Николай Бадеев - Принимаю бой

Море вокруг «Варяга» бурлило от взрывов снарядов. Крейсер получил множество прямых попаданий, на палубе лежали убитые. Разрушения в корпусе оказались настолько тяжелыми, что продолжать сражение было немыслимо. Моряки решили открыть кингстоны, чтобы «Варяг» не попал в руки врага.

На помощь варяжцам — среди них было около двухсот раненых — вышли катера и шлюпки с иностранных кораблей. Только американцы не принимали никакого участия в спасении героев. Когда одна из шлюпок, наполненная ранеными, поравнялась с канонерской лодкой «Виксбург», с мостика послышался резкий окрик ее командира капитана второго ранга Маршалла: «К борту не подходить!»

Зато горячее участие в спасении наших моряков приняли французы. Кочегар крейсера «Паскаль» Эжен Салон под обломками разрушенной надстройки нашел кока Степана Прилешского, истекавшего кровью. Салон наскоро перевязал матроса, перетащил его на катер.

Но когда катер отошел от «Варяга», Прилепский неожиданно бросился в воду и поплыл к покачивающейся на волнах, изрешеченной осколками снарядов шлюпке, на корме которой развевалось небольшое белое полотнище с синим крестом.

— Флаг! — кричал Прилепский. — Надо снять флаг!

Эжен Салон не знал русского языка, но понял: матрос не хочет, чтобы врагу достался даже маленький шлюпочный флажок. Что ж, благородно! Но русский очень ослабел, его может затянуть в водоворот. И французский матрос поплыл на помощь смельчаку.

Сняв со шлюпки флаг, Прилепский, бережно поддерживаемый Салоном, снова взобрался на катер.

Прилепского доставили в госпиталь. Спасенный флаг он спрятал на груди, под форменкой.

Эжен Салон часто навещал друга. Увы, здоровье его ухудшалось. В один из дней 1904 года Прилепский передал Салону спасенный флаг.

— Его нужно вернуть в Россию, — сказал он. — Обещаешь это сделать?

— Флаг будет возвращен на твою родину! — ответил Салон.

Когда крейсер «Паскаль» вернулся во Францию, Салон направился в редакцию газеты «Пти паризьен», поведал о подвиге русского друга. Газета опубликовала его рассказ, а флаг «Варяга» передала русскому посольству в Париже, откуда он и был доставлен в музей.

А что с «Варягом»? Японцы подняли его и в 1916 году продали России. В начале 1917 года «Варяг» совершил переход в Англию для капитального ремонта. Когда в Ливерпуль, где стоял крейсер, пришла весть о победе Октябрьской революции, матросы объявили корабль частицей Советской республики. Лорды приказали тотчас арестовать команду, а крейсер включили… в состав королевского флота.

На запросы советских властей английские правители отвечали враньем: то «Варяг» якобы потоплен немецкой подводной лодкой, то вроде бы разбился на камнях… Так и не вернули лорды молодой Советской республике легендарный русский корабль.

Имя «Варяг» стало синонимом мужества и верности флагу. Ныне на Тихом океане плавает советский ракетный крейсер «Варяг». Гвардейский флаг, поднятый на нем в день вступления в строй, выставлен в музее рядом с маленьким флажком, спасенным Степаном Прилепским.

В рассветном полумраке над вспененным морем сверкают вспышки орудийных выстрелов. Русский корабль «Страшный» ведет неравный бой с шестью японскими. Картина изображает сражение 13 апреля 1904 года. История поступления батального полотна в музей необычна, но об этом позже…

По традиции имя особо отличившегося корабля в свое время присваивается новому боевому судну. Со «Страшным» произошел единственный в летописях русского флота случай, когда подвиг его был увековечен в названиях… четырех боевых кораблей.

Темным, пасмурным апрельским вечером 1904 года из Порт-Артура вышло восемь русских миноносцев. Боевой приказ гласил: разыскать и атаковать японские корабли.

В отряде шел и быстроходный миноносец «Страшный». Им командовал капитан второго ранга Константин Юрасовский.

(И эсминец, и командир были новичками на этом театре военных действий. Доставленный из Петербурга по железной дороге частями, 240-тонный корабль был собран в Порт-Артуре и всего лишь два месяца назад вступил в строй. Тогда-то и принял этот эсминец Юрасовский, прибывший с Балтики, где плавал двадцать лет; в Кронштадте остались его жена и семеро детей).

Миноносцы шли с потушенными огнями. Командир и сигнальщики «Страшного» пристально всматривались в сырую темень. Одновременно не упускали из виду силуэт впереди идущего корабля.

Над морем низко нависли тяжелые тучи. Потом полил холодный сильный дождь. Толстые струи хлестали по лицам моряков, стоявших у орудий и торпедных аппаратов. Переваливаясь с вала на вал, миноносец продолжал путь.

Вскоре видимость уменьшилась настолько, что впереди идущий корабль скрылся за полосой дождя. Юрасовский продолжал вести корабль по прежнему курсу.

Когда ливень немного утих, моряки увидели лишь темную линию горизонта: кораблей не было. Может быть они прибавили ход, может быть, изменили курс…

Несколько часов «Страшный» бороздил море. Потом сквозь дождь и мрак сигнальщики заметили шестерку кораблей. Свои? С мостика «Страшного» замигал фонарь: кто идет, сообщите пароль. Ответа не последовало. Не разобрали сигнал?

Через полчаса забрезжило. Юрасовский снова запросил пароль. Ответом были… орудийные выстрелы! Японцы! Они намеренно не ответили на первый запрос, чтобы заманить русский корабль подальше в море.

Четыре орудия «Страшного» послали снаряды концевому вражескому миноносцу. С горящим мостиком и сбитой мачтой тот отвалил в сторону.

Ведя сильный огонь, японцы ринулись окружать русский миноносец.

— Матросы! — воскликнул Юрасовский. — Погибнем, но не сдадимся!

Снаряды рвались рядом, засыпая эсминец осколками.

Вдруг близ мостика раздался взрыв, вслед — другой, и «Страшный» повалился на левый борт.

— Убит командир! — пронеслось по кораблю.

Командование миноносцем принял лейтенант Малеев.

Орудия «Страшного» продолжали стрелять. То на одном, то на другом японском корабле взлетали обломки надстроек. Но и в русский миноносец попало уже около десятка снарядов. Горели каюты, из пробоин в палубе валил густой пар. Внутри корабля было сплошное железное месиво, лишь в одном котле клокотало пламя. Инженер-механик Павел Дмитриев, казалось, чудом заставлял покалеченную машину вращать гребные винты.

Японский корабль приблизился к «Страшному» в надежде пленить его…

— Минный аппарат к выстрелу изготовить! — крикнул лейтенант Малеев.

Он сам встал у аппарата и, когда вражеский корабль оказался в прицеле, дернул спусковую рукоятку. Торпеда, шипя, скользнула в воду и стремительно пошла на японца. Тот рванулся вперед, но поздно: торпеда врезалась в борт, гулко грохнул взрыв, корабль окутался дымом и паром.