Алексей Матиясевич - В глубинах Балтики

Суда экспедиции выходили из разных портов, но к определенному сроку должны были прийти в назначенную точку встречи.

Миноносцы вышли из Кронштадта 2 июня 1936 года, прошли Беломорско-Балтийским каналом в Белое море и направились, как тогда говорили, «в точку В».

К месту встречи у полярной станции в проливе Маточкин Шар, разделяющем Новую Землю на две части, «Анадырь» пришел первым. «Литке» с начальником экспедиции О.Ю. Шмидтом, миноносцы и танкеры подошли 1 августа. Миноносцы пополнили запас топлива с танкеров, а с «Анадыря» получили свежие овощи. В тот же день «Литке» провел караван судов в Карское море. До острова Диксон прошли легко. [47] Отдельные скопления льда «Литке» преодолевал с ходу, за ним шел «Анадырь», расширяя проход, затем миноносцы и замыкающими — танкеры.

В бухте острова Диксон снова бункеровка всех судов экспедиции. «Анадырь» сходил в Енисейский залив и заполнил все свободные емкости отличной пресной водой.

По донесению летчика Матвея Ильича Козлова, невзломанный лед, плотно прижатый к берегу, был на всем протяжении от острова Скотт-Гансена до пролива Вилькицкого.

Действительно, всего несколько часов мы прошли на восток в разреженном льду, а дальше до самого горизонта простирался тяжелый неподвижный лед. Пришлось поставить ручки машинных телеграфов на «стоп» и пришвартоваться к кромке неподвижного льда. В нескольких милях к северу от нашего отряда стояла затертая льдами большая группа транспортов вместе с самыми мощными в то время ледоколами «Ермак» и «Ленин».

Август подходил к концу. Всем наскучила длительная вынужденная стоянка. Вначале несколько развлекали игра на ледяном поле в волейбол, хождение в гости с корабля на корабль, просмотр кинофильмов, игра в шахматы.

Военные моряки начали беспокоиться. Командиры то и дело задавали вопрос ледовым лоцманам:

— Долго ли придется еще стоять?

Павел Георгиевич Миловзоров, пользовавшийся наибольшим авторитетом как знаток капризов Арктики, неизменно отвечал:

— Терпенье, терпенье и еще раз терпенье. Вот подует нужный ветерок, отожмет лед от берегов, мы и проскочим.

— Ну а если не подует? Что тогда? Зимовка? А впрочем, лучше зазимовать и на будущий год пройти на восток, но только не возвращаться обратно на запад...

К нам на «Анадырь» тоже приходили и командиры, и краснофлотцы, и все разговоры шли только о ледовых походах и зимовках. Мы были уже искушенными [48] людьми в полярных плаваниях и зимовках, и нас слушали с большим интересом.

На «Анадырь» пришел начальник экспедиции О.Ю. Шмидт. Он внешне был спокоен, сел за шахматный столик. Случилось так, что капитан Александр Павлович Бочек не успел выйти сразу, чтобы встретить Шмидта, так как проводил урок английского языка, и Шмидта встретил я. Отто Юльевич предложил сыграть партию. Предложение было полной неожиданностью, но я не отказался от такой чести. Когда пришел Александр Павлович, партия была в разгаре. Шмидт играл рассеянно, было видно, что он думал совсем не о шахматах. Еще два хода, и Отто Юльевич признал себя побежденным. Александр Павлович предложил выпить по чашке кофе и увел Шмидта к себе в каюту.

Когда через некоторое время Бочек и Шмидт вышли на палубу, мне показалось, что лицо Отто Юльевича как-то посветлело. Прощаясь, он весело сказал мне:

— А с вами еще сядем за столик, и я отыграюсь.

В том, что в случае реванша придется проиграть мне, я не сомневался.

У Александра Павловича была любимая поговорка, которую он вспоминал всякий раз при задержке в пути: «Поехали жениться — не надо торопиться». Вот и теперь он ее произнес и добавил:

— А с Отто Юльевичем мы славно побеседовали. О том, чтобы возвратиться в Мурманск, не может быть и речи. Надо еще подождать. По моим наблюдениям, скоро придет ветер нужного нам направления.

На «Литке» главный синоптик К.А. Радвиллович колдовал с получаемыми от разных метеостанций сводками, но о прогнозе погоды говорил очень осторожно и неопределенно.

— Да, жду, должна наступить перемена погоды.

— А когда? Как скоро?

— Возможно и скоро. Вот подует ветерок, и ледовая обстановка изменится...

В спорах о вынужденной стоянке разыгрывались страсти. [49]

— Что мы — парусные корабли, которым без ветра нет движения? На что же тогда ледоколы? Стоим без дела, только харч зря переводим!

«Перевод харча» нам был особенно заметен: за месяц на палубе «Анадыря» стало свободнее. Закололи восемь коров и одну свинью. В рационе питания всегда было свежее мясо.

Военным морякам, в особенности краснофлотцам, служившим «по первому году», была непонятна тактика плавания во льдах Арктики и возможности ледоколов. Ледовые лоцманы Миловзоров, Николаев и комиссары кораблей провели с молодыми моряками беседы.

Наконец 1 сентября, на рассвете, потянул слабый ост-норд-ост и постепенно стал набирать силу. К полудню сила ветра достигла шести баллов. Лед пришел в движение. Появились темные полоски чистой воды, и лед начал отходить от берега. Снова зазвенели машинные телеграфы. На «Литке» подняли сигнал «Приготовиться к движению». Но вот вопрос — какой выбрать путь? Лед отжимало от берега и выносило ветром из архипелага Норденшельда. А в районе обычной трассы, где стояли группа транспортов и ледоколы, сжатие усилилось; и их понесло на норд-вест. Капитан «Литке» Хлебников провел радиосовещание. Капитаны поддержали его предложение, и Хлебников повел караван по образовавшейся прибрежной прогалине чистой воды.

Единственным широким проходом между многочисленными островами архипелага Норденшельда был пролив Матисена, но по нему еще ни разу не проходили большие суда. На карте было показано всего несколько глубин на большом расстоянии одна от другой. На «Анадыре» к планширю фальшборта правого борта, у самого полубака, прикрепили лотовую площадку. На других судах также приготовились к измерению глубины моря ручным лотом. Шли переменными ходами, непрерывно измеряя глубину. Ледяная вода жгла руки матросам. Лотовых меняли каждые пятнадцать минут. Узкие перемычки годовалого, сильно [50] вытаявшего льда проходили легко. Иногда стопорили машины, так как по цвету воды можно было ожидать, что впереди по курсу малые глубины. Но это были ложные тревоги, глубины оказывались достаточными для прохода наших судов.

Караван благополучно прошел проливом Матисена среди островов архипелага Норденшельда. Мы сделали стремительный бросок на восток, а транспорты с ледоколами продолжали дрейфовать в тяжелом льду.

На подходе к проливу Вилькицкого лед стал мощнее. 5 сентября, медленно продвигаясь в сплошном битом льду, вошли в пролив и попали в полосу льда, дрейфовавшего вдоль южного берега к мысу Челюскина. Вскоре все суда так зажало, что работа машинами стала бесполезна да и небезопасна. Винты ежеминутно заклинивались в сплошной ледяной массе. Напиравшие льды разворачивали суда как скорлупки.