Олег Уланов - Онекотан

«Надо быть осторожнее. Не хватало еще чего-нибудь сломать», – подумал Лео.

Чен решил еще раз взглянуть на свою добычу. Блеск золота был для него сейчас самым лучшим стимулятором от усталости. Лео запустил руку в мешок и вытащил один из них. На гладкой поверхности блестящего бруска виднелась большая вмятина, от которой в разные стороны расходились мелкие трещинки. Чен уставился на слиток, пытаясь сообразить, что бы это значило. Он достал нож и его кончиком царапнул место вмятины на бруске. Трещинки разошлись, и под блестящей золотой поверхностью показался серый металл. Лео царапал еще и еще. Только когда тонкий листок позолоты отлетел от слитка, он понял, что это не золото, а свинец, покрытый позолотой. Несколько секунд он сидел в отупении, потом, спохватившись, быстро достал второй брусок и проделал с ним ту же операцию. Сомнений не осталось: он нес Фаррелу не золото, а искусно сделанные муляжи золотых слитков Имперского банка Японии!

Лео откинулся назад и зашеллся идиотским смехом. Катаясь по мятому мху в припадке этого истеричного веселья, он не мог понять, за что его так могла обидеть судьба. Ведь почти три года он потратил на поиски богатств японской империи, а в итоге это оказалось химерой…

Успокоившись, он тяжело поднялся и умылся в мелком ручье. Затем сложил слитки обратно в мешок и, вздохнув, продолжил свой путь. Теперь у него была только одна цель – выбраться живым с острова.

«Ничего. О том, что это не золото, знаю только я один. Надо подумать, как использовать это преимущество», – уже спокойно думал Чен.

Закинув мешок за спину, он снова полез вверх по склону.

Лейтенант Саенко читал в своем кабинете расшифрованную радиограмму из комендатуры. В ней говорилось, что «в Четвертом Курильском проливе в нейтральных водах находятся две японские шхуны, представляющие потенциальную угрозу в качестве нарушителей Государственной границы. На их перехват из порта Северо-Курильска вышел ПСКР “Воровский”».

Далее следовал приказ перейти на усиленный режим охраны границы и объектов. В дверь нервно постучали.

– Товарищ лейтенант, разрешите? – в дверной проём просунулась голова дежурного по заставе.

– Что у тебя? – спросил замполит.

– Часовой с вышки только что сообщил, что видел сигнал белой ракеты.

Саенко быстро поднялся.

– Где?

– Он сообщил, что сигнал был со стороны плато.

Лейтенант надел фуражку и вышел в коридор заставы.

– Так, готовь тревожную группу. Карабанова выставишь сейчас часовым у заставы. Никифоров пусть готовит ГТС [48]к выезду.

– Есть!

Замполит вышел на улицу и быстрым шагом направился к вышке.

– Товарищ лейтенант, – докладывал часовой, дежуривший на вышке, – в шестнадцать пятьдесят я увидел сигнал белой ракеты предположительно над плато.

– Точнее место можешь показать?

Часовой вытянул руку, указывая направление, где он видел этот сигнал.

– Товарищ лейтенант, а вон еще одна ракета, только красная.

Саенко и сам увидел ярко-красную точку, зажегшуюся далеко в небе.

– Продолжай следить за этим направлением. Немедленно докладывать дежурному обо всех сигналах! Задача ясна?

– Так точно!

Лейтенант, спустившись с вышки, поспешил на заставу.

В коридоре его уже ждал весь личный состав, построившись в шеренгу.

– Товарищи пограничники, на острове возможно появление вооруженных нарушителей Государственной границы. Сейчас я с тревожной группой выдвигаюсь на плато, откуда были поданы сигналы. Застава переходит на усиленный режим охраны границы. Старшим остается прапорщик Аракачев. тревожная группа, за мной на выход! Остальным получить оружие и занять оборону!

Застава сразу же наполнилась грохотом кирзовых сапог. Через минуту взревел двигатель гусеничного транспортера ГАЗ-71, и он рванул в глубь острова по старой японской дороге.

Вылетев на плато, транспортер развил самую большую скорость, на которую был способен. Впереди в небе опять зажглась яркая точка.

– Видишь сигнал? – крикнул замполит водителю, пытаясь перекричать шум двигателя.

– Вижу!

– Давай туда!

Через пятнадцать минут машина подъехала к восточному краю плато. Дальше начинался крутой спуск, внизу которого блестел мелкий ручей. От него брала начало речка Ольховка. Пограничники высыпали из машины и цепью начали осторожно спускаться вниз, держа автоматы наперевес.

Замполит увидел, что внизу у плотных низких зарослей кедрача кто-то стоит. Быстро спустившись со склона, Саенко узнал в незнакомце сержанта Умелова. Без фуражки, с перекошенным лицом, он выглядел еще хуже, чем два дня назад, когда Крутов приложил его по физиономии.

– Умелов, что случилось? – крикнул замполит, подбегая к сержанту подчиненного.

В ответ Олег бесшумно зашевелил губами и немного накренился на левую сторону.

– Что ты там шипишь?

Умелов опять попытался что-то произнести, но безрезультатно.

Замполит подошел к Умелову почти вплотную и взял его за плечо. Сержант, застонав от боли, упал на колено.

– Ты что, ранен? – Саенко быстро убрал свою руку.

– У меня, наверно, ребра сломаны, – еле слышно прошептал Умелов.

Замполит повернулся к Черткову.

– Ну-ка, посмотри его.

Фельдшер снял автомат и передал его стоящему рядом товарищу.

– Где у тебя болит? – спросил он Олега.

Сержант медленно поднял руку к левой части груди. Василий расстегнул ему гимнастерку и приподнял нательную рубаху. Прямо под левым соском находилась огромная, иссиня черная гематома.

– Кто это тебя так? – присвистнул Вася.

Олег медленно засунул руку в карман штанов. Вытащив плотно сложенные письма, он протянул их замполиту.

– Меня вот это спасло, – по-прежнему шепотом произнес сержант.

Саенко взял сверток. Внутри листов лежала дембельская латунная пряжка, выгнутая свинцовой пулей.

– Товарищ лейтенант, на острове вооруженный нарушитель. Он идет на юг острова. Подполковник Исаев с Крутовым организовали засаду в бухте Немо. Они думают, что он туда пойдет. А он на юг рвется.

Умелов перевел дыхание и снова заговорил:

– Он капитана Мальцева тяжело ранил. Ему срочно нужна помощь.

Саенко дослушал сержанта, повернулся к подчиненным, которые тоже жадно ловили каждое слово, и скомандовал:

– Так, быстро взяли Умелова на руки и в ГТС.

Скрестив руки, два пограничника посадили сержанта к себе на запястья и осторожно стали поднимать его наверх. Остальные страховали их, поддерживая сзади.

Уложив сержанта на куртки, все расселись по скамейкам, и ГАЗ-71 устремился назад к заставе.

Исаев еще раз прислушался.