешишь. Я хочу стать помощником пограничников.

— Вот как? — удивился Нестлер. — А почему у вас вдруг появилось такое желание?

— Почему?..

— Ну да не тяни ты кота за хвост! — перебил тракториста Мюллер.

— Потому что нападение на Шрадера я считаю настоящим свинством.

— А понимаете ли вы, какую ответственность вы на себя берете?

— Конечно, иначе я бы и не говорил об этом, — проговорил Браунер. В глазах у него мелькнули насмешливые огоньки. — А может, вы мне не доверяете из-за того случая?

— Об этом не может быть и речи, — улыбнулся офицер. — Но здесь, на границе, важно не только доверие, но и бдительность, мой дорогой. Ну, и само собой разумеется, что добровольный помощник пограничника должен соблюдать и уважать законы. Он во всем должен быть примером для других…

— Ты слышал? Понятно тебе? — перебил офицера Мюллер.

— Хорошо, зайди вечером на заставу, — сказал трактористу офицер. — Там мы и поговорим в спокойной обстановке. Согласен?

— Согласен, а сейчас мне пора ехать, — сказал тракторист и побежал к машине.

Днем было жарко и душно, а к вечеру небо заволокли грозовые тучи, вдалеке гремел гром.

Криста вытащила штекер антенны из гнезда приемника и покачала головой, глядя на отца, который, словно зверь в клетке, бегал взад-вперед по комнате.

— Неужели и нас захватит гроза?

Криста пожала плечами и сказала:

— Похоже, что захватит. Но сейчас это не страшно, хлеб уже убран, а картофелю дождь не страшен.

Отец пробормотал что-то непонятное.

— Я пойду на конюшню, а ты проверь, все ли окна закрыты.

Через несколько минут отец Кристы вернулся и снова забегал по комнате. Постепенно беспокойство отца передалось и Кристе.

— Отец! — позвала она. — Что тебе? Подожди.

— Сядь, отец, а то ты мечешься, как не знаю кто. Что-нибудь случилось?

Гроза разразилась вовсю, пошел дождь. Отец Кристы время от времени выглядывал в окно, потом, посмотрев на часы, достал стакан. Выпил, потом еще.

— Я схожу в село, если меня спрашивать будут. — Сунув фонарик в карман, он вышел.

Криста слышала, как отец в коридоре надевал резиновые сапоги. Затем за ним захлопнулась калитка. Кристе хотелось сорваться с места, побежать за отцом, остановить его, предотвратить его от чего-то страшного, но она стояла как вкопанная на одном месте. Она ждала, что отец вернется и этот страшный сон рассеется.

Но это был не сон.

«Боже мой, он взял с собой пистолет! Что он будет с ним делать? Я должна знать, куда он пошел, что он будет делать». Она подошла к двери и чуть-чуть приоткрыла ее, но на улице не было ни души. Когда Криста вышла за калитку, чтобы посмотреть, куда же пошел отец, со двора выбежала собака и, как угорелая, помчалась к лесу, где в полкилометре проходила граница.

Вскоре Криста услыхала быстрые шаги отца. Вбежав в дом, она услышала, как отец загнал собаку во двор и запер калитку на запор. И снова наступила полная тишина. Криста устало закрыла глаза.

«Значит, он пошел к границе, взяв с собой оружие. Случилось именно то, о чем догадывалась».

Криста чувствовала себя виноватой в том, что не остановила отца. Вдруг ее охватило чувство, что только она может предотвратить преступление. Взяв свечку, она полезла на чердак. Пистолета там не было.

«Зачем он взял оружие? Хочет убежать на Запад? Не может быть. В кого он будет стрелять? Я должна немедленно бежать к Бернду. И почему он как раз не пришел сегодня? Может, он в наряде. В наряде? — Ужас охватил Кристу. — А если они с отцом встретятся на границе? Отец, конечно, бросится на него, и произойдет нечто ужасное».

Криста выбежала на улицу и побежала, не обращая внимания на лужи.

Завидев огни заставы, девушка побежала еще сильнее. На КПП ее остановил часовой.

— Мне нужно немедленно поговорить с Берндом Кронау. Немедленно! — объяснила она часовому.

— Кронау? Один момент!

Через несколько минут в сопровождении дежурного по КПП появился Бернд. Эти минуты показались Кристе вечностью.

— Как хорошо, что ты здесь! — Девушка почти упала солдату на руки.

— Что случилось, Криста? Опять скандал?

Она покачала головой.

— Ты должен помочь мне! — почти взмолилась она и коротко рассказала солдату о своих опасениях.

— Что я должна делать? Ведь это мой отец! Ну скажи же, что мне делать?

— Не может этого быть! — пробормотал Бернд, инстинктивно понимая, что Криста не ошибается. — Почему ты мне об этом не сказала раньше? Как ты могла молчать? Об этом нужно немедленно доложить начальству!

Криста отшатнулась:

— Предать родного отца?!

— Криста, пойми, иного выхода нет! — убеждал девушку Бернд. — Пойми же, что тут идет речь не только о твоем отце. Каждая минута промедления может стоить очень дорого. Слышишь?

Она посмотрела на него глазами, в которых можно было прочесть и надежду и страх одновременно.

— Ты, конечно, прав, иначе поступить нельзя. Сейчас уже нельзя.

— Остановись! — приказал обер-лейтенант Нестлер шоферу, когда машина подъехала к воротам дома Кристы. — Ефрейтор Мельцер с овчаркой, ко мне!

Когда ефрейтор подошел к офицеру, тот продолжал:

— Товарищ ефрейтор, вы прекрасно понимаете, что сейчас все зависит от вас и вашей овчарки. Она должна найти след и вывести нас по нему к злоумышленнику. Понимаете?