Николай Стародымов - Киднеппинг по-русски

— Все по-прежнему. Выкуп выплачивать назначено послезавтра в полдень, — не скрывая раздражения, ответил Олег. — Это все?

— Ты не заводись, — приструнил Струшников. — Дело осложняется. Галаев заказал билет на самолет. Утренним рейсом завтра собирается лететь в Грозный.

Олег присвистнул:

— Дела!.. — Самопалов на мгновение призадумался, пытаясь просчитать варианты, чем это может грозить другу. — Если Саня в Грозном выдает себя за его человека, может попасть в переплет…

— Олег, когда ты в бумагах копаешься, тебе цены нет. — Теперь уже Струшников говорил раздраженно. — А на оперативной работе тебе до Максимчука ввек не дотянуться… Неужели ты допускаешь, что он рискнет так подставляться?

— Палыч, я Саню лучше знаю. Он всегда считает, что чем конструкция проще, тем она надежнее. Прикрыться именем Галаева просто и удобно.

— Если быть уверенным, что это невозможно проверить, — бросил реплику Струшников.

— На проверку у них будет мало времени, — возразил Самопалов. — Саня вполне может рассудить, что легче всего проскочить именно на наглости… По Геббельсу: чем невероятнее ложь, тем легче в нее верят. Повести себя в банде таким образом было бы вполне в стиле Максимчука… Что-то необходимо предпринять. Как бы ситуация ни развивалась, о возможном появлении Галаева в Грозном Саню необходимо предупредить.

— Это правильно. Вопрос только, как это сделать быстрее и надежнее… Давай-ка займись этим через Лубянку, через их человека.

— Понял… Палыч, я вот что подумал. А мы можем не выпустить самолет, в котором собирается лететь Аргун, из Домодедова?

— То есть как?

— Да я вот подумал… Если через министерство решить вопрос и самолет, которым летит Галаев, попросту не выпустить в рейс… Хотя нет, тогда он сможет отправиться на перекладных… Нужно сделать не так. Нужно через министерство договориться, чтобы «борт» посадили в любом аэропорту по маршруту следования, якобы по техническим причинам.

— Зачем? Что это нам дает? — Струшников идеей заинтересовался.

— Я импровизирую по ходу… Значит, мы знаем, что Шапти Галаев имеет непосредственное отношение к похищению Губермана-сына с целью получить выкуп с Губермана-отца. Послезавтра должна состояться передача денег. Галаев вылетает в Грозный, где содержится похищенный. Зачем? Либо он решил обеспечить себе алиби — мол, во время передачи денег меня в Москве не было. Это явная ерунда — потому что он в самом похищении принимал активное участие, да и об алиби своем особенно никогда не пекся. Вторая версия: он хочет убедиться, что там все в порядке, и завтра же собирается вернуться обратно в Москву, чтобы лично руководить здесь всеми действиями. Не вяжется — слишком дорогое удовольствие лично летать на один день и возвращаться назад для получения денег. Кроме того, сейчас, осенью, возвращению может помешать нелетная погода. Третье: его поездка не имеет никакого отношения к похищению, просто возникла вдруг такая необходимость. Возможно, конечно, но вряд ли — Сушеный прямо указал на непосредственное отношение Аргуна к этому делу. Еще вариант: Аргун хочет лично привезти мальчишку, с рук на руки передать его счастливому отцу и вытереть последнему слезы радости. Исключено — эту миссию поручили бы какой-нибудь «шестерке». Тогда остается последний вариант: Галаев летит туда, чтобы попросту ликвидировать мальчишку, после того как убедится, что выкуп получен. Единственное возражение, которое можно противопоставить этому предположению: там, в Чечне, головорезов для подобного дела хватает и без него. Верно. Но там они обнаглели и могут оставить следы. А это московским чеченцам невыгодно. Вот и летит опытный убийца, который умеет прятать концы в воду.

— Пока все логично, — кивнул Струшников. — И что из этого следует?

— Прежде всего то, что нам нужно действовать активнее. Самолет совершает посадку где-нибудь в промежуточном аэропорту, в каком-нибудь Козолуповске. Там Галаева задерживаем на трое суток на основании подозрения в причастности к похищению ребенка…

— Санкции нет. Или ты тоже предложишь мне для задержания человека задействовать личные связи?

— Погодите, Палыч! Коррективы можно будет вносить и позже, сейчас нужно выработать основные пункты плана… В принципе можно и не задерживать этого Галаева — главное, не дать ему до операции добраться до Чечни… А потом уже будет поздно — поезд к тому времени уйдет… Так что сейчас у нас нет времени на проработку всех деталей. Когда самолет вылетает из Москвы и когда прибывает в Грозный? Есть ли у него промежуточные посадки?

— Надо уточнить. Во всяком случае, ночь у нас в запасе имеется — это точно. Ну и вторая причина, по которой нам не позволят посадить самолет, — интересы ocтaльныx пассажиров рейса и лишний расход топлива.

— Владимир Павлович, на карту поставлены две жизни — нашего товарища и мальчишки, за которого вымогают деньги с человека, обратившегося к нам за помощью. Если мы не примем все зависящие от нас меры, за их жизни нельзя будет дать ни полушки. Да и банда вымогателей останется на свободе.

Струшников немного посидел молча, побарабанил пальцами по столу. Потом кивнул Олегу на дверь:

— Ладно, иди!

Самопалов кивнул, поднялся с полукресла. в котором сидел, и направился к двери. Полковник поднял трубку телефона, утопил клавишу. Олег уже закрывал за собой дверь, когда услышал, как начальник произнес в микрофон:

— Алло, это Струшников. Генерал у себя? У меня срочнейшее, не терпящее отлагательства дело…

В кабинете Олег набрал номер телефона квартиры Максимчука. Он недолюбливал жену друга, она платила ему тем же. Но сейчас, когда Сане угрожала явная опасность, он считал необходимым успокоить ее, сказать несколько ободряющих слов.

— Алло! — раздался в трубке детский голос.

— Женя, это ты? Здравствуй, это дядя Олег говорит. Маму позови к телефону.

— А мамы сейчас дома нету. Она к Семеновым ушла.

Чертыхнувшись, Олег набрал новый номер.

— Я слушаю. — Веселый голос Семенова слышался на фоне ревущей музыки и взрывов хохота.

— Самопалов. Максимчучка у тебя?

— Ты откуда звонишь, Олег? Из дома? Заходи, у нас тут весело.

— Максимчучка у тебя? — переспросил уже раздраженно Самопалов.

— Здесь она, здесь, вон она за столом восседает. Привет тебе шлет… Позвать?

— Не надо, — со злостью ответил Олег. И произнес совсем не то, что собирался сказать: — Передай ей, что ситуация изменилась. Завтра и послезавтра Сане будет угрожать смертельная опасность.

Сказал — и дал отбой. Через минуту телефон зазвенел. Он трещал долго, бесконечно долго. Но Олег так и не поднял трубку…