Джордж Паттон - Война, какой я ее знал

По нашим оценкам, противник понес следующие потери в живой силе:

Убитыми — 19 000

Ранеными — 62 000

Пленными — 73 000

Итого — 154 000

Материальные потери:

Третья армия

Легкие танки — 94

Средние танки — 223

Артиллерийские орудия — 83

Противник

Средние танки — 402

Танки «Пантера» и «Тигр» — 247

Артиллерийские орудия — 1236

Когда мы перенесли наш командный пункт к юго—востоку от Шалона, нас посетила миссис Анна Розенберг из управления военной мобилизации и демобилизации. Вилли, похоже, принял слишком близко к сердцу появление дамы в нашем мужском обществе и легонько прихватил ее зубами за ногу. Она не испугалась и не рассердилась.

4 сентября мы узнали от Брэдли, что ситуация на севере более или менее стабилизировалась, а значит, вот—вот мы получим половину причитающегося горючего и боеприпасов и сможем, форсировав Мозель, штурмовать линию Зигфрида. Также нам обещали 2–ю французскую танковую и 79–ю пехотную дивизии сразу, а кроме того, 6–ю танковую и 83–ю пехотную позднее, когда их заменят части Девятой армии. Возвращение 2–й французской и 79–й означало возвращение Третьей армии 15–го корпуса, который она, к моему большому сожалению, утратила после перехода Сены. Прибыл и командир корпуса генерал Хэслип; мы были настолько же рады видеть его, насколько и он нас.

Ожидая появление 15–го корпуса к востоку от Труа, мне приходилось удерживать участок от Нёфшато до Нанси силами 12–го корпуса и одновременно контролировать переправу через Мозель в районе Туля и Понт—а—Муссон. Как только 15–й корпус прибудет и сможет включиться в дело, 12–й корпус должен будет выступить вдоль линии: Нанси — Шато—Сален, 15–й корпус — атаковать вторым эшелоном, одновременно прикрывая тыл 12–го с правого фланга, а затем переправиться через реку Мозель, по всей видимости, в окрестностях Шарма. 20–му корпусу надлежало форсировать Мозель в окрестностях Меца.

Я отправился на передовую через Верден и Этен, где мы повернули на север и прибыли в штаб—квартиру 90–й дивизии. Так уж вышло, что мы оказались там прежде, чем пришла дивизия. Затем мы вернулись в Этен и взяли курс на Конфлан, знаменитый как место рождения гусар легендарного генерала Жерара. [128] Герой произведения А. Конан Дойла «Приключения бригадира Жерара». — Прим. пер . Теперь Конфлан находился на линии фронта, и мы удерживали его частями 2–й и 5–й пехотных дивизий. На восточном конце города я обнаружил штурмовую бригаду 7–й танковой дивизии, более часа сдерживаемую огнем минометов и пулеметов противника. Разумеется, подобные заявления в устах танкистов по меньшей мере абсурдны. Я приказал им немедленно наступать, а затем отправился к командиру дивизии, чтобы поделиться впечатлениями от встречи с его людьми. Это был уже второй случай, когда мне лично приходилось подталкивать командира 7–й, заставляя его более активно вести боевые действия. Впервые на недостаток у него бойцовских качеств мое внимание обратил генерал Уокер, когда мы находились еще в Шартре. Он рекомендовал немедленно освободить командира этой дивизии от занимаемой должности. Так что, несмотря на мою репутацию этакого безжалостно ломающего людские судьбы танка, в действительности я очень терпелив.

Прибыв в штаб, я узнал, что у нас неприятности с Первой армией из—за снабжения горючим. Также нам сообщили, что 12–й корпус получил по носу в Понт—а—Муссон, где атака одного из батальонов 5–й дивизии была отбита неприятелем с большим уроном для наших.

8–го я поехал в Линьи—ан—Барруа, чтобы встретиться с Эдди, после чего вместе с ним проследовал дальше на линию к югу от Туля, где, по всей вероятности, скоро могло вспыхнуть сражение. Мы с Эдди прибыли в штаб—квартиру Вуда, размещавшуюся так близко к линии фронта, что мы могли наблюдать за ходом боя. Снаряды падали слева и справа от дороги, около которой мы находились. Признаюсь, приятно было иметь дело с командиром, не боящимся передовой.

9–го числа генерал Брэдли согласился на то, чтобы 83–я пехотная и 6–я бронетанковая начали наступление, после чего мы завели разговор о Брестской операции. Наши мнения снова совпадали в главном — в том, что брать Брест теперь абсолютно бесполезное занятие. Во—первых, потому, что он находится очень далеко от линии фронта, а во—вторых, потому, что порт практически разрушен и ни нам, ни противнику не будет от него никакой пользы. С другой стороны, мы сошлись и на том, что раз уж американский солдат взялся за плуг, негоже ему уходить, пока не поднимет пашни. Поэтому взять Брест было все же необходимо.

В тот же самый день я впервые за все время кампании посетил Париж, где встретился с мадам Во и ее сыном, которых знавал в Бурге [129] В Бурге размещалась штаб—квартира 1–й танковой бригады США в 1918 г. двадцать семь лет назад. После обеда мы с мадам Во отправились навестить генерала Сериньи, бывшего начальника штаба генерала Петэна, [130] Анри Филипп Петэн (1856–1951) — французский генерал (позднее маршал), ставший национальным героем своей страны за победу в битве при Вердене во время Первой мировой войны и преданный позору за руководство вишистстким правительством, созданным во Франции после поражения в войне с Германией в 1940 г. — Прим. пер . с которым Сериньи порвал из—за позиции, которую Петэн занял во время последней войны. Сериньи — мой старый знакомый еще по той, «старой» войне, расчувствовался и сказал, что он — большой поклонник генерала Першинга, [131] Джозеф Першинг по прозвищу Черный Джек (1860–1948) — генерал, командовавший Американскими экспедиционными силами (AEF) в Европе во время Первой мировой войны. Он был выбран на эту роль президентом Вудро Вильсоном (иначе Вильсоном) после тою, как США объявили войну Германии в апреле 1917 г. — Прим. пер . но моя тактика в тысячу раз лучше. Ох уж эта французская куртуазность. Хотя, конечно, современная техника дает возможность армиям перемещаться так быстро, как во времена Першинга никому и не снилось. Будь у него такие возможности, я уверен, он бы действовал стремительно.

В ночь на 9 сентября командный пункт 90–й дивизии подвергся атаке немцев, так что генерала Маклейна разбудил вражеский танк, ведший огонь на расстоянии нескольких метров. К счастью для Маклейна, танкисты целились не в него; танк вообще, как видно, принадлежал к какой—то отбившейся от своих группе. Они отступили, соединились с остальными частями и на рассвете атаковали вновь. Как бы там ни было, добрый вояка Маклейн тоже даром времени не терял, и во время второй попытки немцы оставили на поле сорок танков и девятьсот человек убитыми. Одним из немногих танков, которым удалось улизнуть, оказалась «пантера». Я видел следы от гусениц. Машина шла прямо на наших ребят, несмотря на то, что сидевшие в ней прекрасно осознавали, чем все может закончиться. В какой—то момент они резко развернули танк влево, выскочили на дорогу, ведущую в Германию, и, осыпаемые нашими трассерами, скрылись в клубах пыли.