Гюнтер Штайн - Ультиматум

Разговор у них состоялся долгий. Не касаясь событий последней ночи, майор в доступной для парня форме рассказал о необходимости не ставить знака равенства между немецким народом и фашистами.

У опушки леса они остановились. Все вокруг окутала тьма. Ветер свистел в ветках деревьев. Ничего не было видно, хотя до немецких окопов оставалось не более двухсот метров.

Виктор закусил нижнюю губу и смущенно посмотрел на уполномоченного Национального комитета из соседней дивизии и пятерых пленных солдат, добровольно перешедших на сторону Советской Армии и заявивших о своем желании выполнять поручения комитета. Затем Виктор перевел взгляд на окутанную темнотой местность, где на каждом шагу их подкарауливала смерть.

— Только не геройствовать, — наставлял Виктора, прощаясь с ним, майор Кипиани. Это предупреждение майор сделал не случайно. Немецкие антифашисты из Национального комитета «Свободная Германия», узнав о том, что гитлеровское командование отвергло ультиматум и тем самым поставило под удар своих солдат, оказавшихся в котле, старались спасти от верной гибели как можно больше немецких солдат.

Виктор услышал глухой гул множества самолетов. Оглянувшись, он увидел, что пленные немцы идут в десяти шагах позади него, разделившись на две группы. Потом гул моторов постепенно начал удаляться. Когда обе группы вышли на открытое место, стал виден горизонт, освещенный пурпурным светом. Вскоре откуда-то издалека донесся грохот разрывов.

Виктора очень заинтересовало, что именно бомбили советские самолеты. Вполне возможно, что штаб дивизии СС «Викинг» или штаб-квартиру генерала Штеммермана. Конечно, Виктор понимал, что должен сосредоточиться не на этом. Гораздо важнее для него то, что он сейчас скажет немецким солдатам, к которым обратится с очередным воззванием комитета. И хотя Виктор выступал не впервые, он все равно волновался.

Идти было тяжело. Ноги скользили, и несколько раз Виктор падал. Услышав металлический звук, похожий на тот, какой раздается, когда снимают оружие с предохранителя, Виктор остановился и дал знак людям, идущим следом за ним. У него возникло ощущение, что перед ним лежит солдат, держа его на мушке. Возможно, солдат в этот миг медленно нажимает на спусковой крючок… Стараясь отогнать от себя невеселые мысли, Виктор прыгал от одной лужи к другой. Идущим с ним он негромко приказал рассредоточиться.

— Стой, кто идет? — окликнул их кто-то.

— Свои! — ответил Виктор. — Отставшие мы!

— Пароль!

— Послушай, не ерунди! — крикнул Виктор. — Откуда нам знать пароль, если мы давно отстали от собственной мамы? — пошутил он.

Окликнувший их часовой замолчал, видимо, задумался, потом спросил:

— Откуда вы?

Виктор назвал воинскую часть, которая, как он знал, на днях прекратила существование.

— Мы из боевой группы обер-лейтенанта Флаха, если ты о нем слышал! — пояснил он.

Часовой знал, что в условиях полного окружения воинские части и подразделения распадаются на мелкие группы. Названной Виктором группой за последнюю неделю командовало трое офицеров: капитана Цайлинга сместили якобы за трусость и невыполнение приказаний; сменивший его обер-лейтенант Кнайпле погиб через двое суток, а последний командир, обер-лейтенант Флах, прокомандовал группой всего один-единственный день и за этот день, попав под бомбежку и обстрел советской артиллерии, лишился рассудка. Оставшись без командира, группа разбежалась, а двадцать солдат из нее попали в плен.

Примерно то же самое случилось и с 544-м пехотным полком. За десять дней его численность сократилась до батальона. А в 108-м пехотном полку, принимавшем вместе с другими частями участие в операции по деблокированию, в настоящее время насчитывалось всего-навсего семьдесят солдат и офицеров.

Все это, разумеется, знал часовой, остановивший их. Немного подумав, он решил, что отставшие от своих подразделений солдаты действительно могут не знать пароль.

Дав знак своим людям, что они могут держаться вольнее и разговаривать между собой, Виктор спросил часового, каково настроение в их подразделении, и поинтересовался, кого из начальства им следует опасаться.

Оказалось, что Виктор и его люди попали на участок дивизии СС «Валония». Каждую минуту здесь мог появиться лейтенант, который, по словам часового, чрезвычайно строг, что подтвердил и унтер-офицер, вынырнувший откуда-то из темноты.

После короткого раздумья Виктор обратился к унтеру:

— У нас остались раненые, которых мы должны принести, но обстановка там хреновая: дайте нам один пулемет и человек восемь солдат.

Унтер-офицер медлил, отговариваясь тем, что для этого ему необходимо разрешение лейтенанта.

— Пока мы будем ждать разрешения, они все богу душу отдадут, — не уступал ему Виктор.

Часовой поддержал Виктора, и вдвоем они быстро уговорили унтер-офицера.

Спустя несколько минут восемь солдат с пулеметом шли с мнимыми отставшими от части по ничейной земле.

— Далеко еще? — спросил один из солдат, когда они прошли около километра по жидкой грязи.

— Сейчас придем, — спокойно заверил его Виктор.

Едва они подошли к опушке леса, Виктор остановил группу, а его люди окружили восьмерых новичков.

— Ну, камараден, теперь внимательно слушайте меня, — начал Виктор. — Сейчас мы вам все как следуем объясним…

— А где же ваши раненые? — спросил долговязый здоровяк, несший на плече пулемет. — Или мы здесь застрянем?..

— Я хочу вас спросить, — перебил его Виктор, — что вы думаете о всей этой ерунде? Как вы полагаете, удастся нам вырваться из котла или нет?

— Если мы здесь на одном месте будем торчать, то русские нас наверняка сцапают, — заметил молодой солдатик, стоявший рядом с долговязым пулеметчиком. — Так что лучше пошли дальше!

Виктор схватил солдатика за руку и строго сказал:

— Спокойно! Не торопись! Подумай лучше, ради чего мы торчим здесь в котле, а? Ты над этим никогда не задумывался?

— А собственно, кто ты такой?! — повернулся к Виктору долговязый пулеметчик. — Уж не хочешь ли ты когти рвать? Так я тебе не компания!

— А вы? — обратился Виктор к остальным. — Вы такого же мнения придерживаетесь? Тоже хотите здесь подохнуть или нет?

Солдаты невнятно забормотали что-то.

Не тратя лишних слов, Виктор коротко рассказал, что он и его семеро товарищей являются советскими военнопленными и одновременно сторонниками Национального комитета «Свободная Германия». Говоря это, он не спускал глаз с долговязого пулеметчика и молодого солдатика.

Солдаты захотели узнать, каким образом Виктор попал в плен, дают ли там пленным еду, есть ли у них крыша над головой. Что представляет собой этот Национальный комитет «Свободная Германия», действительно ли в нем есть даже генералы или в него входят одни коммунисты. Кто-то поинтересовался, русские или немцы составляют листовки и воззвания Национального комитета, в какой части Виктор служил до плена, где он родился.