Алексей Матиясевич - В глубинах Балтики

— Куда все торопятся?

А он, уставившись на меня, чуть не закричал:

— Да ты что, не знаешь? Собрание. Секретарь Николай Чаплин выступать будет.

Быстро привязав своего Серко к дереву, я протиснулся по узкому коридору в зал. Он был заполнен шумной молодежью. Все старались занять места поближе к сцене: никто не хотел пропустить ни одного слова оратора.

Высокого роста, широкий в плечах, большеголовый, с темно-русыми слегка вьющимися волосами, с приветливой улыбкой и веселыми серо-голубыми глазами, Чаплин как-то сразу располагал к себе. Ему было неполных семнадцать лет. Но говорил Николай как опытный оратор. Ребята слушали, раскрыв рты. Он рассказал о положении на Смоленщине, о том, что богатеи, чтобы не давать хлеб городу, закапывают его в землю, о том, что сотни беспризорных ребят собраны в детские дома, что для них не хватает одежды и обуви, а помещения нечем отапливать. Было решено организовать сбор средств для детских домов и послать группу ребят на заготовку дров.

Ребята постарше тут же просили записать их в отряд особого назначения (ЧОН) и направить на борьбу с кулачеством и бандитизмом. До этого я никогда не бывал на подобных собраниях. В транспортном отделе, где работал, комсомольской ячейки не было. Выяснил, что в губпродкоме только недавно организовалась ячейка РКСМ. Я разыскал секретаря и вскоре был принят в ее состав.

В первых числах января 1920 года несколько человек из нашей ячейки зачислили красноармейцами в команду разведчиков отряда особого назначения города Смоленска. Ежедневно после работы мы учились ходьбе в строю, ружейным приемам и другим военным премудростям. По воскресеньям занимались целый день. С харчами в то время было плохо, и мы к вечеру буквально валились с ног. Через месяц учебы устроили проверку наших знаний, и с той поры стали посылать нас на выполнение различных [10] заданий. Мне довелось участвовать в облавах на спекулянтов, охранять обозы с хлебом и дровами, направляемые из районов в город, заниматься подготовкой квартир для работников Красной Армии. На своем Серко я часто развозил кроме бумаг губпродкома документы отряда и УККОМа. С нашим комсомольским вожаком Николаем Чаплиным встречался неоднократно.

Прошло много лет. Жизнь у каждого из смоленских комсомольцев 20-х годов сложилась по-разному. Николай Чаплин, председатель Смоленского уездно-городского комитета комсомола, в сентябре 1921 года на IV съезде РКСМ был избран членом ЦК комсомола и затем утвержден заведующим отделом политпросветработы. В этот период Николай познакомился с Н. К. Крупской и с А.В. Луначарским. Они помогали ему советами, учили, как наладить просветительную работу среди рабочей и крестьянской молодежи. Вскоре Чаплина послали в Закавказье для укрепления комсомольской организации. В Тбилиси его избрали секретарем краевого комитета комсомола. В трудной работе в условиях многонационального Закавказья ему заботливо помогали Серго Орджоникидзе и С.М. Киров.

В 1924 году Н. Чаплин стал генеральным секретарем ЦК ВЛКСМ. На съездах партии Н. Чаплина избирали кандидатом в члены ЦК ВКП(б)», неоднократно избирался он членом ВЦИК и ЦИК СССР. На VIII съезде ВЛКСМ Николай Чаплин был избран почетным комсомольцем, так как перешел на партийную работу.

Летом 1929 года, после зимней учебы в Ленинградской «мореходке», я плавал матросом на пароходе «Камо» [1] Камо — псевдоним замечательного профессионального революционера, большевика С.А. Тер-Петросяна, организатора боевых дружин в Закавказье во время революции 1905–1907 годов. Четыре раза царские сатрапы приговаривали его к смертной казни, но Камо удавалось ее избежать. В 1922 году Тер-Петросян трагически погиб. [11]

Перед отходом из Ленинграда нам сказали, что на пароход прибудут два практиканта, заниматься станут по своей программе, чтобы мы им не мешали. До Гамбурга я этих практикантов так и не видел. Но в Гамбурге, сойдя на берег, встретил двух человек, стоявших у борта парохода. Приглядываюсь — и вижу очень знакомое лицо. Быстро подошел. Широкая добродушная улыбка озарила лицо Николая, и он протянул мне руку. После встреч в Смоленске прошло больше восьми, лет, но Николай узнал меня. Чаплин знал многих рядовых парней и никогда не зазнавался. Спутником Чаплина был Александр Шерудило. Мы вместе отправились в город.

В то время фашизм еще не пробрался к власти, и дружеские связи между молодежью Советской России и Германской Республики осуществлялись широко. Моряки Балтийского морского пароходства постоянно принимали в интерклубе зарубежных гостей, где устраивали комсомольские вечера. Мы изучали немецкий язык, а они — русский. Выучили «Интернационал» на немецком языке. В Гамбурге мы встречались в молодежном клубе, обменивались литературой. В то время на главной улице Гамбурга — Рипербане был магазин с большой зеркальной витриной, в котором продавались книги русских писателей на немецком языке.

Через три дня наш пароход уходил из Гамбурга. На прощание Чаплин и Шерудило подарили мне свои небольшие фотографии. Александр Шерудило написал: «Матиясевичу. На память о совместном плавании. Будущему штурману от «старшего штурмана настоящего плавания». А. Шерудило, 1929». А Николай Чаплин просто расписался на своей фотографии.

В последний раз я встретился с Чаплиным в Москве в 1934 году, когда он был начальником политотдела Мурманской железной дороги. В 1937 году Н.П. Чаплин, в то время начальник Юго-Восточной железной дороги, по ложному доносу был арестован. Как стало известно впоследствии, через год он погиб. Думаю, что комсомольцы всех времен должны знать о делах [12] и бережно хранить в памяти имена верных борцов за дело Ленина, таких, каким был Николай Павлович Чаплин.

Во время плавания на разных судах по водам Мирового океана, когда я стал уже штурманом, а затем и капитаном, меня не раз спрашивали: «Как вы, уроженец Смоленска — города, далекого от морских берегов, — стали моряком? Знакома ли вам морская болезнь? Как вы освоились с морской стихией?»

Особенно этим интересовались курсанты, впервые проходившие практику в дальнем плавания. Я всегда старался найти время и ответить на эти далеко не праздные вопросы.

Смоленск, один из древнейших городов Русской земли, не такой уж «сухопутный» город. Он возник на великом пути «из варяг в греки». Здесь, на берегу Днепра, древние путешественники смолили свои лодки после перетаскивания их волоком по суше от одной малой речки до другой. Отсюда произошло и название города — Смоленск. От его стен начиналось свободное плавание по Днепру и далее — в Черное море. Наверняка, у многих коренных смоленских жителей кто-нибудь из предков был мореплавателем.