Алексей Матиясевич - В глубинах Балтики

Не только «Лембит», но и все лодки, возвратившиеся в конце ноября из боевых походов, нуждались в ремонте. У некоторых были значительные повреждения корпусов от подрывов на минах, вышли из строя перископы, износились многие механизмы. Моряки лодок вместе с рабочими кронштадтского и ленинградских заводов, где стояли лодки, принялись за ремонтные работы.

В декабре от судоремонтного завода к нам назначили для руководства работами инженера-строителя комсомольца В.К. Кузьменко. Несмотря на недоедание, этот молодой, высокий человек неизменно был энергичен, инициативен и весел. Он быстро заслужил симпатию и уважение всего экипажа лодки. Помощником Кузьменко назначили инженера С.И. Ухина. [198]

Бригада рабочих состояла из сварщиков, рубщиков, резчиков, монтажников — всего шесть человек.

При выполнении работ по реконструкции минных шахт под мины отечественного образца и аккумуляторных ям для новых аккумуляторных батарей возникли необыкновенные трудности. То, что можно было легко вырезать автогеном, приходилось вырубать пневматическим зубилом, так как автогена не было во всем городе. Рано утром заводская бригада во главе с Кузьменко впрягалась в сани, нагруженные баллонами с воздухом высокого давления, и отправлялась от завода по льду Невы к месту нашей стоянки. Этот многокилометровый путь для постоянно недоедавших людей был чрезвычайно тяжелым. Его приходилось преодолевать много раз, но иного выхода не было. Давление воздуха из баллонов через редуктор понижали до 4–6 атмосфер — рабочего давления пневматического зубила. Так был решен один вопрос. Но для сварки нужна электроэнергия. Ток в то время давали только на заводы, работавшие для фронта, и в госпитали. Ближайший от нас госпиталь находился на Старо-Невском проспекте. Кузьменко договорился с руководством госпиталя, и ему обещали давать ток в те часы, когда в госпитале снижался расход энергии. Наши электрики Шувалов, Сухарев, Помазан, Кондрашев под руководством старшины группы Тронова протянули кабель. Никто не мог предсказать, в какое время госпиталь даст ток. Мастеру-сварщику Шидловскому пришлось дежурить на лодке круглосуточно и работать урывками. Так был решен второй — казалось, непреодолимый — вопрос ремонтных работ.

Приближался конец года. Каков же был итог боевых действий бригады подводных лодок за летнюю кампанию 1942 года? Многое тогда было неясным.

Сколько судов фашистской Германии и какие были потоплены нашими лодками? Сколько подорвалось на выставленных лодками минах и затонуло, сколько было повреждено? (В 1942 году мины ставила только подводная лодка Л-3, у «Лембита» мин не было.) [199]

Назывались разные цифры. Много было споров о тоннаже. Каждому казалось, что он потопил крупный транспорт. Не всегда командиру удавалось видеть момент потопления судна. Иной раз предполагали, что судно затонуло, а оно, поврежденное, оставалось на плаву. Все сходились на том, что было потоплено свыше 50 судов. Какое количество боевой техники или других грузов могло быть на одном транспорте — я говорил ранее. Если же учесть еще и потерю противником самого судна, то можно сделать вывод, что балтийские подводники в 1942 году внесли достойный вклад в общее дело разгрома врага.

Спустя несколько лет после войны, сопоставив наши данные и проанализировав разные иностранные документы, сообщения историков противной стороны и третьих сторон, установили, что наши подсчеты в декабре 1942 года были близки к истине. 43 транспорта и одна плавучая база подводных лодок были потоплены, 7 транспортов было повреждено и выбыло из строя. Есть основания предполагать, что учтены еще не все суда противника, подорвавшиеся на наших минах.

Боевые успехи подводников Балтики стали известны далеко за пределами Ленинграда. Каждый подводник стал орденоносцем. Узнав о награждении своего зятя, командира «щучьего» дивизиона подводных лодокг. А. Гольдберга, орденом Ленина и о боевых успехах подводников Балтики, ветеран торгового флота капитан дальнего плавания Дмитрий Афанасьевич Лухманов прислал нам замечательное стихотворное письмо, в котором призывал подводников еще больше топить фашистских гадов. Стихотворение опубликовали в «Подводнике Балтики» в конце декабря.

Ни одной торпеды мимо! Крейсер, транспорт — все равно. Шлите их неумолимо Пузыри пускать на дно.

Многие подводники переписывали это послание старого моряка в свои тетради, заучивали наизусть. Мне было приятно, что Дмитрий Афанасьевич, которому в то время было семьдесят пять лет, по-прежнему дружит с музой, полон сил и энергии. Гольдберг, так же как и я, и многие другие подводники — В.Ф. Тамман, С.А. Рогачевский, В.А. Полещук, Л.А. Лошкарев — выпускники Ленинградской мореходки, был учеником и воспитанником Д.А. Лухманова. Мы всегда с уважением, благодарностью и любовью вспоминали об этом замечательном человеке и моряке. Его стихотворный [201] наказ приняли к неуклонному исполнению не только мы — его воспитанники, но и все подводники Балтики.

Этой осенью у подводников часто выступали многие замечательные артисты. Мне не пришлось быть на встрече с народным артистом Н. К. Черкасовым, но 24 декабря, развернув газету «Подводник Балтики», я увидел его письмо:

ЕЩЕ КРЕПЧЕ БЕЙТЕ ВРАГА

Письмо депутата Верховного Совета СССР, народного артиста РСФСР Н.К. Черкасова подводникам Балтики

Дорогие товарищи подводники!

Вашей героической борьбой с фашистскими варварами восхищаются все свободолюбивые народы мира. Но больше всех восхищаемся мы, ленинградские работники искусств.

О подвигах балтийских подводников, в которых столько мастерства, мужества и невиданной храбрости, говорит вся страна:

Вы воевали хорошо, умело, потопили много вражеских кораблей. Но война не кончена: предстоят еще тяжелые бои.

Готовьтесь к этим боям, готовьтесь к решительным, схваткам. Бейте врага еще крепче! Равняйтесь по вашим товарищам, прославленным на всю нашу страну, — Осипову, Кабо, Грищенко, Матиясевичу и другим. Желаю вам новых боевых успехов. С товарищеским приветом.