Вальтер Флегель - Командир полка

Орудие вздрогнуло и медленно покатилось по склону холма. Майор шел рядом с расчетом и подавал команды.

Чем круче становился склон холма, тем медленнее двигалось орудие. Вот оно уже достигло точки, с которой несколько минут назад скатилось вниз. Но теперь солдаты тащили его все вперед и вперед.

На самом трудном участке гаубица вот-вот могла застрять.

Майор приказал подложить под колеса жерди, а когда показалось, что и это не помогает, подскочил сам к правому колесу, которое несколько отставало, и помог солдатам не столько силой, сколько личным примером и хладнокровием.

Через несколько секунд гаубица была уже на вершине холма.

Молькентин радостно засмеялся и с благодарностью посмотрел на командира полка.

Когда обе гаубицы оказались на другом склоне холма, майор подозвал к себе обер-вахмистра и командиров всех орудий.

— Я полагаю, — спокойно начал он, — теперь вы все понимаете, грешно говорить, что ваши подчиненные выбились из сил и потому не смогли затащить орудия на высотку. Ошибку следует искать в плохом руководстве ими и в неважной подготовке для выполнения подобных задач.

Все согласно закивали. Огневые позиции, разумеется, были заняты с опозданием, зато командиры орудий получили наглядный урок, как следовало действовать в подобной обстановке.

— От того, как вы командуете своими солдатами, как вы их обучаете, целиком и полностью будет зависеть, смогут они разгромить противника или он разгромит их, — сказал в заключение майор и, немного помолчав, добавил: — Ну, а теперь пошевеливайтесь, наращивайте темп!

Все бросились к орудиям.

Когда унтер-офицер Моравус оказался возле своего орудия, он недовольно буркнул:

— Не все зависит от командира!

— А от чего же? — спросил его Беренд.

— Многое зависит от таких вот мазуриков, как наш Шварц. Ну, подожди, я ему покажу, где раки зимуют…

— Не трогай ты его, — не согласился с Моравусом Маркварт. — Ты и без него не вкатил бы гаубицу на холм.

— Чепуха! — злобно крикнул Моравус. — Еще как бы вкатил! Теперь я понял, что смотреть за всеми нужно вдвое! Ну, я еще покажу!..

— Не показывай ты ничего! — примирительно заметил Маркварт.

Обер-лейтенант нервно бегал от одного орудия к другому. Вовремя заняла огневую позицию только группа Каргера, несмотря на то, что двигалась она по самому сложному маршруту. Эта группа заняла ОП ровно в восемь тридцать, то есть за полчаса до начала артиллерийского обстрела населенного пункта.

Туман постепенно начал рассеиваться. Экснер заметил за завалами какое-то движение. Вскоре унтер-офицер Вернер доложил командиру батареи о том, что расчет Шурмана находится еще метрах в двухстах от ОП.

Дав указания Вернеру и Шурману, обер-лейтенант бегом помчался на левый фланг, где находилась третья штурмовая группа, которую возглавлял Беренд.

«Все идет из рук вон плохо, — волновался Экснер. — Уже сейчас опоздание на целых полчаса! Вот тебе и лучшая батарея в полку!.. Все плохо!»

Когда обер-лейтенант вышел к просеке, там никого не было. Группы Беренда не оказалось на месте. Огорченный Экснер присел на пенек. Офицер злился на себя, как злится ученик, которого только что отчитал за нерадивость директор школы. А день только начался, к одиннадцати часам ему было приказано захватить позиции на южной окраине села. Кое-что, конечно, еще можно успеть, но впереди самая серьезная работа: нужно овладеть населенным пунктом и вовремя выйти на его южную окраину.

До сих пор Экснер еще не знал поражений и неудач. Теперь он чувствовал, что неудача неотвратимо надвигается на него.

Ему хотелось немедленно позвать к себе Каргера, посоветоваться, услышать его спокойный и рассудительный голос. Но Каргера рядом не было. Экснеру хотелось встать и убежать — найти утешение у женщины, ну, например, у Кристы Фридрихе. Но у нее, как и здесь, он потерпел поражение. И в обоих случаях это связано с майором Харкусом.

Тот день в Еснаке начался, как обычно: в полку прозвучал сигнал «Подъем», жители в поселке проснулись, как и всегда, рано, и быть может, кто-то из них слышал сообщение по радио об успешном окончании маневров под кодовым названием «Осенний штурм». Диктор сказал, что маневры наглядно продемонстрировали силу и сплоченность армий социалистических стран. Об этих маневрах говорили и думали очень многие, но вот о других учениях, в которых участвовала четвертая батарея, было известно очень немногим.

Около девяти часов четвертая батарея напомнила о своем существовании мощным залпом. Грохот орудий и гаубиц разносился далеко вокруг. Над огневыми позициями появлялись облачка пороховой гари, которые с каждым выстрелом становились все гуще и гуще.

Артиллерийской канонаде вторили автоматы и пулеметы.

Вдруг в небо взвилась и рассыпалась на сотни мелких огней зеленая ракета, предупреждающая о том, что «противник» прибегнул к заражению местности отравляющим веществом. Это послужило сигналом к немедленному облачению в защитную одежду и противогазы.

Командир полка наблюдал за ходом учения с НП, расположенного на окраине села, неподалеку от НП Валенштока.

Почти все жители села высыпали из домов, чтобы понаблюдать за тем, как идет «бой» за их село.

С полчаса солдаты вели «бой» с «противником» на окраине села. Резервисты Валенштока «отстреливались» из автоматов и карабинов и лишь спустя полчаса медленно начали отходить к центру села.

«Бой» переместился на правый фланг. Каргер направил группу из пяти солдат к завалу, прикрыв ее пулеметным огнем. Группе довольно быстро удалось разобрать завал, и унтер-лейтенант успел переместить одно из своих орудий.

В этот же момент два орудия из штурмовой группы Беренда продвинулись несколько вперед, но были остановлены огнем «противника» метрах в двадцати от опушки леса.

Майор Харкус, приложив бинокль к глазам, наблюдал за происходящим. Между обеими гаубицами металась человеческая фигурка, дергая то одного, то другого солдата за руку или за плечо. В суетящемся человеке майор узнал Беренда. Вот один из солдат, кивнув Беренду, побежал к лесу, но дорогу ему неожиданно преградил унтер-офицер. Он снял с себя противогаз, и майор узнал унтер-офицера Моравуса. Лицо его было перекошено злобой. Сжав руки в кулаки, он грозил солдату. Вот фигурки двух солдат появились возле второго орудия, затем один из солдат снова бросился к первой гаубице.

Моравус еще раз зло погрозил кому-то кулаком и, натянув на лицо противогазную маску, побежал к своему орудию.

Через несколько секунд оба орудия пришли в движение, но метров через десять снова почему-то остановились. Второе орудие свернуло немного вправо, чтобы разойтись с первым и обогнать его. Это ему удалось. Обе гаубицы уже находились на одном уровне, как вдруг одна из них резко наклонилась набок.