Виталий Мелентьев - Разведка уходит в сумерки

Генерал остановился, посмотрел на Гельмута. Шварц выдержал взгляд, но промолчал — он умел слушать и выжидать, и это понравилось генералу. Таким и должен быть разведчик — умеющим слушать и выжидать.

— Она заключается в том, что никакой установки не будет. В каждом отдельном случае действовать индивидуально. Но исходить из основной предпосылки — в мире есть две силы: коллективная и частная. Они в непримиримой борьбе. Эту борьбу и ставьте себе на службу. Используйте религию и мелкое недовольство крупными делами, стремление к стяжательству, к личной наживе и к моде, ко всему необычному. Понимаете? Везде нужно начинать с маленького клинышка, вбивать его, вбивать и расширять брешь. Была бы брешь, а об остальном позаботятся другие.

— На это потребуется много времени. Это трудная работа. — Гельмут задумчиво покачал головой. Ему все больше и больше не нравилось то, что говорил генерал.

— Да. И все же начинать нужно сейчас.

— А… есть ли время?

— Нужно найти, — уклончиво ответил генерал.

Ординарец накрыл стол, и Шварц со своим учителем не спеша завтракали. Пили мало, и только хорошее, легкое французское вино. Генерал считал, что разведчик должен уметь пить, и пить много, но не любить это занятие.

— Оно для дураков, Гельмут. Вино хорошо лишь для дружеской беседы, в любви. Оно как бы гарнир к основному. Но на свете много примитивов, которые видят в нем основное. Пусть им будет хуже. Лови их на этом.

Впервые Шварцу не требовалось ни хитрить, ни лукавить, впервые его оставило напряжение неминуемой схватки. Он отдыхал и наслаждался умной беседой, хорошим вином и чудесными сигарами, которые привез с собой генерал. Грустные мысли, которые владели им последнее время, ушли. В самом деле — все еще впереди. Важны умение, знания, важны запасы. Консервирование — это сказано здорово. Обработанный и законсервированный шпион, осведомитель, диверсант похож на мину замедленного действия. Никто не знает, где и как она сработает. И просто приятно будет знать, что в твоих рунах ниточки от их детонаторов. Первые сомнения, посеянные генералом, смутные подозрения ушли.

Вероятно, эта приятная беседа могла бы затянуться, но в избу вбежал офицер командующего, растрепанный я красный:

— Господин генерал, несчастье! Я бы даже сказал — скандал!

— Может быть, не так уж страшно?

— Нет, это действительно страшно, и именно скандал. Командир полка просит вас прибыть на место происшествия.

— Вы забыли сообщить мне о самом происшествии, — холодно ответил Штаубер.

— В тылу части появились диверсанты. Они уничтожили радиопост, перебили всю вашу охрану и, захватив бронетранспортеры, расстреляли обоз полка. Потом повредили и уничтожили несколько раций специального армейского узла связи. Командир полка находится сейчас на месте происшествия и просит вас немедленно прибыть — он теряется в догадках. Диверсанты ускользнули.

Теоретически Штаубер, конечно, понимал, что могло произойти. Когда ему передадут подробный отчет о случившемся, он разберется в нем и определит, в чем и где допущены просчеты и промахи, использованные противником. Но руководить или давать советы он не считал себя обязанным. Поэтому он сухо ответил:

— Вы доложили мне сразу о трех происшествиях. Куда я должен прибыть — к обозу, спеццентру, радиопосту? Я думаю, что к мертвым солдатам охраны вы меня приглашать не собираетесь.

Офицер командующего был явно смущен и озадачен, он покраснел еще больше и развел руками:

— Дело в том, что как раз к мертвым солдатам вас и приглашает командир полка.

Нет, заниматься этими делами генералу не хотелось. Но здесь был его ученик, который смотрел на него с тревогой и долей надежды: ведь происшествие было ударом по его карьере, а рисковать ею Штаубер был не вправе. Оставить Шварца в трудную минуту — значит потерять его доверие. И генерал, пожав плечами, усмехнулся:

— Что ж, будем прилагать теорию к практике.

На месте, где генерал оставил свою свиту, лежали только мертвые. Лежали там, где заснули, — на густой жирной траве, под деревьями, на которых пели птицы.

Поодаль стояла большая группа офицеров. Командир полка, высокий, мясистый оберет, представился генералу и заискивающе попросил:

— Ваш опыт, господин генерал… Ваши знания… Только они могут помочь… — И с откровенной ненавистью посмотрел на Шварца. — Мне порой не на кого опереться.

Штаубер понял оберста. Полковник давно и навсегда невзлюбил Шварца и теперь пытается свалить вину на него. А поскольку ему известно, что генерал приехал к своему бывшему ученику, то полковник надеялся, что генерал не захочет раздувать дело, и тогда оберет выйдет сухим из воды. Это было логично, и с этим можно было согласиться при одном условии — нужно поддержать Шварца и тем самым создать ему условия для будущей благоприятной работы.

— Ваша легенда? — отрывисто спросил Штаубер у полковника.

— По-видимому, они следили за вами и, когда вы оставили охрану, напали на нее. Некоторое время ждали, что появитесь вы, разведывали местность и нашли дополнительные объекты для нападения. Но им кто-то помешал, и они вынуждены были поторопиться. Нанесли несколько ударов и скрылись, чтобы подстеречь вас в другом месте.

Нет, полковник не был оригинален. Он работал грубо — слишком торопился списать с себя малейшую вину.

Он забыл, что события развернулись на его участке и он обязан отвечать за них. И генерал ответил уклончиво:

— Принимаем как рабочую. Но вначале нужно осмотреть все объекты.

На радиопосту они нашли мотоцикл и тут только обнаружили, что унтер-офицер, обслуживающий секретную часть и шифровальный отдел, исчез. Оберет, который все время ходил рядом с генералом, не подпуская к нему Шварца, сразу отстал: пропажа унтер-офицера путала все его карты.

Сложнее была обстановка на радиоцентре. Он находился километрах в трех от поста, и все оставшиеся в живых солдаты и унтер-офицеры показывали одно:

— К школе, которую занимал радиоцентр, подъехали два бронетранспортера. Из переднего выскочили два человека, и один из них, в фуражке унтер-офицера, потребовал провести их к командиру роты. Они прошли в его кабинет, вышли и проследовали в малую операторскую. Потом один остановился у входа в большую операторскую с оружием на изготовку. Второй вызвал солдат из бронетранспортера, и, когда те подошли, они начали громить операторскую и подсобные помещения. Второй бронетранспортер в это время развернулся и по очереди расстрелял и поджег специальные автомашины и склад горючего.

Попытка оказать организованное сопротивление не увенчалась успехом — нападавшие были хорошо вооружены, действовали быстро и так же быстро скрылись в северо-западном направлении.