ВОЛЬФЗАНГЕР ВИЛЛИ - БЕСПОЩАДНАЯ БОЙНЯ ВОСТОЧНОГО ФРОНТА

На следующее утро один из солдат распаковы­вал ящики с ручными гранатами с помощью ста пленных русских, а затем расстрелял их всех из ав­томата. Мы вышли на передовые позиции перед Ва­лово, в то время как другая часть отражала атаку русских. С помощью всего имеющегося у нас легко­го и тяжелого оружия пехоты мы уничтожали очаги сопротивления русских, но они не отступали ни на шаг. Мы стреляли с колен или лежа в снегу. Колени примерзали к земле, между ступнями ног и краем шинели образовывался лед. Мы что есть силы сту­чали бесчувственными ногами по земле. Руки при­мерзали к металлу оружия и, так как только у немно­гих из нас были перчатки, приходилось отдирать его вместе с кровавыми лоскутами кожи.

Обмороженных было много. Некоторые из них не выдерживали, вскакивали в отчаянии на ноги и сразу же попадали под огонь русских. Их либо уби­вали, либо ранили.

Напрасно мы ждали белую сигнальную раке­ту, которая должна была известить о прибытии под­крепления и взятии Валово. Наступила ночь. Мы получили семь часов передышки и из последних сил с наступлением темноты стали подниматься с зем­ли. Некоторые солдаты, будучи не в силах встать из-за отмороженных ног, снова падали в снег. Бы­ли случаи самоубийства. Мы прыгали по снегу, до тех пор пока кровь снова не начинала циркулиро­вать. Наконец поступил приказ отступать, и мы вер­нулись под огнем сталинского оркестра19 обратно в Николаево, надеясь там согреться и выспаться. Но вскоре после полуночи туда снова ворвались ка­заки, незаметно спешились и атаковали крайние дома, где находился дивизионный медицинский пункт. Медицинский персонал сбежал, а всех ране­ных убили сибиряки. Сигнал тревоги заставил нас выскочить из изб. Раздетые солдаты в одних рубаш­ках и носках на босу ногу испуганно выбегали на улицу. Полная луна освещала это безрассудное бег­ство.

Врач кое-как собрал около двадцати солдат, в том числе и меня, которые сосредоточились во­круг него. У нас были винтовки, ружья ПАК20 и пис­толеты. Равнина, освещенная ярким светом луны, лежала прямо перед нами, и нас сразу же с дикими криками «ура» атаковали казаки. Наша группа ог­нем из винтовок, ружей и пистолетов отражала ата­ку более четырехсот русских. Часть их отступила, но потом они окружили нас, прежде чем мы это заме­тили.

Ручные гранаты взрывались вокруг. Один за другим падали убитые, раненые валялись с разо­рванными животами в снегу, пытаясь вложить об­ратно в живот свои внутренности. Мы шатались как пьяные, надеясь убежать. Двоих сразу же подняли на штыки русские. Оставшиеся в живых, в том числе врач, спрятались за угол амбара. В десяти шагах от нас, словно фантомы смерти, из темноты показа­лись русские. Мой приятель упал как подкошенный.

Я лежал в снегу и не стрелял, хотя у меня была ис­правная винтовка. Тогда я предпочел бы умереть, чем стрелять в людей, хотя они и хотели убить меня. Это был час моего испытания на зимней войне. Врач стрелял в нападавших из пистолета.

На наше счастье, русские исчезли в ночи. Уже издалека слышалось их страшное «ура». При сле­дующей атаке на равнине мимо нас пробежали от­ступающие солдаты, которых преследовали рус­ские. Они так и не вернулись. А мы, семеро остав­шихся в живых, еще долго скрывались у стены амбара. Провидение спасло нас.

Всю ночь беглецы, те, кто спрятался, и те, кому удалось убежать, отступали в деревню, не имея представления, взяли ли ее русские. Ночь Николау-са*. Обмороженные и раненые с трудом тащились по улицам деревни. Мы стояли в карауле. Полная луна освещала трупы, лежавшие на снегу, их иска­женные лица, их черты, успокоенные смертью, и за­стывшие ледяные глаза. Кости черепов, взрезанные животы, вытекшие мозги и лужи крови на рассвете стали хорошо видны. Перед нами возникли по­смертные маски.

* Праздник в христианской религии. Св. Николаус, по преданию, помогал людям. Во время Рождества дарил де­тям подарки.

Почти без борьбы мы вступили затем в Валово. Нам не надо было ничего, кроме еды, тепла и сна. В городке горели дома: русская артиллерия вела по нему огонь. В домах оставались еще красноармей­цы, которых находили и расстреливали наши солда­ты. Был дан приказ: в плен никого не брать. В той избе, где я поселился, мы нашли горячий суп с ма­каронами, который оставили русские. Мы сели на скамью, поставили замерзшие ноги прямо на трупы хозяев и набросились на еду, не думая об опасно­сти и смерти. В вещмешках убитых мы нашли сахар, хлеб и впервые наелись досыта, тем более что не были особенно избалованны.

Вечером поступил тревожный приказ. Надо бы­ло выходить из окружения. Русские замкнули коль­цо вокруг наших частей. Отступление началось, хотя мы еще не успели выспаться. Это было началом трагедии, отчаянный прорыв, которым закончился наш честолюбивый марш по русской земле.

Утопая в снегу, мы медленно, спотыкаясь и ша­таясь, двигались на запад. Это был путь в неизвест­ность, а за нашими спинами постоянно слышалось дыхание преследующих нас русских. Мы смертель­но устали в эту третью бессонную ночь. Если выда­вался привал на несколько минут, то прислоняли к лафету орудия и дремали до тех пор, пока лошади не трогали с места и не будили нас. Через некото­рое время толпа русских в камуфляже атаковала нас. В долю секунды они открыли огонь из пулеме­та. Первые жертвы упали в снег. Мы ускорили шаги. Перед нами качались немецкие стальные шлемы и спины немецких солдат. Убитых оставили лежать в снегу, а тяжелораненых погрузили на лафеты. В пу­ти многие из них умерли, но никто уже не обращал внимания на трупы. Мы шли дальше. Сон одолевал даже на марше, глаза слипались, ноги двигались механически, колени подкашивались. Мы падали на ходу, просыпались от падения и боли, вскакивали, стояли на коленях в снегу. Товарищи поднимали нас, но многие не хотели вставать даже под страхом смерти, хотя и знали, что погибнут. Попытка отдох­нуть на снегу, как объясняли нам, означает смерть. Русские шли по пятам! Эти слова действовали как удар кнутом: только вперед! Безмолвно, разочаро­ванно, ожесточенно мы тупо спешили на запад. Ра­дисты посылали сигнал SOS, но никто здесь не мог нам помочь. Снова падали и падали в снег самые слабые. Они оставались лежать, отказываясь под­няться. Мы подходили к ним и ударяли прикладами в спину. Но ничего не действовало на них. А мы шли дальше. Тех же, кто падал или отставал, больше уже не спасали. Они замерзали или гибли под пулями противника.

Наконец нас остановили на отдых. Всего один час провели мы в маленькой деревне. Вместе со своими товарищами я заполз в дом и заснул, даже не вспомнив, как опускался на пол в углу. Когда проснулся, в избе уже никого не было. Стряхнул с себя сон, снял с предохранителя винтовку и поспе­шил наружу. Там никого не было, ни друзей, ни врагов. Я поднялся на холм и оттуда увидел моих товарищей. Это были какие-то крохотные точки на снежном ландшафте. Я пошел к ним, но прошло не менее пары часов, пока мне удалось их догнать. Ан­гел-хранитель не покинул меня.