Дэвид Ховарт - Утро в Нормандии.

Танки «Шерман» имели существенный недостаток — они загорались моментально, за что английские танкисты метко окрестили их «керосинками». Немцы дали им еще более мрачное прозвище — «сковородки», так как английские танкисты часто сгорали в них заживо. Белл приказал своему экипажу немедленно покинуть танк и сам начал было выбираться из башни, но тут он увидел, что тревога была ложной: на его машину упал кусок объятой пламенем брони взорвавшегося впереди танка, его же танк был невредим. Внезапно в каких-нибудь ста метрах от себя Белл заметил вспышки орудийных выстрелов — это 88-миллиметровое орудие немцев из дота вело огонь прямой наводкой и уже успело поджечь три танка, горевших дымным пламенем неподалеку от машины Белла. Белл, высадившийся в непосредственной близости от немецкого дота, находился пока вне зоны обстрела, но при продвижении вперед его танк неминуемо должен был попасть под огонь этого орудия.

Белл не раздумывал ни минуты. Его танк стремительно рванулся вперед и очутился рядом с подбитыми английскими танками, откуда хорошо были видны амбразура дота и прикрытый броневым щитом ствол тяжелого орудия, который, как показалось Беллу, был направлен прямо на него. Белл остановил танк в ста метрах от дота и быстро навел пушку танка на огневую точку немцев. Белл торопился: он знал, что его танк представляет отличную мишень для немцев, засевших в доте. Белл выстрелил по амбразуре дота двумя осколочно-фугасными снарядами, но они, по-видимому, не причинили немцам особого вреда. Тогда Белл дал еще три залпа бронебойными снарядами, и немецкое орудие замолчало. Путь был свободен, и Белл приступил к выполнению основной боевой задачи. Подмяв под себя проволочные заграждения, танк-тральщик вышел на первое минное поле и двинулся к видневшейся впереди дороге. Цепи бойкового трала били по мягкой песчаной почве, и танк чем-то напоминал огромную молотилку.

О начале траления капитан Белл должен был сообщить зеленой дымовой шашкой пехотным подразделениям, которые следовали за его танком по протраленному им проходу в минном поле. Белл зажег спичкой шашку, но в этот момент танк резко качнулся — и шашка выпала у него из рук. Мгновенно едкий зеленый дым заполнил танк, выбиваясь из-под крышки башенного люка. Проклиная все на свете, задыхаясь от дыма, Белл ползал по днищу танка, пока наконец не нашел шашку и не выбросил ее наружу. Тем временем танк продолжал двигаться по минному полю, но, к удивлению танкистов, им не удалось еще подорвать ни одной мины. Почва была очень влажной, а по мере приближения к дороге становилась все более вязкой и наконец превратилась в топкое болото, в котором прочно застрял танк Белла.

В это время два других танка-тральщика из его отряда продвигались по более твердому грунту и успешно добрались до дороги; затем, развернувшись влево, они двинулись к небольшой деревушке Ла Ривьер. Досадуя на непредвиденную задержку, капитан Белл выбрался из танка и осторожно ступил на минное поле. Бросив взгляд в сторону моря, он увидел, что на берег высаживается английская пехота; она уже пересекла линию прилива и вступила на пляж, где несколько минут назад сеяло смерть и разрушение немецкое тяжелое орудие. По проходам в минном поле шли танки непосредственной поддержки пехоты, тягачи с орудиями, автомашины. Белл зашагал по протраленному проходу, который проложил его танк в минном поле, в надежде найти тягач, чтобы вытащить из болота свою машину.

По дороге к берегу Белла неотступно терзала мысль о том, что все его действия при высадке были глупыми и нелепыми. Ему всегда говорили, что он далеко не идеальный солдат, и сейчас он лишний раз доказал это, только и всего. Такого невысокого мнения о себе был капитан Роджер Белл. И даже когда ему потом вручили медаль за проявленную при высадке храбрость и находчивость, он никак не мог поверить, что действительно проявил незаурядное мужество. Тем не менее это было именно так — пять точных выстрелов по доту противника способствовали успешной высадке десанта на участке «Голд».

Первое минное поле, по которому шли танк капитана Белла и другие танки-тральщики отрядов разграждения, было заминировано бельгийскими минами, которые не взрывались либо потому, что слишком долго пролежали в сыром грунте, либо из-за плохого качества взрывателей. Второе минное поле, находившееся за дорогой, оказалось гораздо более заболоченным, чем думало английское командование, основываясь на данных аэрофотосъемки. Первый же танк, рискнувший начать траление этого минного поля, подорвался на мине, так как грунт был очень мягким и смягчал удары траловых цепей. Командиры других танков-тральщиков, которые добрались до дороги, сразу же определили, что это болото непроходимо независимо от того, есть ли там мины или нет. Они повернули влево и пошли по дороге к развалинам деревушки Ла Ривьер и далее в глубь территории. Таким образом, из двух минных полей, которые встретились танкам-тральщикам на этом участке побережья, одно оказалось слишком легким для траления, другое — слишком трудным.

Между тем саперные танки очистили от противника приливную часть берега и способствовали, таким образом, высадке английской пехоты первого эшелона вторжения. Выйдя на дорогу, танки-тральщики приступили к выполнению боевой задачи в качестве танков непосредственной поддержки пехоты и обеспечили ее продвижение в глубь страны. Вскоре один из танков-тральщиков, с грохотом двигавшийся по дороге, наткнулся на противотанковый ров, который пересекал дорогу, и обнаружил небольшой мост через него, находившийся, к удивлению командира танка, в полном порядке (очевидно, немцы не успели своевременно подорвать его).

Командир танка-тральщика немедленно радировал об этом командиру роты и сообщил, что попытается перебраться через ров по уцелевшему мосту. «Если вы услышите взрыв, — сказал он, — то поймете, в чем дело». Однако взрыва, к счастью, не последовало, и танк благополучно перебрался через ров.

В центре участка «Голд», который находился вне зоны обстрела орудий немцев, атака десантных частей проходила почти в точном соответствии с планом: на западной же оконечности плацдарма, непосредственно перед деревней Ле Хамель, англичане столкнулись с серьезным препятствием. Здесь немцы укрепили один из санаториев, превратив его в мощный опорный пункт. Ни бомбардировка с воздуха, ни огонь корабельной артиллерии не причинили ему особого вреда.

На этом участке первыми высадились отряды разграждения 2-го территориального танкового полка Лондонского графства и саперы, за которыми через семь минут высадился 1-й пехотный батальон Хэмпширского полка. Среди ветеранов этого полка находился старшина Боуэрс.