Василий Агафонов - Неман! Неман! Я — Дунай!
- Название:Неман! Неман! Я — Дунай!
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Воениздат
- Год:1967
- Город:Москва
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Василий Агафонов - Неман! Неман! Я — Дунай! краткое содержание
В великой победе, которую одержала над врагом Советская Армия, не последнюю роль сыграли воины-связисты. Воспоминания В. П. Агафонова — первая книга о связистах в серии «Военные мемуары». В дни Великой Отечественной войны автор являлся начальником связи 11-й, а затем 27-й армий, с которыми прошел боевой путь от Немана до Дуная. Тепло и взволнованно рассказывает В. П. Агафонов о своих товарищах, с которыми форсировал Днепр, участвовал в Корсунь-Шевченковской и Ясско-Кишиневской операциях, сражался за Балатон. Словно живые, встают на страницах книги рядовые связисты и офицеры — люди, беззаветно преданные воинскому долгу, люди, чье мастерство мужало в боях.
Эта книга с сайта «Военная литература», также известного как Милитера. militera.lib.ru
Неман! Неман! Я — Дунай! - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:

Н. В. Алешин (фото 1942 г.)
Капитан Алешин доложил мне, что сержант Дронов сконструировал установку для перевозки радиостанций. Установка оказалась надежной и удобной в эксплуатации и вскоре была принята на вооружение по всей армии. Внедрилась и установка для прокладки кабеля, созданная сержантом Юрченко.
Зайдя с капитаном Алешиным в одну из землянок, мы услышали по-домашнему уютное рокотание швейной машинки. Рыжеволосый здоровенный боец с упоением крутил ручку старенького «Зингера», а его напарник старательно вел строчку по квадратам старой овчины. На полу разложены куски брезента, войлока, овчины. А кругом бойцы — кто с ножницами, кто с мелом, кто и просто только помогает или мешает советами. Настоящая портняжная мастерская. Здесь шили теплые чехлы для аппаратов и приборов. В зимней одежде нуждались не только люди, необходимо было защитить от мороза и большое хозяйство связистов.
Хватало забот и нашим техникам. В зимних условиях падала дальность действия радиостанции, и, чтобы повысить ее, требовались специальные антенны с удлиненными усами и штырями.
Во всех подразделениях связи в распорядок дня были включены ежедневные лыжные тренировки. Проводились специальные занятия по маскировке в зимних условиях. Связисты овладевали приемами прокладки и снятия кабельных линий в зимних условиях.
Устойчивой была зима 1941/42 года. Как лег первый снег, как ударил первый мороз, так и не отпускало. Осели в глубоких снегах дома Семеновщины. Сугробами взгорбились отрытые по осени землянки. Словно по тоннелям петляли по дорогам машины и повозки. Люди выбирали теперь дорогу напрямик, все поляны за день перечертят лыжнями, весь снег поколют палками, а нависнет седая туча, завьюжит на полчаса — и разом разутюжится скомканный белый покров.
У связистов свои трудности. Утеплили аппараты, переоборудовали антенны, а вот землю не утеплишь и не переоборудуешь. При устройстве заземлений в мерзлом грунте падает слышимость. В полях задымили костры, но земля уже промерзла так основательно, что с трудом оттаивает даже под огнем. В населенных пунктах полегче — там можно устроить заземление под полом здания, а еще лучше использовать в этих целях баню… Связисты теперь моются чаще всех — возле каждой баньки свой человек, осведомленность исключительная.
Вот и сейчас, едва генерал Шлемин закончил переговоры со штабом фронта, меня вызвали к телефону.
— Василий Прохорович, — заговорщически загудело в трубке, — есть баня, шикарная баня. С утра шпарятся, а сейчас никого… Жду.
От одной мысли о бане по телу разлилась приятная истома. Отказаться от предложения командира полка связи Рошаля было бы преступлением.
Баня действительно оказалась почти пустой. Возле лавок сиротливо стояло пар пять валенок, обкрученных портянками, а на лавках — маленькие свертки с бельем. Мы с Рошалем быстро разделись, открыли дверь… Сухой горячий пар резанул в ноздри, распаленной струей вошел в легкие…
— Две-е-ерь! — рявкнул из крутых клубов сизого пара раскатистый бас.
Захлопнув за собой дверь, мы растворились в теплом густом мареве. Как только начинало проясняться, тот же бас командовал: «Под-д-дай еще!» Зло шипела вода на раскаленных камнях, помещение заполнялось клубами пара.
От пара и жесткой мочалки (мыло оставляли на потом) тело краснело быстро, а горячий воздух очищал прокуренные едкими дымами легкие — дышалось легко и свободно. Раздавались звонкие шлепки в грудь, по спинам, счастливое фырканье, приглушенный смех, живое бормотание воды. Скрипели отмытые, распаренные тела. Рошаль уплыл от меня туда, где парок был покруче. Слышу, кто-то обращается к нему:
— Товарищ капитан, я мигом, я сейчас…
— Здесь нет ни капитанов, ни генералов! Здесь все равны, как перед богом и перед пулей! — рявкает бас и, захохотав, как черт в преисподней, обрушивает на раскаленные камни полную шайку воды. Все вокруг в миг окуталось паром, и тут же ударило холодом из двери:
— Подполковник Агафонов! На выход!
Откуда-то вынырнул ко мне Рошаль. «Что случилось, Василий Прохорович?» — «Не знаю, Залман Моисеевич». «Кончилось для подполковника фронтовое счастье», — сочувственно констатировал бас. Я выскочил в предбанник.
Быстро оделся, заспешил к выходу. В дверях столкнулся со связистом.
— Товарищ подполковник! Товарищ подполковник! — радостно затараторил он. — Немцев под Ростовом разбили. С узла связи звонил капитан Васильев. Вас вызывают к аппарату Бодо из штаба фронта.
Я метнулся к моечному отделению, рванул дверь и с порога гаркнул:
— Товарищи! Наши под Ростовом немцев разбили!
Загромыхали шайки, дружно зашлепали по воде босые ноги. Все бросились к своим валенкам и сверткам, будто предстояло незамедлительно преследовать отступавшего противника.
…На узле связи оживление. Все возбуждены переданным по радио из Москвы сообщением «В последний час». Ходят именинниками. А вот повторное сообщение:
«В результате предпринятого контрнаступления войсками Красной Армии на одном из южных направлений западнее Ростова-на-Дону в боях за 20–23 ноября 1941 года разгромлены немецкие 49-й горнострелковый корпус, дивизия СС «Викинг» и 16-я танковая дивизия».
Долго стояли в ушах эти торжественные слова, вселявшие надежду и уверенность. Кто-то с облегчением обронил: «Началось!» И действительно началось. Через несколько дней после этого сообщения новая радость: войска 9-й и 56-й армий освободили Ростов. 10 декабря стало известно о взятии Тихвина. 11-го был освобожден Елец. Фронт пришел в движение.
И вот, наконец, главное: «Провал немецкого плана окружения и взятия Москвы. Поражение немецких войск на подступах к Москве».
Замелькали названия освобожденных городов: Яхрома… Солнечногорск… Истра… Михайлов… Епифань… Клин… Калинин…
21 декабря мы узнали о переходе в контрнаступление войск Ленинградского фронта.
Наша армия также начала перегруппировку сил. Теперь в ее состав входили пять стрелковых дивизий, три танковых и двенадцать лыжных батальонов. В разгар подготовки к наступлению нам пришлось расстаться с членом Военного совета Иваном Васильевичем Зуевым. Вечером 13 декабря его вызвали в Военный совет фронта. Иван Васильевич находился в одном из соединений, и мы передали ему распоряжение генерал-лейтенанта Богаткина поздно ночью.
Зуева назначили на должность члена Военного совета в 4-ю армию Волховского фронта. 16 декабря часов в девять утра мы собрались возле штаба, чтобы проводить своего комиссара, с которым прошли тяжелый военный путь и пережили вместе немало горьких минут. Все поздравляли Ивана Васильевича с новым назначением: 4-я армия в то время вела активные бои под Киришами. «Ничего, — говорил Зуев, — вам тоже ждать осталось недолго…» Он тепло попрощался с каждым, долго жал руку начальнику штаба армии генералу Шлемину:
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: