Нгуен Тяу - След солдата

- Товарищ Кинь, - предложил в один из таких дней Лыонг, - разрешите попробовать приготовить горячую пищу?

Кинь вытер рукой мокрое от дождя лицо и проговорил:

- Если тебе удастся это сделать, считай, что ты обставил девиц, которые в старину состязались в стряпне на лодках.

- А я сделаю, вот увидите! Пусть ребята пока поищут место, где развесить гамаки, а кто-нибудь принесет мне сюда подмокшие кошели риса.

Достав из своего вещмешка нож, Лыонг пошел вдоль ручья и скоро вернулся с охапкой листьев и остатками бамбукового плетня, которые он тащил на спине. Затем на берегу ручья появился небольшой, едва доходивший до пояса шалаш с закругленным верхом. Лыонг, зайдя в воду, выбрал на дне три одинаковых по величине камня, а потом срезал на берегу траву и снял дерн. Несмотря на проливные дожди, земля под дерном оказалась сухой. Примерно через час уже весело горел костер, сквозь только что сорванные листья, покрывавшие шалаш, тянулся дымок, а Лыонг, окружив шалаш канавкой для отвода воды, весело крикнул:

- Ребята, через полчаса будем есть, а пока можете спать!

В зимние дни самым трудным делом было разжечь костер. За месяцы непрерывных дождей джунгли становились совершенно сырыми. Кто пережил на Чыонгшоне пору муссонов, тому это хорошо знакомо. Ветви деревьев под тяжестью падавшей на них воды опускались к земле. Стволы обрастали мхом. Камни становились скользкими. Несмолкавшая размеренная дробь дождевых капель, непрерывно обрушивавшихся на скаты шалаша, в конце концов создавала ощущение, будто тебя били палкой по голове. Костер никак не хотел разгораться, от сучьев шел едкий дым, пламя без конца приходилось раздувать. Каменный таганок наполовину оказывался затопленным водой. Дым, скапливаясь над шалашом, подолгу держался, окутывая вершины ближайших деревьев. Ко всему этому примешивался неумолкающий гул самолетов, треск цикад, шум бурлящих потоков, резкий крик неизвестных птиц. Промозглые джунгли казались особенно неприветливыми ночью. Сколько незнакомых людей из самых разных мест сходились на перевалочных пунктах, разбросанных вдоль всей дороги! Тесным кружком устраивались они вокруг огня и грелись в ночной темноте, среди немолчного дождя и треска зимних цикад, напоминавшего звук скребка, которым обдирают бамбуковое лыко. У кого-нибудь за пазухой обязательно громко вещал транзистор, клеймя американцев, которые недавно ввели войска на Юг. Кто-то выходил под дождь искать хворост.

Но иногда огонь упрямо не разгорался по нескольку часов кряду, несмотря на упорные усилия людей. Все приходили в уныние и с досады начинали устраиваться на ночлег. И вдруг чьей-то усердной руке выпадала удача, и слабый язычок огня, поднимаясь, постепенно набирался сил, а потом разом озарял все помещение. Языки пламени трепетали, как развернутое знамя, опаляя горячим дыханием лица и руки. Среди множества рук, тянувшихся к огню, была и та, которой только что удалось высечь первый язычок пламени. И сразу начинался оживленный разговор, сыпались шутки, раздавался смех. Подходили, постукивая посохом по придорожным камням, запоздалые путники; просыпались те, кто заснул, и, откинув одеяла, тоже устраивались возле печурки.

В зоне «X», куда был послан с группой Кинь, развернулась вооруженная борьба. Высоко взметнулось зажженное партией пламя революции. В самых отдаленных, залитых кровью районах простые, преданные партии люди включались в движение антиамериканского сопротивления.

Через полгода, выполнив задание, группа Киня возвращалась назад. Потерь не было. Однако, когда вышли на последний перед опорной тыловой базой участок пути, расположенный неподалеку от дороги № 9, тропу перерезал десант противника. Это случилось утром. Сначала послышался ровный гул, затем на юго-востоке показались толстобрюхие вертолеты. Каждая машина с трехлопастным винтом была рассчитана на взвод американских солдат. Стремительно вращающиеся винты подняли сильный ветер, отчего гнулись долу деревья, летели листья, стлались по земле травы. Лыонг распластался среди высокой сухой травы. Ветром рвануло гимнастерку, забросив ее на голову. Лыонг попытался приподняться, но ветер снова швырнул его на землю. И все же ему удалось встать на колени и осмотреться. В это время впереди сверкнула вспышка огня - противник начал обстрел участка.

- Разрешите открыть огонь по вертолетам! - заорал Лыонг, стараясь перекричать грохот рвущихся вокруг двадцатимиллиметровых мин.

Кинь понял, что наземная разведка противника обнаружила их группу и, не надеясь на собственные силы, вызвала вертолеты, рассчитывая взять вьетнамцев живыми.

Не раздумывая, Кинь отдал приказ открыть огонь.

- Вот славненько! - завопил Лыонг.

Солдаты противника, сгрудившись возле вертолетов, били по участку из минометов. Лыонг, прижимая к плечу приклад автомата, нажал на спусковой крючок и разрядил весь магазин. Первый вертолет был подбит. Разгорелся бой. Отряд Киня разделился на три группы и отражал атаку роты американцев. Кинь поручил командовать отрядом своему заместителю, и тот повел людей к скалистой гряде примерно в полукилометре от места боя. Сам же Кинь остался с Лыонгом и еще одним бойцом прикрывать их отход. Они залегли на поляне за высоким бугром, на котором торчали большие пни от деревьев. Лыонг накинул свою обгоревшую гимнастерку на один из пней и разложил американские трофейные гранаты да несколько своих длинных «бананов».

- Как пользоваться их гранатой? - спросил он Киня.

- Выдерни чеку, держи покрепче спусковой рычаг и бросай.

Лыонг весь перепачкался пеплом. По лицу, оставляя извилистые следы, бежали струйки пота. Вокруг холма, выжженного солнцем, бушевал огонь, разнося по округе пепел горящей сухой травы. Повсюду валялись трупы вражеских солдат. Прямо перед собой, за большим пнем, Кинь видел запрокинутые мертвые лица.

Минометы и станковый пулемет стреляли уже по бугру. Бойца, оставшегося с Кинем и Лыонгом, тяжело ранило. Кинь, пятясь, отнес его в кустарник.

- Лыонг, слушай меня! Они наверняка еще вызовут себе подмогу. Выполняй мой приказ!

- Слушаюсь…

- Давай сюда все гранаты… Наши уже отошли к гряде. Возьмешь раненого и будешь отходить, прикрывая меня огнем…

Американцы пошли в атаку. Двоих, наиболее ретивых, бегущих впереди, уложили первые же автоматные очереди Киня и Лыонга. После некоторой заминки, возникшей в рядах противника, воздух прорезали минометные мины, взметнувшие землю, мелкие камни и пепел.