Юрий Чернов - Война погасила маяки

Снаряды выворачивали деревья, поднимали в воздух горы песка. Вражеские истребители на бреющем полете проносились над огневыми позициями. Мирных запахов прели и грибов как не бывало. Теперь после частых разрывов тянуло дымом и горькой гарью.

Когда рассвело, артиллеристы увидели вражеские корабли. Часть из них вела огонь по батарее, а на горизонте крейсер и четыре эскадренных миноносца обстреливали маяк Ристну.

Между тем к 44-й стали отходить остатки инженерного батальона капитана А. П. Морозова, занимавшего оборону в районе Эммасте.

Десантники рвались к береговой батарее. Они надеялись одним броском захватить орудия, огонь которых не давал возможности подбросить подкрепления {12} 12 В. Мельцер писал, что огонь русской батареи был настолько точен, что «соединение вынуждено было отойти, не закончив высадку». И только к 10 утра ему снова удалось приблизиться к берегу. .

Теперь перед автоматчиками на пути к батарее встали несколько пулеметных дотов, которые прикрывали отход батальона на север.

Военком батареи старший политрук Иван Васильевич Паршаев по боевому расписанию руководил сухопутной обороной.

Днем запыхавшийся политрук появился на командном пункте. Где-то за деревьями рвались бомбы, и при каждом ударе струйка песка с потолка сочилась на цементный пол.

— Михаил Александрович, — обратился Паршаев к командиру, — из крайнего дота доложили, что фашисты с десантом направляются к пирсу Сыру.

— К Сыру, говоришь? Обнаглели, гады. Думают, что удалось подавить нашу батарею.

Вскоре первые вражеские катера, переполненные десантниками, действительно приблизились к пирсу Сыру, расположенному близ 44-й батареи. Видимо, враги рассчитывали, что, высадив здесь десант, они обойдут пулеметчиков и прорвутся на огневую позицию.

Но этого не случилось. Батарейцы открыли огонь как раз тогда, когда фашистские солдаты появились на пирсе. В воздух полетели обломки дощатого настила и катеров. А тех немногих, кому удалось все-таки достичь берега, навсегда уложили из дотов пулеметчики.

Не добившись успеха у Сыру, гитлеровцы снова вызвали на помощь авиацию. Опять выли над головами артиллеристов бомбы и сотрясалась земля. Отряд фашистских кораблей приблизился к батарее. Это были сторожевые корабли и тральщики.

44-я теперь вела огонь по ним.

С первых же залпов у борта флагмана взметнулись белые столбы всплесков. Пытаясь затруднить пристрелку, фашистский корабль изменил курс. Но на батарее были опытные артиллеристы. Снова всплески разрывов встали у флагмана. Фашистам пришлось поставить дымовую завесу и отходить в море. Позднее они были вынуждены признать, что в головной корабль попал снаряд русской береговой батареи.

Тем временем и на 44-й появились первые потери.

Патроны по дотам разносил скромный повозочный краснофлотец Дуров. Несколько дней назад во время налета была убита его лошадь. Поэтому Дуров на себе перетаскивал цинки с патронами, пулеметные диски. У пролива осколок вражеской мины оборвал его жизнь. Осколком снаряда был ранен шофер Михаил Денисенко, получили тяжелые ранения и еще несколько человек.

После новой бомбежки и интенсивного артиллерийского обстрела фашистские автоматчики пошли на штурм батареи. И тут навстречу врагу поднялся младший лейтенант Михаил Логунов:

— За мной, товарищи!

Рядом с ним встал комсорг батареи Рахманов. Дружно вскочили на ноги защитники батареи и бросились на врага.

Автоматчики не приняли штыкового боя и отошли, потеряв много убитых, оставив на месте боя раненых.

Подходы к дотам были заминированы. Только ценой огромных потерь фашистам удалось занять первую линию обороны. Особенно много вражеских трупов осталось на проволочном заграждении. Батарейцы вынуждены были отойти к своей огневой позиции.

Командир батареи доносил в штаб: «Нахожусь в окружении. Противник занял городок. Веду бой. Подвергаюсь обстрелу, бомбит авиация. Коды сжигаю. Давайте открыто».

Командование обороной острова разрешило мужественным артиллеристам с наступлением темноты взорвать батарею и прорываться для соединения со своими частями на север к полуострову Тахкуна, где проходил главный оборонительный рубеж.

Когда об этом стало известно командиру центрального артиллерийского погреба сержанту Федору Попову, он заявил, что никуда не уйдет и погибнет вместе со своей батареей. Можно понять этого человека, вложившего столько труда в свою батарею, воевавшего на ней, человека, который решил до конца не покидать своего поста.

Он подготовил погреб, где хранились боеприпасы для взрыва. Как рассказывали его товарищи, комсомолец Попов перед взрывом погреба закурил и сам задраил за собой бронированную дверь.

Когда фашисты вступили на батарею, глыбы бетона взлетели в воздух. Они крушили орудия батареи, разрушали уцелевшие приборы. Вместе с батареей геройски погиб сержант Федор Попов.

Подошли сумерки. Темнота помогла батарейцам собраться вместе для прорыва и в то же время позволила нескольким вражеским автоматчикам незамеченными просочиться к самому командному пункту. Стоило только приоткрыть дверь КП, как поблизости раздавалась короткая очередь, и разрывные пули, разбрызгивая искры, дробно били о броню.

На помощь пришли старшина батареи Антонов и пулеметчик краснофлотец Есиков. К командному пункту они выкатили пулемет «максим». Тщательно прицелившись, дали несколько очередей. Одна за другой, ломая ветви, вражеские «кукушки» сорвались на землю. Путь отхода с командного пункта был свободен.

Уничтожив документы 44-й, Катаев передал последнюю радиограмму: «Связь с вами кончаю. Командир батареи». Часы показывали 18 часов 20 минут. Почти двенадцать часов вела батарея бой с фашистами.

Оглохшие от непрерывной канонады, штыками и гранатами пробились батарейцы на север к своим товарищам. Раненых они вынесли с собой. Да и не только раненых. Даже пулемет могучий старшина батареи Антонов вынес на своих плечах.

Прикрывая отход товарищей, краснофлотец Серебрянский оказался окруженным вражескими солдатами в доте. Видя, что спасения нет, моряк подпустил врагов поближе, а потом бросился на них со связкой гранат.

Сообщая о боевых действиях на юге Хийумаа, командование Северным укрепленным сектором представило к наградам многих уцелевших защитников 44-й батареи. В числе первых для награждения орденом Красного Знамени были названы старший лейтенант Катаев, старший политрук Паршаев, старшина батареи Антонов.

Кроме артиллеристов 44-й батареи, южное побережье острова обороняли подразделения 33-го инженерного батальона. Утром им пришлось вступить в бой с десантниками. Произошло это у хутора Винтри. Стойко дрались советские бойцы, но фашисты обошли их. Пришлось с боем прорываться на север. В ночь на 13 октября рота лейтенанта И. Ф. Найденова заняла оборону у местечка Яусы, прикрывая с юга подходы к крупному населенному пункту Кяйна. Дальше находился островной аэродром. Именно туда ждали обещанную с Большой земли помощь.