Александр Зонин - Морское братство

Он ждал Лизу, сознавая, что ничего, кроме неловкого и холодного любопытства, не испытывает. И, помимо всего, трудно сердечно встретить незнакомую женщину в этих обтрепанных стенах, под однотонный, скучный стук штемпелей по бумаге, под гул голосов и шарканье ног.

А Лиза, как сказали, что ее спрашивает подводник, бегом пустилась по коридору:

— Ваня! — крикнула она и бросилась к нему.

И, прежде чем он понял, кто эта тоненькая женщина с большими грустными глазами, она заплакала на его груди, и он неловко обнял ее худенькие вздрагивающие плечи, и что-то в нем дрогнуло.

— Сестренка, сестренка! — сказал он и вспомнил с умилением Машу. И на ее лоб упали его крупные горячие слезы.

А потом они шли по улицам, и Лиза объясняла, почему берет мальчика, а не девочку, и как это будет радостно иметь возле себя маленького Андрюшу.

Он молчал, скованный, стесненный недавним чудовищным презрением к ней, сейчас такой родной и близкой. Где ей догадаться, какой он подлец. Вот твердит:

— Ты и молчишь, как Андрей. Ты так похож на Андрюшу.

Он опустил голову, но сейчас же поднял ее и решительно объявил:

— Все это не так, Лизонька. Не так, сестренка. Хорошо, есть отличные люди, наши командиры. Вправили мне мозги. А теперь ты мне… будто другое сердце вложила. За племянником я сам с тобой поеду, и к морю приохочивать буду. Только условимся: как единственный дядюшка — на полных правах участвую в воспитании.

Она опять сжала его руку и благодарно прижалась к плечу.

— А из заграничного плавания, само собой, привезу Андрюшке подарки.

Зенитки транспорта еще в чехлах. Несмотря на причудливый камуфляж высоких бортов какими-то зелено-бурыми зигзагами, с вписанными в их сеть синими и белыми треугольниками, у парохода вид мирного пассажирского судна. Да, точно так в незабываемое время службы Федора Силыча на «торгашах» перевешивались за борт пассажиры, что-то горланили провожавшим и размашисто приветствовали их снятыми фуражками.

Клавдия Андреевна не спускала глаз с мужа. Его плечи были почти вровень со стрижеными головами матросов, и она угадывала его скупую улыбку, обращенную, конечно, к ней. Сложила руки рупором и крикнула, чтобы не забывал фотографировать. Пусть эта просьба напомнит ему, что она не боится, смотрит в их будущее с уверенностью и надеждой. Он быстро надел фуражку и взял под козырек: значит, ее голос долетел и поручение принято к исполнению.

Вдруг транспорт показал корму и стал уходить за выдвинувшийся мысок. Разогнанная его корпусом вода приподняла катер и повалила с борта на борт.

— Ушел мой командир, — сказала Клавдия Андреевна, опираясь на руку Наташи, — а я что-то не грущу. Нехорошо?

— Очень хорошо, — сказала Наташа. — Он ведь везучий. Обратно придет еще с боевым успехом.

— Спасибо, Наташенька.

Обе одновременно поглядели на Лизу. Вскочив на бухту каната, вытягиваясь, она продолжала размахивать пестрым платочком.

Наташа помогла Лизе спуститься на трап и предложила:

— К нам пойдем, Лизонька. В Мурманск успеете первым утренним рейсом.

— Что вы! — даже испугалась Лиза. — Андрюшу я подкинула подружке на часок. Ей в ночное дежурство.

— Клавушка, помогите ее уговорить. Пусть посмотрит вас в театре.

Лиза быстро и виновато попросила:

— Нет, уж в другой раз, Андрюша…

— Отпустим, отпустим маленькую маму, — нараспев заявила Клавдия Андреевна. — Тем более вечером я буду в той же роли. Опять буду прощаться с мужем, уходящим в море.

Катер пошел к штабной пристани, выскочил из узкого прохода в скалах на простор бухты, — и Наташа засветилась в радости. «Упорный» с брейд-вымпелом комдива медленно подходил к пирсу другим проливом из-за острова.

— Кому провожать, кому встречать, — шутливо заметила Клавдия Андреевна.

— Некогда, а, правда, очень хочется, — откровенно созналась Наташа.

— На свою «кухню» надо? — И для Лизы, с гордостью за Наташу, Клавдия Андреевна пояснила:

— Ведь Наталья Александровна у нас теперь главный повар погоды. Вот и нашим пообещала, что в Англию дойдут без шторма.

Наташа укоризненно покачала головой. Не следовало при Лизе говорить об этом. На только что оживленное лицо Ковалевой набежала тень. Конечно, она вспомнила о жестоком шторме, отнявшем у нее Андрея. Но Лиза спокойно сказала:

— Мы с Ваней решили, что надо и мне стать ближе к морю. Я хочу поступить в техникум по вашей специальности, Наталья Александровна. Конечно, это уже после войны.

— Можно и иначе, — предложила Наташа, — возьму вас в штат, будете получать практические навыки, и помогу заочно проходить курс. Приезжайте в воскресенье с сыном, потолкуем.

С пирса Наташа быстро пошла в гору, но непрестанно поглядывала вниз, на корабль. Там уже грохотали якорь-цепи, и звук их сливался с шумом проворачиваемых шпилей. Как всегда, швартовка «Упорного» проходила с непередаваемой быстротой и лихостью.

В этот день работы на станции было немного. Новые сводки подтверждали установление надолго равновесия воздушных масс на огромном пространстве от Карских ворот до Исландии. Морякам можно было плавать, а летчикам — летать без опасений, что их работе помешает коварный циклон. Наташа в пятом часу побежала вниз, но уже не увидела брейд-вымпела. Над «Упорным» развевался флаг командира соединения. Значило ли это, что Николай снова в море? Или у Неделяева? «Умный» теперь тоже стоял рядом.

К бортам кораблей были подведены кабели освещения и связи и шланги водопровода. И это значило, что корабли не на часы зашли в Главную базу. Но на причале не толпились, как обычно, матросы, и на палубах тоже было безлюдно. Мерно гудели воздуходувки. Над широкими трубами жаркое дыхание котлов колебало воздух.

Вахтенный у трапа звонком вызвал дежурного офицера. Любезно козырнув, незнакомый лейтенант сообщил, что капитан второго ранга на совещании и докладывать ему он не может, а когда окончится совещание, не знает.

— Но вы внезапно не уйдете? — спросила Наташа и покраснела. Вопрос был неловкий, и отвечать на него не полагалось.

— Приходим и уходим по приказанию, — нашелся офицер. — Всего лучше звоните перед чаем. — Он наклонился к Наташе и еле слышно шепнул: — «Хозяин» у нас…

В готовности к походу были все миноносцы дивизиона, но в Главную базу пришли только «Умный» и «Упорный». Командующий, хотя и объявил приказом лестную оценку действий моряков во время шторма, не изменил своей привычке лично встречать всех, кто приходит с моря.

Однако для Неделяева на «Умном» он появился неожиданно. И еще более неожиданно велел проводить артиллерийское учение. Он сам давал целеуказания, придирчиво вслушивался в приказания офицеров и внимательно считал время по секундомеру. Потом прошел к торпедным аппаратам и здесь учинил такую же жесткую проверку готовности к скоротечному бою.