Станислав Мыслиньский - Над Припятью

Мелодичный бой настенных часов известил о полночи.

Модель подошел к столу и заглянул в календарь. Вглядевшись внимательно в листок с датой 26 мая 1944 года, он вырвал его, смял в руке и бросил в плетеную корзину.

Зазвонил один из телефонов. Модель взял трубку, приложил к уху.

— Слушаю! — сказал он хриплым голосом.

— Господин фельдмаршал! Срочные донесения, — раздалось в мембране.

— Пожалуйста, заходите, жду. — Модель положил трубку на рычаг зеленого аппарата. Подошел к широкому, обшитому кожей креслу, удобно в нем уселся, вытянул из коробки сигару.

Раздался стук в дверь, обшитую стальным листом. Модель не прореагировал. Маленьким перочинным ножиком он обрезал сигару, сжал тонкими губами и щелкнул зажигалкой. Помещение наполнилось ароматным дымком.

Стук повторился, и через открывающуюся дверь в бункер ворвался треск радиоаппарата.

— Господин фельдмаршал! Генерал Хельгерт…

— Пусть войдет, — прервал фельдмаршал стройного вытянувшегося адъютанта. Тот повернулся, оставив дверь открытой. На пороге показался мужчина в мундире с погонами генерал-майора танковых войск.

— Хайль Гитлер! — Входящий произнес приветствие отчетливо, подняв правую руку.

Фельдмаршал вынул изо рта дымящуюся сигару.

— Хайль, — пробормотал он кратко.

Генерал-майор остановился у письменного стола. Это был мужчина, приблизительно сорока лет, среднего роста, коренастый, в старательно подогнанном мундире. Обветренное, потемневшее от загара лицо закрывали спускающиеся на лоб и шею седые волосы.

— Какие известия, господин генерал?

Модель рассматривал кольца сигарного дыма, не взглянув на гостя, не предложив ему сесть.

— Господин фельдмаршал! Я получил дополнительные известия от полковника Ринге…

— Только бы опять не какая-либо фата-моргана… Со времени донесений о рейде этого Вершигоры, а потом о прорыве из окружения в шацких лесах красных полков вместе с аковской дивизией я потерял доверие к Ринге. Столько поисков… Я велел использовать большие силы для окружения указанных им лесных массивов. И что из этого, господин генерал? — Модель на минуту замолчал, затянулся дымом сигары и, выпустив изо рта несколько серых колец, продолжал: — Никаких партизан Вершигоры не обнаружено, а остальные уходят в неизвестном направлении… А Ринге так уверял! Этих его разведчиков следовало бы… Не выношу вздора!

— Данные, которые я должен вам передать, проверены.

— Слушаю.

— Ринге сообщает, что этот бандитский польско-большевистский сброд…

Модель ударил кулаком по столу.

— Сброд? Господин генерал, прошу вас избегать подобных эпитетов. В каком свете вы выставляете наши войска, оценивая таким образом партизанские группировки? Разве так легко с ними справиться? Преследуем их, теряем время, людей, технику… А результаты? Как фронтовой солдат, я стараюсь честно оценивать противника. Выполняю приказы фюрера, не вдаваясь в политику.

Генерал стоял вытянувшись и молчал. Судорога пробежала по его загоревшему лицу.

— Полковник Ринге докладывает, что большевистские и польские отряды, — поправился генерал, — сосредоточиваются в направлении билгорайских и яроцинских лесов. Эти данные подтверждает командующий военным округом генерал-губернаторства.

— Кого опознали? Я спрашиваю о тех, с кем надо считаться.

— Внимания заслуживают группировки: Бегмы, Прокопюка, Шангина, Галицкого, Карасева…

— Численность?

— Силы отдельных частей не смогли еще…

— Меня интересует общая численность, — оборвал Модель.

— Наша разведка, господин фельдмаршал, и штаб генерала Хенике оценивают ее более чем в четыре тысячи человек.

— Гм-м, это немало, — забормотал Модель, — а как там Хенике?

— Решил сам следить за ходом операции «Штурмвинд» {9} 9 «Вихрь». — Прим. авт. . Руководство штабом, подготавливающим эти действия, он поручил генералу Борку. Начальник штаба военного округа генерал-губернаторства неоднократно подтверждал свой талант…

— Я спрашиваю не об этом, — опять оборвал Модель.

— Генерал Хенике предварительно проконсультировался с нами о задачах этой операции. Девятого июня он перебирается в Сандомир, откуда будет руководить ходом действий. В настоящее время в боевой готовности находятся 154-я и 174-я резервные дивизии генералов Альтрихтера и Эберхардта.

— Немного! — буркнул Модель.

— На время операции генерал Хенике усиливает их отрядами полиции и СС, а также семью ротами вермахта, которые снимает из-под Львова, Мелеца и даже из Варшавы.

— А что с 213-й дивизией охраны?

— Дивизия генерала Гошена получила в качестве усиления в соответствии с вашим решением, господин фельдмаршал, учебный полк из нашей группы армий «Северная Украина». Это боевая дивизия, особенно кавалерийская часть доктора Долля. Кроме того, в ее состав входят специальные батальоны…

— Как вы оцениваете эти силы? — Модель внимательно всматривался в стоящего перед ним генерала.

— Я считаю, что мы получим значительное преимущество, даже если партизаны объединят свои силы под одним командованием. Такую возможность нельзя не принимать во внимание, несмотря на то что среди частей противника замечены подразделения Армии Крайовой. Что же касается наших сил, то Хенике, кроме того, располагает резервным пехотным полком, двумя батальонами охраны и разведывательными подразделениями из нашей 4-й танковой армии, несколькими частями вермахта и полиции и местными формированиями. Группа бомбардировщиков и разведывательных самолетов 4-го воздушного флота будет прикрывать эти действия. Всего под командованием Хенике находится уже около тридцати тысяч хорошо вооруженных и обученных солдат.

— Солдат? — Модель взглянул на генерала. — Неужели полицейских и местные формирования вы тоже причисляете к солдатам? Это, по-моему, просто разный сброд…

— Этими частями, господин фельдмаршал, командуют наши офицеры. Это надо принимать в расчет. Кроме того, люди этих подразделений имеют опыт боев с партизанами!..

— Мы уже имели возможность убедиться, — оборвал Модель. — Не так давно, двадцать первого мая, они показали свою храбрость. Это ведь по группировке полицейских и местных формирований проехался какой-то отряд аковцев и большевиков… {10} 10 Речь идет о 23-м пехотном полке Гарды и партизанском отряде майора Иванова. — Прим. авт. Поэтому не будем преувеличивать наши силы. Прошу передать генералу Хенике, что он может рассчитывать на две фронтовые дивизии из группы армий «Северная Украина» при условии включения в операцию «Штурмвинд» территории Сольской пущи. Я заинтересован в быстром восстановлении спокойствия и нормального железнодорожного и автомобильного движения в тылу наших войск. Впрочем, это распоряжение фюрера, он лично передал его мне в Бергхофе… Необходимо также считаться с возможным летним наступлением большевиков. Но не на нашем направлении, — добавил Модель, заметив беспокойство в усталых глазах генерала. — Кроме того, нельзя недооценивать противника. Операция «Штурмвинд» должна свернуть шею всем этим группировкам… Не должен повториться позорный котел вокруг шацких лесов. Это, господин генерал, вопрос не только ликвидации дивизии Армии Крайовой и большевистских фронтовых и партизанских частей! Не дай бог, чтобы эта дивизия соединилась с берлинговцами… Тогда придется оправдываться перед самим фюрером.