Алексей Вандам - Геополитика и геостратегия (Наше положение. Величайшее из искусств)

Учитывая доступность публикуемых в этом издании «Писем о Трансваале», отметим лишь основные даты южно-африканской эпопеи Едрихина. Итак, фактически выйдя в отставку 11 ноября

1899 г., он вскоре уже отправляется в путь. Одно из первых его сообщений, датированных 22 октября 1899 г., послано из Амстердама (опубликовано в «Новом времени» 7 ноября 1899 г.), очередная корреспонденция от 2 ноября 1899 г. отправлена из Парижа. Следующие два сообщения от 14 декабря — уже из Южной Африки: из порта Лоренцо-Маркеза. Основная же масса очерков была опубликована в «Новом времени» уже по приезду Вандама в Петербург: с 4 мая по 5 июня 1900 г. В течение же июля-августа он на страницах газеты лишь комментировал сообщения, поступающие с театра военных действий.

В докладной записке Военного министра Куропаткина Императору Николаю II от апреля 1901 г. о русских офицерах-добровольцах принимавших участие в англо-бурской войне сообщается, что «117-го пехотного Ярославского полка штабс-капитан Едрихин для поездки в Южную Африку вышел в запас. ...Средства на поездку получил от великого князя Александра Михайловича, корреспондировал в газетах. Пробыл на театре военных действий около двух месяцев [выделено нами —

13

И. О.]. Вследствие болезни и краткости пребывания в Южной Африке мало принимал участия в военных действиях. Все о нем отзывались как о весьма дельном офицере» 4.

Дату возвращения Едрихина в Россию можно установить достаточно точно, поскольку буквально через неделю после его приезда он был лично принят Военным министром генералом А. Н. Куропаткиным и имел с ним продолжительную беседу по результатам своей поездки. Их встреча состоялась 7 мая 1900 г. Случайно, или нет, но накануне, 6 мая, Едрихин стал штабс-капитаном.

Таким образом, прибыв в Южную Африку 14 декабря 1899 г., Едрихин покинул ее предположительно в конце марта 1900 г. (дорога домой заняла около полутора месяцев). Время же проведенное непосредственно в Трансваале — на театре военных действий, как отмечалось выше, было ограничено двумя месяцами (вторая половина января — первая половина марта 1900 г.).

Думается, что основной целью репортажей Едрихина из Трансвааля было не только донесение до соотечественников правды о далекой войне, но и попытка взгляда на Россию сквозь призму зарубежного опыта. И в этом находили свое проявление его истинный патриотизм и любовь к Родине.

В одной из своих корреспонденции он пишет: «Я, насмотревшись за это время на здешние заграничные будни, с Божьей помощью постараюсь передать своим соотечественникам, что у нас вообще совсем не хуже, чем у других, что наша нравственность и вообще моральная сила очень высока, что физически мы богатыри, наше прослав-

14

ленное пьянство менее ужасно, чем у других народов, наша лень не так велика, как мы говорим, наше невежество вещь поправимая при нашем здравом рассудке. Наша конфузливость и самоумаление перед иностранцами не имеют никаких оснований» 5.

Сами репортажи Едрихина — это не только рассказ об увиденном в далекой Южной Африке, но глубокий беспристрастный анализ причин и следствий возникшей войны. В том числе и ее влияние на Россию (ослабление экспансионистских устремлений Англии на Кавказе и в Средней Азии). Поэтому «Письма о Трансваале» можно рассматривать в качестве классического примера геополитического анализа событий в мире.

Вернувшись из Трансвааля, 13 июня 1900 г. он был вновь принят на службу, а спустя два месяца — 17 августа 1900 г. прикомандирован к Главному интендантскому управлению для несения служебных обязанностей по интендантской части. Таким образом, для Едрихина наступает достаточно спокойная служба в столице. Однако, это, по-видимому, мало устраивает деятельную натуру штабс-капитана Едрихина, — весной 1901 г. он вновь подает рапорт об отставке. Куда на этот раз повлекло нашего героя установить трудно. Известно, что 13 апреля 1901 г. он зачислен в запас армейской пехоты по Санкт-Петербургскому уезду.

Однако на этом его военная карьера не заканчивается. На Дальнем Востоке зреет новый очаг напряжения: российские интересы все острее сталкиваются в этом регионе с интересами Вели-

15

кобритании и Японии. Возможно, эти обстоятельства подвигают Едрихина к возвращению в строй. 18 ноября 1903 г. капитан Едрихин был определен из запаса на службу с зачислением по армейской пехоте и назначен... помощником военного агента (атташе) в Китае. Нужно отметить, что в то время назначение на подобную должность само собой предполагало знание восточных языков. Когда и где Едрихин сумел их освоить, установить не удалось. Это мог быть и Лазаревский институт, и курсы восточных языков, и самообразование. Но факт остается фактом: после двух с половиной лет перерыва в военной службе Едрихина начинается совершенно новый этап на поприще военной разведки. Продолжалась ли его миссия в период русско-японской войны 1904— 1905 гг. неизвестно. Во всяком случае, до начала первой мировой войны в его послужном списке в графе «участие в боевых действиях» имелась всего одна запись: «Трансвааль».

7 ноября 1906 г. Едрихин по прошествии семи лет был причислен к Генеральному штабу. Очевидно, решающую роль в этом сыграла его работа в военной разведке. Косвенно об этом свидетельствует обнаруженная военным историком А. Г. Кавтарадзе в фондах 68-го лейб-пехотного Бородинского Императора Александра III полка 6записка капитана Едрихина «Сведения о переустройстве вооруженных сил Китая», датированная 4 января — 23 июня 1906 г.

В 1907 г. упоминание о капитане Едрихине исчезает из официальных документов военного ведомства, вместо него появляется капитан Вандам.

16

Дело в том, что 29 мая 1907 г. было удовлетворено личное прошение Едрихина о смене фамилии. В этот день состоялся приказ по Генеральному штабу № 46, согласно которому было установлено просителя «всемилостивейше именовать впредь Вандам».

Что заставило Едрихина сменить фамилию, доподлинно неизвестно. Остается только предположить, что причины для этого были весомые, поскольку подобного рода приказы по Генеральному штабу большой редкостью. Смена фамилии не связана с женитьбой Едрихина (судя по всему, он женился не ранее периода его третьей добровольной отставки в 1910—1913 гг.) и предполагаемым взятием фамилии жены.

В этой связи можно выдвинуть, по крайней мере, две следующих версии.

Первая из них связана с именем французского полководца Д. Вандама, потерпевшего поражение от превосходящих русско-прусско-австрийских войск в битве при Кульме (в Чехии) в августе 1813 г. (при непосредственном участии М. Б. Барклай-де-Толли). Нужно отметить, что полководцы времен Наполеоновских войн пользовались большой популярностью среди офицеров Генерального штаба. Но выбор имени полководца-неудачника все же представляется малооправданным.