Вальтер Флегель - Командир полка

— Вот это занятие! — проворчал подносчик снарядов. — Сначала нас ведут на прогулочку, а потом гоняют до седьмого пота. Неужели нельзя все делать, как положено?..

— Тихо, ты! — оборвал солдата Эрдман. — Тебя сюда не в дом отдыха прислали.

Бауман подошел к командиру взвода для доклада.

— Товарищ Бауман, что все это значит? — удивленно спросил командир взвода, выслушав его доклад.

Баумана бросило в пот. «Все пропало», — подумал он.

— Вы меня удивляете, товарищ унтер-офицер, — продолжал командир. — Солдаты расчета все в противогазах, а ваш противогаз в сумке. Или вы думаете, что меня радует такая подготовка?

Бауман выпрямился и, понурив голову, тихо сказал:

— Так точно, товарищ унтер-лейтенант! Я поступил неправильно. Больше такое не повторится.

— Распустите расчет, пусть солдаты отдохнут, — усмехнулся офицер.

Бауман молодцевато повернулся кругом и пошел к расчету.

Неделю из своего отпуска Вернер провел дома, у родителей, а потом поехал в Картов. Автобусом добрался он до нужной остановки и сошел, Ему предстояло пройти пешком около двух километров. Полевая дорога вела через луг к лесу. Дул легкий ветерок.

Вернер миновал лесок, перешел через легкий деревянный мостик и увидел перед собой деревушку, из которой доносилось пение петухов и мычание коров.

А вот и разлапистая ель, под которой совсем недавно стояла их палатка.

И вдруг он заметил женскую фигурку, которая приближалась к нему.

Это была Герда. Вернер сразу узнал ее. На ней было рабочее платьице, на голове косыночка, а руки почему-то забинтованы. Подбежав к нему, Герда в нерешительности остановилась и прерывающимся от волнения и быстрого бега голосом сказала:

— Здравствуй, Вернер!

— Герда, что с тобой?! — Он нежно обнял девушку за плечи и повторил: — Что с тобой?

— Кто-то поджег копну сена.

— Что?!

— Копну сена, что стояла возле коровника. Стог сгорел, коровник цел.

— Кто это сделал?

Герда недоуменно пожала плечами:

— Этого никто не знает.

— Мерзавцы! — Вернер ласково провел пальцами по лицу и волосам девушки.

— Хорошо еще, что удалось спасти коровник. Пойдем к нам.

— Герда, прошу тебя, не смотри на меня с таким упреком! — Грунделов откинулся на спинку стула, положив руки на край стола.

— У тебя что, совесть не в порядке? — Герда облокотилась на стол.

— У меня-то в порядке. И к этому случаю я не имею абсолютно никакого отношения, — равнодушно произнес кузнец.

— Это только ты так считаешь, — не успокаивалась Герда. — Тебе мало одного пожара?

— Почему ты мне все это говоришь? — недоумевал Грунделов.

— Потому что тебе давно пора решить, с кем ты: с нами или против нас!

— Не смеши меня, пожалуйста! — Грунделов убрал руки со стола.

— Не увиливай от ответа.

— Кто знает, как это случилось? Может, сено само загорелось?

— Доказано, что это поджог, но нам пока не удалось установить личность преступника. Только ясно: это один из тех, к кому тяготеешь и ты.

— Я ни к кому не тяготею.

— Вон как?!

— Оставь меня наконец в покое! Я ничего не поджигал.

— Ты должен решить, с кем тебе по пути.

Вернер нервно постучал пальцами по столу:

— Герда, безусловно, права: кто не с нами — тот против нас. Третьего пути нет. А тот, кто пойдет против нас, будет сметен с нашего пути…

— Я никому не мешаю.

— Ты этого просто не замечаешь, — не отступалась Герда.

— Тогда направь меня…

— На правильный путь? — подхватил Вернер. — И направим!

Грунделов молча уставился в пол, а затем, оттолкнув стул, встал и вышел из комнаты.

Анна-Мария поставила стул мужа на место и вслед за ним тоже ушла из комнаты.

Поговорив с Гердой, Вернер отправился во двор. Он подошел к кузнице, сквозь закопченное окошко которой было видно, как вырываются языки пламени из горна, возле которого стоял Грунделов.

Вернер подошел к наковальне и взял в руки молот. Грунделов вытащил из углей раскаленный железный стержень. Вернер ударил по стержню, отчего тот в месте удара немного расплющился. При каждом ударе из-под молота сыпались искры. Когда стержень принял нужный вид, кузнец предложил Вернеру передохнуть.

— Мне частенько приходилось работать в кузнице нашего кооператива, — пояснил Вернер.

— То-то я смотрю… — согласился Грунделов и замолчал.

Вернер рассказал кузнецу, как вступил в кооператив.

Сначала кузнец слушал его рассказ равнодушно, но постепенно заинтересовался, прислушался, стал переспрашивать.

Дни бежали быстро, и вот наступил день расставания. Перед отъездом Хаука Герда и Вернер отправились погулять.

Они шли плечом к плечу, слушая пение птиц.

— О чем ты задумался? — спросила Герда.

— О тебе, точнее, о нас обоих.

— Я все еще не верю, что мы вместе. А теперь ты уезжаешь… — Герда грустно улыбнулась. — Когда-то ты сюда приедешь опять?!

— Скоро, — ответил Вернер. — Очень скоро, вот увидишь! — Он повернулся к Герде. — Ах, Герда, если бы ты знала, как я хочу, чтобы поскорее настал день демобилизации.

— А что тогда?

— Тогда я приеду в Картов, навсегда!

— И что же ты будешь здесь делать?

— Работать трактористом… и…

— И что еще? Вернер молчал.

— Ну скажи, что ты еще надумал? — просила она.

Вернер обнял девушку и рассказал ей о своих планах на ближайшее будущее. В этих планах самое большое место Вернер отводил Герде.

Вернувшись из отпуска, унтер-офицер Вернер Хаук принял командование расчетом от замещавшего его штабс-ефрейтора Дальке. Поинтересовавшись, как идет служба, он рассказал солдатам о поездке в Картов, передал приветы, рассказал о делах кооператива и о пожаре на скотном дворе.

— Вот мерзавцы! Они думают, что им удастся развалить кооператив! — громко возмущался Лахман. — Мы должны сделать что-то такое, чтобы помочь им… — размечтался он.

— Я знаю… я знаю… — заерзал на стуле толстяк Штелинг. — Нам нужно взять шефство над кооперативом. Для вредителей это послужит предупреждением!

— Идея хорошая! — подхватил Лахман. — И сделать это нужно как можно быстрее!

— Товарищи, мне такое предложение нравится! — обрадовался Хаук. — Вы, товарищ Штелинг, посоветуйтесь по данному вопросу в комсомольском бюро, а вы, товарищ Гертель, напишите статью в стенгазету!

— Охотно напишу! — согласился Гертель.

— Товарищи, мы все обсудим и решим в перерыве, — сказал в заключение Хаук.

Но поговорить с солдатами во время перерыва между занятиями Хауку не удалось, нужно было быстро переодеться и успеть построиться на плацу.

Когда расчет построился, Хаук крикнул:

— Прекратить разговоры!

— И это называется перерыв?! Каким уставом он предусмотрен? Никаким!