Николай Бадеев - Принимаю бой

А в это время создавался проект нового «Свирепого». В десять раз крупнее своего предшественника, он сошел со стапеля на берегах Невы. Его матросы пришли в музей и у революционного стяга первого «Свирепого» поклялись верно служить Советской Родине.

В период Великой Отечественной войны ленинградцы часто слышали басовитый голос второго «Свирепою».

В связке книг и бумаг, лежавших на чердаке дома, в котором когда-то жил старый моряк, ребята нашли фото: подводная лодка тащит на буксире… громадную двухмачтовую шхуну. На обороте надпись: «Тюлень». 1916 год. Севастополь».

Фотографию принесли в музей. Для парней все в ней было загадочным и удивительным.

— Что за «Тюлень»? — спрашивали они. — Разве были подводные лодки-буксиры?

Нет, конечно, ни в России, ни в других странах не строились специальные подлодки-буксиры. Лодки создавались для торпедных атак. Но черноморской субмарине «Тюлень», изображенной на фото, в первую мировую войну не раз приходилось, напрягая моторы, ходить в буксирной упряжке. И не свойственную для подводных лодок эту работу экипаж выполнял с превеликой охотой.

В 1916 году «Тюлень» часто покидал Севастополь для охоты за турецко-германскими судами. Вооруженная двенадцатью торпедными аппаратами, двумя артиллерийскими орудиями и пулеметом, лодка крейсировала у берегов противника. И не без успехов. В один майский день она отправила ко дну четыре судна с военными материалами. А вскоре, когда «Тюленю» надлежало возвращаться в свою базу, моряки увидели на горизонте крупнотоннажную двухмачтовую шхуну, под всеми парусами летевшую к Босфору.

Моряки решили вернуться домой с «гостинцем»…

Внезапное появление на поверхности моря русской подлодки привело турок в замешательство. Спустя минуту с борта шхуны раздались винтовочные выстрелы, над рубкой лодки визгнули пули. Но, увидев, что субмарина приближается, команда парусника бросилась в баркас и удрала в сторону берега.

На шхуну высадилась группа подводников. Сорвав турецкий флаг, они подняли русский. Один моряк встал у штурвала, другие принялись управлять парусами. Курс — Севастополь.

А «Тюлень» пошел рядом. Через несколько часов ветер уменьшился, шхуна начала отставать. Пришлось взять приз — так раньше называли захваченные суда противника — на буксир.

Шхуна была приведена в Севастополь и включена в состав Черноморского флота.

Числились за «Тюленем» и другие победы. Но все потопленные или захваченные им суда были транспортными, а экипажу лодки хотелось изловить боевой корабль, да не какой-нибудь, а грозный турецко-германский крейсер «Бреслау». Эта громадина, вооруженная 12-дюймовыми орудиями, появлялась у берегов Крыма и Кавказа… под русским флагом. Зверски обстреляв какой-нибудь беззащитный городок, крейсер скрывался.

«Тюлень» терпеливо караулил его у входа в пролив Босфор. Однажды подводникам удалось увидеть «Бреслау», но догнать его было немыслимо — «крейсер развивал скорость 27 узлов, за кормой клокотал двухметровый белый бурун. А у «Тюленя» «самый полный» — 8 узлов…

И все-таки подводники «достали» «Бреслау». Хотя о боевом соприкосновении лодки с крейсером в военных сводках за 1916 год не упоминается, факт остается фактом: «Тюлень» пленил группу моряков с «Бреслау», а самому крейсеру нанес такой удар, что тот в течение многих недель не мог выйти в море.

Случилось это так. В начале октября лодка готовилась выйти в боевой поход к турецким берегам.

— Будьте внимательны, возможна встреча с крупным, хорошо вооруженным артиллерией военным транспортом, — предупредили командира «Тюленя» в штабе флота. — «Бреслау» опять без топлива. А снабдить его может лишь большой пароход. Возить ему уголь на парусниках — что слона кормить из чайной ложки…

Уголь для боевых кораблей, стоявших в Константинополе, турки доставляли из Зунгулдака, расположенного в восточной части побережья. Туда и направился «Тюлень». Втайне моряки мечтали, что «Бреслау» выйдет из Босфора охранять угольщики.

Вечером 11 октября, когда «Тюлень» находился в надводном положении, старшина Дементьев обнаружил неприятельский пароход, шедший со стороны Босфора. Затаившись на фоне окутанных мглой холмов, «Тюлень» изготовился к атаке.

— Похож на «Родосто», — промолвил командир.

«Родосто» был одним из самых крупных турецких углевозов. За рейс он мог обеспечить топливом не только «Бреслау», но и еще несколько кораблей.

«Тюлень» произвел предупредительный выстрел из орудия, означавший приказ: «Застопорить ход». Но пароход увеличил скорость, с его палубы загремели пушки. Вокруг «Тюленя» стали рваться снаряды.

Артиллерия на судне была сильнее, чем на подлодке. Но комендоры «Тюленя» стреляли лучше, они влепили в пароход подряд несколько снарядов. Выпуская из трубы длинные космы дыма, углевоз повернул к берегу, — под прикрытие турецких батарей. «Тюлень», стреляя почти в упор, заставил его отойти в море.

Пароход снова и снова пытался прорваться к берегу, но «Тюлень» отгонял его в море.

Бой продолжался около часа. На пароходе была повреждена корма, но он продолжал маневрировать и отстреливаться.

Моряки волновались: боезапас на исходе, а турки, видимо, не намерены сдаваться.

— У кормовой пушки вышли снаряды, — доложили комендоры. — У носовой осталось семь штук.

«Тюлень» подошел к пароходу на дистанцию три кабельтовых и выпустил шесть снарядов. Все попали в цель, на судне начался пожар. Зарядили седьмой, последний…

И вдруг турки прекратили стрельбу. Пароход, окутанный клубами дыма и пара, остановился. Были слышны вопли барахтавшихся у борта людей. Подойдя к транспорту, моряки подняли из воды незадачливых вояк. В числе спасенных оказалось шестеро немцев, и почти все с… «Бреслау».

Как и предполагали подводники, это был военный транспорт «Родосто» водоизмещением более шести тысяч тонн.

Пленные сообщили, что «Бреслау» — в Константинополе, с потушенными котлами: ждет угля, его должен доставить «Родосто». Не имея возможности встретить транспорт, командир «Бреслау» направил на углевоз своих лучших артиллеристов, в надежде, что они отобьют атаки русских.

— На крейсере берегут каждый пуд угля, — жаловались немцы. — Даже для камбуза не хватает, экипаж сидит без горячей пищи.

— Пусть сухари погрызут, — сказал старшина Дементьев. — Борща попробовать им придется не скоро.

Подводники задумались: что делать с «Родосто»? Топить — жалко: пароход большой, машины хорошие. А что, если привести его в свою базу? На транспорт высадились боцман, мотористы, электрики, трюмные. Конечно, нелегко им пришлось — корабль надводный, механизмы незнакомые. Но моряк всегда моряк! Настоящий матрос управится с любым кораблем. Подводники потушили пожар, откачали воду из трюма, стали к машинам, к рулевому штурвалу и повели корабль в Севастополь. «Тюлень» шел рядом, то под водой — на поверхности был виден лишь кончик перископа, — то всплывал для смены команды приза.