Станислав Мыслиньский - Над Припятью

«Присягали богу! Клятвопреступники!» — ругались Гитлер и Геббельс, Гиммлер и Модель, неистовствовали многие им подобные. Они осыпали бранью антифашистов из комитета «Свободная Германия», которые решили одурманенным землякам вернуть облик людей.

— Что за время! На западе, где-то на дюнах Омаха, вблизи Шетеона, Валлереса и на берегу канала в Нормандии, высаживались эти проклятые англичане и американцы, а здесь не только бесконечные бои, но еще и предатели… Когда же и как это закончится? — нервничал фельдмаршал.

Конечно, он был бы сильно удивлен, если бы узнал, что в Берхтесгадене в 5 часов 5 минут Геббельс, которому сообщили о десантных операциях союзников, вскочил с постели с радостным возгласом: «Наконец! Слава богу! Это уже последний тур…» Ему был известен секрет фергельтунгсваффе — оружия возмездия. Министр знал, что 15 июня на Лондон должны были полететь Фау-1 — летающие снаряды (секретное оружие Гитлера, уже готовое для применения против Англии). Модель не был достаточно информирован об этом. Он постоянно опасался второго фронта.

Особенно запомнился фельдмаршалу день 30 мая 1944 года, когда он узнал, что генеральный штаб на основе результатов разведки пришел к выводу, что большое передвижение советских войск имеет целью подготовить удар против групп армий «Северная Украина» и «Южная Украина».

Фельдмаршал Буш, командующий группой армий «Центр», не мог согласиться с таким утверждением, располагая данными о силе противника, находящегося как раз на его участке фронта. Он возразил, но Кейтель не разделил его взгляда.

— Основное направление главного удара русских следует ожидать между Карпатами и районом севернее Ковеля, — утверждал он решительно.

Модель тоже сомневался, более того — боялся за свою шкуру. На Полесье и Волыни находились его 2-я и 4-я армии. Действенный удар русских по ослабленным войскам группы армий «Центр» мог поставить группу армий «Северная Украина» в критическое положение… Через три недели оказалось, что именно фельдмаршалы Буш и Модель правильно оценивали силы и намерения русских, но все это не принесло уже им удовлетворения.

Заканчивая совещание, Кейтель передал командующим армиями восточного фронта слова Гитлера, которые должны были успокоить их расшатанные нервы:

— «Уже скоро наступит момент приведения в действие специального оружия вундерваффе». — Кейтель несколькими фразами охарактеризовал работу над самолетом-бомбой, который не нуждается в пилоте и бензине для возвращения: — Это новое оружие будет иметь наивысшую степень эффективности во всем вермахте… Я полагаю, что вы, господа, не будете ревновать! Это все скоро окупится сторицей! — улыбаясь, закончил начальник штаба ставки рейха.

Но многие знали, что испытания Фау-1 были прерваны в ночь с 17 на 18 августа 1943 года, когда на опытный полигон в Пенемюнде английские и польские летчики сбросили 1593 тонны взрывчатки и 281 тонну зажигательных бомб. Никто из гитлеровцев понятия не имел, что в ходе подготовки этого массированного удара были использованы данные, добытые, обработанные и доставленные англичанам подразделениями Армии Крайовой. Опыты с ракетами А-4, проведенные в районе Близна в ноябре 1943 года, тоже не оправдали надежд. Ракеты взрывались над полигоном. В феврале с конвейера в Нордхаузене сошло несколько усовершенствованных ракет. Опыты проводились в районе Мельца, Дембицы и Колбушова. И вот в конце мая разведка Армии Крайовой добыла важнейшие части механизма той ракеты, которая упала в районе Сарнакова, недалеко от Вышкова. В скором времени секрет ракетных снарядов Фау-1 и Фау-2 попал в руки союзников. Много донесений, касающихся базы в Близне, в июне и июле 1944 года по радио дошло до Лондона.

— Все возлагают надежды на успех в испытаниях этого оружия в самое ближайшее время, особенно учитывая то, что сам рейхсфюрер СС Гиммлер лично этим занялся. Доктор Вернер фон Браун тоже такой человек, который на полпути не остановится… — утешал Кейтель.

На рассвете 6 июня солдаты союзников начали бои за овладение побережьем Нормандии. Был открыт второй фронт, но «чудесное» оружие фон Брауна молчало. Семь дней спустя летающие бомбы действительно упали на Англию, но она благодаря польским ученым и партизанам была к этому уже частично подготовлена… Однако бомбардировка Лондона снарядами «фау» фактически произошла лишь спустя две недели. В это время войска маршала Рундштедта, фельдмаршала Роммеля и генерал-полковника Бласковица, всего около 60 дивизий, в том числе 9 бронетанковых, все еще отступали. Операция «Оверлорд», в которой участвовали и польские военные корабли «Дракон», «Блыскавица», «Краковяк», «Пиоруы» и «Шлензак», а кроме того, несколько торговых судов, развивалась успешно.

До 13 июня десантные войска создали 5 плацдармов шириной около 80 и глубиной 13–18 километров, где сражались уже более 16 дивизий, имеющих в своем составе 326 000 солдат. В скором времени число этих дивизий должно было возрасти до 90…

Так по истечении двух недель должна была выглядеть ситуация в Нормандии. Именно этого так сильно опасался Модель. Однако он не предчувствовал удара, который вскоре должен был быть нанесен и по его войскам. План «Багратион» — мощная совместная операция 1, 2 и 3-го Белорусских фронтов — находился на завершающем этапе подготовки.

Перед завтраком Модель просмотрел несколько шифровок. Самая короткая была из ставки. Начальник штаба оперативного руководства вермахта сообщал о больших потерях войск противника в Нормандии. Командующий резервными войсками генерал-губернаторства доносил о совещании, которое состоялось 6 июня в Кракове, в Вавельском замке, с участием доктора Ганса Франка. «Мы рассчитываем на сильную поддержку группы армий «Северная Украина», — сообщал генерал Хенике. — Хотим, чтобы операция «Штурмвинд» нанесла окончательный удар по большевикам и польским бандитам. Без участия войск вермахта, в том числе бронетанковых и авиационных частей, «Штурмвинд» не сможет осуществить возложенные на него надежды… Время начала операции — 8 и 9 июня…»

Командующие армиями докладывали о положении на фронте. Донесения были короткие.

— Застой, — буркнул Модель, взглянув на обер-лейтенанта Хоппе.

— Может быть, затишье перед бурей? — вырвалось у офицера.

Фельдмаршал показал на пачку бумаг:

— Передать это штабистам. Благодарю вас!

Когда офицер-шифровальщик вышел, майор Ганс Петер доложил, что завтрак ждет в саду под деревьями.

— Прекрасный день, господин фельдмаршал, — едва заметно улыбнулся он, видя усталое лицо своего шефа.

— А вы, господин майор, знаете грузинскую поговорку? Грузины говорят: жену хвали после смерти, а день вечером.