Анатолий Казаков - Кровавое лето в Бендерах (записки походного атамана)

Эти самолеты были подняты в воздух с военного аэродрома «Маркулешты», расположенного чуть севернее молдовской столицы. Там же дислоцировались еще 28 современных крылатых машин, не противясь воле Бори Ельцина, любезно переданных маршалом авиации Евгением Шапошниковым Молдове, — а ведь в Приднестровье уже шли бои…

В тени, раскинувших свои ветви деревьев, плотной кучкой, лежа на земле, спало несколько казаков. По виду их «камуфляжей» и маскировочных «комбезов» — потертых, местами подранных, пыльных, в грязных и бурых пятнах было понятно, что они не один день пробыли в бою, только недавно вышли из того ада, что зовется Бендерами… Даже умыться, видимо не было сил — усталость скосила их…

… Весь двор утопал в аромате чего-то вкусненького… — аж под ложечкой засосало! На импровизированной кухне — сложенной из кирпичей и слегка обмазанной глиной длинной печи — женщины готовили пищу… Тут же наскоро сколоченный из досок стол, за которым на лавках, сняв «камуфляжи», сидели несколько казаков, судя по стуку ложек — голодных и смертельно уставших. Казалось, еще секунда-другая, и они тут же уснут, не успев встать из-за стола… Это ведь, как известно, только у немцев — «война войной, а обед — по расписанию»…

…Одна чернявая дивчина бережно перевязала руку бойцу, а там под навесом женщина стирала в детской ванночке обмундирование, сразу развешивая его на забор под палящее солнце, тут же другая поливала из ковша воду на спину умывающемуся казаку…

«Ах, милые вы наши, дорогие подруги!.. Чтоб без вас делали?» — подумал Михайлов, глядя на них.

Во дворе стоял радиоприемник. Приднестровское радио передавало объявления гражданам республики, новости, указы президента ПМР, постановления правительства… В связи с широкомасштабной агрессией Республики Молдова, Верховный Совет Приднестровской Молдавской Республики сегодня принял решение, что более ни о какой автономии или федеративности не может быть и речи — только независимая и суверенная республика! Последние оперативные сводки, как передаваемые в те далекие годы: «От Советского информбюро. В последний час…», ничего утешительного не доносили… Дубоссары, Кашница, Дороцкое, Кочиеры, Кицканы, Бендеры… — в огне все левобережье!

В перерывах между сводками из радиоприемника и репродукторов на улицах города шли, трогающие душу и сердце, полные правды и трагизма песни Игоря Талькова, Виктора Цоя, «Голубых беретов», Жанны Бичевской. И вдруг:

«… Нас оставалось только трое

Из восемнадцати солдат»…

На все то, что услышали и увидели за последние часы, еще в душу легли и слова этой песни — мороз по коже!..

Сознание Вадима будто выкрикнуло, бросая его в реальность: «Все очнись! Ты на войне! И не на той — киношной!.. Эта война — настоящая!»

— Ну что, отпускники-туристы…, - улыбнувшись глазами, обратился к группе Вадим, — Мы на месте… Подождите пока нас здесь, — кивнул на лавочку у стены штаба. — Борис, пойдем…

Казаки, поставив свои сумки и как-то смущенно оглядывая двор, рядком сели на лавку. Михайлов с Будуновым предъявили искренне удивившемуся дежурному свои удостоверения Иркутского казачьего войска, спросили: здесь ли атаман или к кому им обратиться.

Не прошло и минуты, как начальник штаба ЧКВ, с покрасневшими и ввалившимися, видно, от накопившейся усталости и хронического недосыпания, глазами, просмотрел поданные ему бумаги и документы. Вскрыв конверт, пробежал взглядом по строчкам письма, адресованного атаману ЧКВ Виталию Бондарчуку от атамана ИКВ, молча встал, вышел из-за стола и поочередно крепко обнял Вадима и Бориса, по православному троекратно поцеловал каждого.

— Спасибо, братушки! Ваш батька может гордиться своими орлами!.. Ваши земляки — настоящие герои! Каждый за десятерых дрался! В Бендерах, если бы не они!.. — начштаба перевел дух и, взяв письмо, сказал: — Пойдемте к атаману. Батька тоже был вместе со всеми в той атаке на мост, когда рвали блокаду Бендер. Он видел, как воюют иркутяне…

— Разрешите, господин полковник? — начштаба открыл дверь. Бондарчук находился не один, и было видно, что он очень занят, но, все же, извинившись перед людьми, одетыми в защитные «афганки» без знаков различия, кивнул головой.

— К нам, батька, еще восемь иркутян прибыли! — с гордостью сказал начальник штаба, заходя в кабинет, и жестом пригласил Бориса и Вадима пройти вперед…

Не без радости в глазах атаман прочитал письмо и, несмотря на занятость, минут пять все же уделил прибывшим казакам. Находившиеся у него люди в «хаки», в которых угадывались профессионалы-военные, с неподдельным интересом слушали, поглядывая на вошедших.

— Меринову я сегодня же позвоню, — сказал Бондарчук и, уже обращаясь к начальнику штаба: — Найти Бульбациева. Он сейчас в Тирасполе, только сегодня вышел из Бендер, недавно был у меня…, - и, подняв на казаков хмурый взгляд, добавил: — … С плохой вестью. Знайте, господа — Иркутское войско потеряло еще одного казака…

Тяжким грузом повисло на сердце известие о том, что вчера в Бендерах погиб Олег Халтурин. Вместе с казаком — тираспольчанином Сергеем Корабельниковым, многим известным как «Огонек», прозванным так за огенно-рыжую шевелюру, отчаянный и неугомонных характер, он ушел в разведку. На окраине города они попали в хитро устроенную засаду. ОПОНовцы хотели взять их живьем, шквальным огнем не давали подойти рвавшимся к ним на помощь казакам и гвардейцам. Поняв, что окруженные казаки сдаваться не собираются, их позицию расстреляли из гранатометов… Так вместе они там и лежат. Вытащить их тела — были попытки, еще троих ранило! — пока нет никакой возможности…

— На прибывших иркутян подготовить приказ, поставить на довольствие, — приказал атаман начальнику штаба. — Вашей группе, — Бондарчук посмотрел на Будунова и Михайлова, — Сегодня отдыхать с дороги, знакомиться с обстановкой — начштаба поможет и проинструктирует, а завтра к восьми утра прибыть сюда, сдать документы, личные вещи и получить оружие. Пойдете в Бендеры…

Как ни стремились вилимские казаки-иркутяне в бой — скорей, скорей на помощь приднестровцам! — но при слове «Бендеры» — название, ставшее синонимом слова «ад», город, в который они завтра войдут, Вадим вдруг ощутил, казалось, независимо от своего сознания — нутром, душой! — странно, да? — чувство ужаса!.. Быстро скосив глаза на Бориса, он, перехватив молниеносный ответный взгляд, понял, что Будунов ощутил то же, что-то близкое к этому…

Выходя из кабинета атамана ЧКВ, во дворе штаба услышали гомон, и вдруг — возгласы ликования и дружное «Ура-А-А!» Вадим и Борис с интересом посмотрели в окно, увидели свою группу, окруженную плотным кольцом восторженных казаков, каждый из которых старался пожать руку, обнять по-братски…