Александр Ляховский - Трагедия и доблесть Афгана

Начальник Генерального штаба вновь попытался убедить присутствующих, что афганскую проблему надо решать политическим путем, а не уповать на силовые методы. Он ссылался на традиции афганцев, не терпевших никогда на своей территории иноземцев, предупреждал о вероятности втягивания наших войск в боевые действия, но все оказалось тщетным. Хотя тогда в заключение беседы как будто определились, что пока решение о немедленной военной помощи принимать не будут, но войска на всякий случай пусть готовятся.

Вечером Д. Устинов собрал коллегию Министерства обороны и сообщил узкому кругу должностных лиц из числа высшего военного руководства, что в ближайшее время, очевидно, будет принято решение о применении советских войск в Афганистане и надо готовить соответствующую группировку. Для этого в войска была направлена директива № 312/12/00133. Начиная с 10 декабря Д. Ф. Устинов стал отдавать устные указания начальнику Генерального штаба по формированию новой общевойсковой армии в Туркестанском военном округе. На основе этих указаний проводилось выборочное отмобилизование войск, а также перебрасывались в ТуркВО воздушно-десантные и другие воинские части. Все мероприятия проводились скрытно и легендировались.

Очевидно, последняя точка была поставлена после получения из Кабула донесения представителя КГБ СССР генерал-лейтенанта Б. Иванова с его оценкой обстановки в Афганистане. Именно это донесение лежало на столе у министра обороны СССР в тот момент, когда он собирался выезжать на заседание Политбюро ЦК КПСС утром 12 декабря. Об этом свидетельствует генерал-майор В. П. Заплатин, являвшийся в ту пору советником начальника Политического управления афганской армии. Накануне его вызвал министр обороны СССР в Москву для доклада обстановки как человека, наиболее досконально знающего положение дел в армии ДРА, ввиду того что вновь прибывший главный военный советник С. Магометов еще недостаточно четко разобрался в афганской ситуации. Когда же генерал высказал свое несогласие с теми оценками афганской армии, которые давали представители наших спецслужб, и доложил соображения, что они излишне драматизируют ситуацию, складывающуюся в Афганистане, Д. Ф. Устинов, показав ему шифровку, подписанную представителем КГБ, сказал: «Вы там не можете договориться, а нам надо принимать решение».

12 декабря на заседании Политбюро ЦК КПСС (вернее, его элиты) по предложению Ю. В. Андропова, Д. Ф. Устинова и А. А. Громыко единогласно было принято окончательное решение — ввести советские войска в Афганистан, хотя в интересах скрытности это называлось «мероприятиями». По убеждению советских руководителей, этот шаг должен был способствовать интересам укрепления государства и ничего другого не преследовал. В особой папке ЦК КПСС хранился протокол этого заседания, написанный рукою К. У. Черненко, который долгое время был архисекретным, никому даже из высшего руководства страны не показывался и хранился в особом сейфе.

Совершенно секретно

Особая папка

Председательствовал тов. Л. И. Брежнев.

Присутствовали: Суслов М. А., Гришин В. В., Кириленко А. П., Пельше А. Я., Устинов Д. Ф., Черненко К. У., Андропов Ю. В., Громыко А. А., Тихонов Н. А., Пономарев Б. Н.

Постановление ЦК КПСС № 176 1125 от 12/XI

К положению в «А»

1. Одобрить соображения и мероприятия, изложенные т.т. Андроповым Ю. В., Устиновым Д. Ф., Громыко А. А. Разрешить в ходе осуществления этих мероприятий им вносить коррективы непринципиального характера.

Вопросы, требующие решения ЦК, своевременно вносить в Политбюро. Осуществление всех этих мероприятий возложить на тт. Андропова Ю. В., Устинова Д. Ф., Громыко А. А.

2. Поручить т.т. Андропову Ю. В., Устинову Д. Ф., Громыко А. А. информировать Политбюро ЦК о ходе выполнения намеченных мероприятий.

Этот документ во многом проясняет, кто был инициатором и исполнителем ввода советских войск в Афганистан. Протокол был подписан всеми членами Политбюро ЦК КПСС, присутствовавшими на этом заседании. Никто тогда не высказался «против». Каждый из членов Политбюро знал, как расценивается несогласие с мнением Генерального секретаря ЦК КПСС, и поэтому все его предложения «встречали единодушное одобрение». Действовал принцип круговой поруки. Примечательно, что на заседании не присутствовал А. Н. Косыгин, позиция которого по данному вопросу была отрицательной. В документе под литерой «А» обозначался Афганистан, а под словом «мероприятия» подразумевался ввод советских войск в эту страну. Тем самым снимаются все кривотолки и разночтения о том, кто ответствен за принятие решения на ввод войск в Афганистан.

Поступавшие позже шифртелеграммы как бы подтверждали правильность предпринятых руководством СССР шагов в отношении Афганистана.

(Секретно. Срочно…)

…12 и 17 декабря представитель КГБ встречался с X. Амином. Из высказываний Амина заслуживают внимания следующие. Амин настойчиво проводил мысль о необходимости непосредственного участия Советского Союза в сдерживании боевых действий бандформирований в северных районах ДРА. Его рассуждения сводились к следующему:

Нынешнее афганское руководство будет приветствовать присутствие Советских Вооруженных Сил в ряде стратегически важных пунктов в северных провинциях ДРА… Амин сказал, что формы и методы оказания военной помощи должны определяться советской стороной.

СССР может иметь воинские гарнизоны в тех местах, в которых сам пожелает.

СССР может взять под охрану все объекты афгано-советского сютрудничества.

Советские войска могли бы взять на себя охрану коммуникаций ДРА…

Указа Президиума Верховного Совета СССР или другого правительственного документа по вопросу ввода войск не принималось. Все указания отдавались устно. Это объяснялось интересами обеспечения скрытности и введения в заблуждение X. Амина.

В тот период осуществление таких акций было возможным в силу сложившейся тогда практики принятия важных политических решений: фактически после утверждения на Политбюро ЦК КПСС (высшего органа правящей партии) они, в основном, лишь формально «одобрялись» государственными органами и объявлялись народу. Поэтому есть все основания полагать, что, будь этот вопрос в то время поставлен на Верховном Совете СССР, он был бы единогласно положительно решен. Ведь это была эра «единого мышления», и действовала созданная партийной номенклатурой четкая система подчиненности, которая не позволяла сделать ни единого шага в сторону от линии, выработанной Политбюро ЦК КПСС, а люди, занимавшие ключевые посты в государстве, находились под тотальным контролем этой системы.