Александр Ляховский - Трагедия и доблесть Афгана

Без больших потерь с советский стороны вместо Амина во главе партии и государства был поставлен Бабрак Кармаль. Однако, вопреки информации, все произошло наоборот — ввод войск обострил ситуацию…

Вспоминая период перед вторжением советских войск в Афганистан, разворот событий, уверен, что решение о начале афганской войны было достоянием многих лиц и мифом является утверждение о том, что о нем знала только узкая группа в руководстве страны…»Говоря о реакции в Советском Союзе на ввод войск в Афганистан, следует заметить, что, пожалуй, один только А. Д. Сахаров, да еще члены «подпольных, диссидентских кружков» публично осудили эту акцию. Но делали они свои заявления в средствах массовой информации Запада, которые были тогда мало известны широкой советской общественности, и практически эти выступления остались просто не замеченными или «вызвали гнев и возмущение советского народа», поэтому никакого влияния на предотвращение или сокращение вмешательства СССР в дела ДРА они оказать не могли. И их, по-моему, не следует переоценивать сейчас. Остальные вообще предпочитали помалкивать. Это впоследствии обнаружилось великое множество деятелей, которые не только «в уме», но и «в открытую» всегда были «против», правда, голосов их тогда почему-то не было слышно. Поэтому сейчас каждому человеку, в том числе и журналистам, надо самому быть честным до конца — и не «осуждать» абстрактно «верхи» — политиков, военных, ученых-востоковедов и т. д. То есть кого угодно, но только не себя.

Некоторые прежние руководители КПСС и СССР, которые принимали это решение (Л. И. Брежнев, Ю. В. Андропов, Д. Ф. Устинов, М. А. Суслов…), не дожили до окончания «афганской» войны. Они унесли с собой в могилу тайну, как в деталях решался вопрос о вводе войск в ДРА, а вот А. А. Громыко в 1988–1989 гг. успел кое-что поведать:

«…5 декабря 1978 года был подписан советско-афганский Договор о дружбе, добрососедстве и сотрудничестве.

…в соответствии с этим договором правительство Республики Афганистан обратилось к Советскому Союзу с просьбой оказать вооруженную поддержку афганской народной армии.

Эта просьба взвешивалась в Советском Союзе долго и тщательно. В конце концов Политбюро ЦК КПСС единогласно приняло решение об оказании такой помощи…

Дополнительную остроту обстановке придало убийство Генерального секретаря ЦК Народно-демократической партии Афганистана Тараки, от правительства которого исходили просьбы о помощи. Этот кровавый акт произвел потрясающее впечатление на советское руководство. Л. И. Брежнев особенно тяжело переживал его гибель.

В конце концов в такой обстановке и было принято решение о введении ограниченного контингента советских войск в Афганистан.

После того как это решение было принято на Политбюро, я зашел в кабинет Брежнева и сказал:

— Не стоит ли решение о вводе наших войск оформить как-то по государственной линии?

Брежнев не стал отвечать сразу. Он взял телефонную трубку:

— Михаил Андреевич, не зайдешь ли ко мне? Есть потребность посоветоваться.

Появился Суслов. Брежнев проинформировал его о нашем разговоре. От себя добавил:

— В сложившейся обстановке, видимо, нужно принимать решение срочно — либо игнорировать обращение Афганистана с просьбой о помощи, либо спасти народную власть и действовать в соответствии с советско-афганским договором.

Суслов сказал:

— У нас с Афганистаном имеется договор, и надо обязательства по нему выполнять быстро, раз мы уж так решили. А на ЦК обсудим позднее.

Состоявшийся затем в июне 1980 года Пленум ЦК КПСС полностью и единодушно одобрил решение Политбюро.

Еще во время рабочих совещаний перед принятием окончательного решения о вводе наших войск начальник Генерального штаба Маршал Советского Союза Н. В. Огарков высказывал мнение о том, что отдельные части афганской армии могут оказать сопротивление.

Первоначально предполагалось, что наши войска будут только помогать местным жителям защищаться от вторгшихся извне банд, оказывать населению содействие продовольствием и предметами первой необходимости — горючим, тканями, мылом и т. д.

Мы не хотели ни увеличивать численность своего контингента, ни втягиваться в серьезные боевые действия. Да и разместились наши войска в основном гарнизонами в городах…» Главная цель советского военного присутствия в ДРА была миротворческой и формулировалась однозначно — оказание помощи в стабилизации обстановки и отражении возможной агрессии извне. Советские войска должны были стать гарнизонами и не ввязываться во внутренний конфликт и боевые действия. Им действительно предписывалось повсеместно оказывать помощь местному населению в защите от банд, а также распределять продовольствие, горючее и предметы первой необходимости. Сейчас, конечно, понятно, что такая установка была нереальной, но тогда посчитали ее приемлемой.

Читатель сам может убедиться, с каким трудом тогда в Советском Союзе принималось это решение. Оно не было скоропалительным и спонтанным, как пытаются представить некоторые журналисты, однако решающее слово осталось за непрофессионалами.

Да, руководство Генерального штаба ВС СССР (Н. В. Огарков, С. Ф. Ахромеев [10], В. И. Варенников), а также главнокомандующий Сухопутными войсками генерал армии И. Г. Павловский до принятия окончательного решения политическим руководством СССР выступали против ввода войск, так как считали, что внутренние конфликты афганское руководство должно разрешать исключительно самостоятельно, наше военное присутствие спровоцирует развязывание боевых действий и приведет к усилению мятежного движения в стране, которое в первую очередь будет направлено против советских войск, а слабое знание обычаев и традиций афганцев, особенно ислама, национально-этнических и родоплеменных отношений поставит наших воинов в весьма тяжелое положение. Это, кстати, затем и произошло, но на доводы и возражения военных не обратили внимания. Более весомыми оказались аргументы, приводимые партийными функционерами, которые были больше основаны на идеологических соображениях, чем на объективных реалиях и государственных интересах собственной страны.

Первый заместитель министра обороны СССР Маршал Советского Союза Сергей Леонидович Соколов в начале декабря ушел в отпуск и поехал по депутатским делам на неделю в Карелию. Затем он намеревался съездить отдохнуть в Кисловодский военный санаторий. Однако неожиданно его отозвали в Москву. Ничего не подозревая, он сказал своим домашним, чтоб они готовились к отъезду. Но вместо Кисловодска он уже на следующий день оказался в Термезе, городе, расположенном на советско-афганской границе. Именно С. Соколову поручили осуществлять непосредственное руководство подготовкой и вводом войск в Афганистан. Уезжая, он сказал жене: «Через месяц вернусь, и тогда поедем в санаторий». Но командировка растянулась на целый год…