Юрий Дьяконов - Комендант Синь-ици-сан

Первыми к лесопилке прибежали мальчишки во главе с Сандзо Такита. Они расположились за штабелем ошкуренных, готовых к распиловке бревен и оттуда наблюдали за происходящим.

Сандзо не спускал восторженных глаз с офицера. Какой он строгий и величественный! Сандзо уверен: именно таким и должен быть настоящий самурай. Как блестят ордена на его груди! Но самое главное — самурайский меч.

Сандзо знает этого офицера, не раз видел его в поселке. Он был каким-то большим начальником в гарнизоне, расположенном рядом, в сопках, потому что все солдаты и унтер-офицеры, завидев его, застывали как вкопанные и по одному его слову бежали выполнять приказание. Даже сам хозяин лесопилки оказывал офицеру особые знаки почтения, а сонтйо от одного его взгляда бледнел и начинал заикаться. Сандзо в играх с мальчишками всегда подражал этому офицеру. Ходил так же. Смотрел так же. И так отчаянно рубился деревянным мечом, что никто его не мог победить… Тайком от взрослых Сандзо даже собирал окурки толстых пахучих сигарет с золотой звездочкой на ободке, которые курил офицер. Таких сигарет больше никто не курит. Сандзо тоже хотел научиться. Но так захлебнулся дымом, что долго не мог откашляться. И все же окурки дорогих сигарет не бросил. Сложил в коробочку и спрятал в потайном месте. Потом научится.

Когда Сандзо вырастет, он обязательно станет офицером и с таким же вот мечом поедет на войну. Он будет сражаться с презренными китайцами и корейцами… Но самые главные враги Японии — русские! Так всегда говорит господин учитель в школе. Уж он-то знает! Учитель сам был когда-то офицером и храбро воевал с русскими. На уроке географии он показывал, какие обширные земли занимают русские. Но, оказывается, у них нет прав на эти земли. Потому что вся земля от побережья до Урала должна принадлежать японцам!

Сандзо вспомнился последний урок перед каникулами.

Господин учитель энергично ткнул указкой в полуостров Камчатка и спросил: «Видишь, Сандзо, этот пирожок?» — «Вижу, — отвечал Сандзо. — Я знаю. Это Камутякка». [4] Камчатка. — «Правильно, — сказал учитель. — А ты знаешь, что там есть?.. Не знаешь… А скажи, Сандзо, ты любишь рыбу?» — «Очень люблю, господин учитель». — «Так знайте, дети. У нас, у японцев, очень мало рыбы. А Камутякка — это пирожок, начиненный самой дорогой рыбой! Когда ты, Сандзо, вырастешь большой и станешь солдатом, ты отнимешь у русских этот пирожок с рыбой!» — «Отниму, господин учитель!» «Отнимем! Господин учитель! — хором подтвердили остальные ученики и закричали: — Банд-за-а-ай!» [5] Ура!

Мальчишки кричали «бандзай», а их учитель, отставной подпоручик, [6] Подпоручик — офицерский чин. гордо выпятив грудь с двумя военными медалями на гражданском кителе, щелкал воображаемыми шпорами и, улыбаясь, вспоминал те прекрасные времена, когда он на рыжем жеребце носился по улицам русского города Хабаровска и расстреливал русских бунтовщиков.

Низкорослый офицер с тремя звездочками в петлицах сидел на стуле под навесом лесопилки. Между широко расставленных ног в сапогах с твердыми негнущимися голенищами он поставил свой кривой самурайский меч с длинной рукояткой и картинно, как перед фотографом, опирался на него руками. Он сидел прямо, выпятив грудь, глядя куда-то поверх голов. Его одутловатое лицо с опухшими веками выражало брезгливость и презрение. Старый побелевший шрам, перечеркнувший его щеку от виска до подбородка, делал лицо еще более угрюмым и страшным.

Когда возле лесопилки собрались почти все жители поселка, сонтйо поклонился офицеру в пояс, не сказал, а будто пропел:

— Уважаемый господин сйоко [7] Офицер. Масаносукэ Кацумата, наш храбрый доблестный Кацумата тайи, [8] Капитан. соблаговолит сделать нам распоряжение от имени доблестного командования императорской армии. — И снова застыл перед офицером в низком поклоне.

Кацумата встал. Отставил ногу и, опираясь рукой о меч, стал выкрикивать:

— Доблестная японская армия никогда не сложит оружия! Мы разобьем всех врагов! Мы уничтожим русских варваров! Мы обожаем нашего императора! Богиня солнца — Аматерасу поможет нам! Древний дух Ямато [9] Ямато — древнее название Японии. в наших сердцах! Мы пронесем знамя Страны восходящего солнца на наших штыках до Урала! — Он не говорил, а будто лаял. Рубец на щеке побагровел, и лицо стало еще страшней. Передохнув, Кацумата продолжал: — Командование императорской армии заботится о народе! Мы будем тут, на берегу, сражаться с русскими. Командование приказывает вам уйти в лес на склоне вулкана. Через четыре часа все должны покинуть поселок. Мы утопим русских в бухте. А если кто из них хоть на миг осквернит своим сапогом эту землю, того мы повесим на деревьях!.. Пусть здравствует наш божественный император Хиросито! Банд-за-а-а-ай!

Ошеломленные люди вразнобой неуверенно прокричали «бандзай». Капитан Масаносукэ Кацумата повернулся кругом и, ни на кого не глядя, печатая шаг, пошел к военному городку.

Дробно стучат по камням подошвы гэта, [10] Гэта — деревянные сандалии. плачут дети, звучат приглушенные голоса — беженцы из Акапу спешат уйти подальше от своих домов, где вот-вот загремит война.

Временами эхо доносит в долину со стороны сопок треск пулеметных очередей. А то вдруг ухнет далекий взрыв. Люди вздрагивают и ускоряют шаги. Что это? Учения? Или уже пришли страшные русские?!

Двенадцатилетний Сандзо несет рогожный куль с остатками риса и большой закопченный чайник. Рядом дедушка Асано. На его спине горой одеяла. Мама Сандзо, Фудзико, идет впереди. За ее спиной привязан двухлетний сынишка Мицу. Он спит, прижавшись щекой к спине мамы, и при каждом шаге кивает черной непокрытой головой. Рука дедушки, что лежит на плече Сандзо, с каждым шагом становится все тяжелей. Наконец он сходит с тропинки и говорит: «Отдохнем». Люди обгоняют их. Но две семьи рыбаков, которые живут по соседству, тоже сделали привал. И тотчас около них, как из-под земли, появился полицейский Нобухиро Ока. Ощерив желтые большие, как у лошади, зубы, он вкрадчиво спросил:

— Отдыхаете?

— Немножко… Только минутку передохнем, — заискивающе заулыбались ему взрослые.

— Когда я был в Хабаровске, — ни к кому не обращаясь, сказал полицейский, садясь на большой камень, — у нас был такой случай. Устал один солдат и сел отдохнуть… Так русские комиссары содрали с него кожу заживо и бросили собакам на съедение. Господин тюи [11] Подпоручик в японской армии. показывал нам фотографию. Лица совсем нет, даже узнать нельзя…

Взрослые испуганно переглядываются. Матери прижимают к себе детей. Все вскакивают. Торопливо навьючивают свою поклажу… И опять по камням тропинки стучат гэта. Еще быстрей.