Андрей Еременко - В начале войны

Командующий 13-й армией А. М. Городнянский, член Военного совета М. А. Козлов, начальник штаба А. В. Петрушевский{20} умело руководили войсками. В этих боях отличились также и многие командиры, в том числе командир 132-й стрелковой дивизии генерал-майор С. С. Бирюзов (он был ранен в этих боях) и командир 307-й стрелковой дивизии полковник Г. С. Лазько{21}.

О действиях 3-й армии до 13 октября говорилось довольно подробно. В эти дни в результате ряда смелых и решительных атак части 3-й армии смяли противника и вышли из лесов.

15 октября разгорелись новые бои. Главный удар наносили 137-я и 269-я стрелковые дивизии и 42-я танковая бригада.

С 17 по 20 октября 3-я армия вела бои в районе восточнее Брасова. Бои шли в исключительно тяжелых условиях болотистой местности. В ночь на 21 октября части армии прорвали фронт противника, наступая по сплошному болоту, и 23 октября пересекли занятое противником шоссе Фатеж — Кромы.

Таким образом, и 3-я армия выполнила поставленную перед ней задачу, успешно завершила контрудар с перевернутым фронтом и вышла на указанный ей рубеж в районе ст. Поныри, организовав на нем оборону. На новый рубеж с боями вышли все части и соединения армии. Хотя дивизии и понесли огромные потери, некоторые из них все же насчитывали более 2 тыс. штыков.

В результате контрудара 3-й армии противник потерял около 5500 тыс. солдат и офицеров убитыми, 100 пленными, около 250 автомашин, до 50 танков и много другого боевого имущества.

3-я армия была самой малочисленной из армий фронта. Кроме того, она оказалась в наиболее тяжелых условиях боевой обстановки и вынуждена была произвести более сложную сравнительно с двумя другими армиями перегруппировку, чтобы осуществить наступление с перевернутым фронтом.

Командование армии — командующий Я. Г. Крейзер, член Военного совета Ф. И. Шекланов, начальник штаба А. С. Жадов{22}, командующий артиллерией M. M. Барсуков{23} — сделало все возможное, чтобы вывести основные силы армии из окружения. Штаб армии, возглавляемый А. С. Жадовым, во многом помог мне в момент поворота войск фронта на 180°, большую роль в этом сыграла четко налаженная связь.

50-я армия после занятия противником Людинова и Жиздры вынуждена была развернуть свой правый фланг и прикрыться с севера и северо-востока. К 7 октября армия занимала рубеж Ольшаница, Ивот, Дубровка и далее по рекам Десна и Судость Правый фланг армии был повернут на север, центр и левый фланг — на запад. В ночь на 8 октября части армии начали отход на новый рубеж.

12 октября, достигнув района Хвастовичи, 50-я армия вступила в бой с сильной группировкой, которая преградила ей путь на восток и юго-восток. В результате боев к исходу 13 октября армия вышла на рубеж Подбужье, Карачев и сосредоточилась для переправы через р. Рессета.

14 октября армия отбросила противника, преграждавшего ей путь, и форсировала реку под сильным артиллерийским и минометным огнем и бомбардировкой с воздуха. Части несли большие потери. Переправившиеся войска встретили сильное сопротивление превосходящих сил противника. Изменив направление действий, армия нанесла удар на северо-восток, прорвала сильные заслоны врага и двинулась в направлении на Белев.

Разомкнув кольцо окружения и нанеся гитлеровцам большой урон, армия к 23 октября вышла на новые рубежи на р. Ока в районе Белева, севернее того района, который был ей намечен. Сюда вышли 217, 290, 279, 278, 258, 260 и 154-я стрелковые дивизии, танковая бригада, несколько отдельных стрелковых и артиллерийских полков и другие части, входившие в состав 50-й армии. Многие дивизии армии достигли новых рубежей, имея до 3 тыс. человек, артиллерийские батареи, батальоны связи, некоторые даже артиллерийские полки.

50-я армия проявила исключительную маневренность. Командование армии командующий генерал-майор М. П. Петров, член Военного совета бригадный комиссар Н. А. Шляпин, начальник штаба армии полковник Л. А. Пэрн{24} — умело руководило войсками. Большая заслуга бойцов и командиров 50-й армии заключалась в том, что армия при наступлении с перевернутым фронтом нанесла врагу большой урон, вышла из окружения в наилучшем состоянии и заняла новые рубежи обороны. В этой операции смертью храбрых пали достойные сыны нашей Родины, славные военачальники — командующий армией и член Военного совета.

Хотелось бы здесь подробнее рассказать о командарме 50-й М. П. Петрове, которого я лично знал еще в мирные годы.

Генерал-майор Михаил Петрович Петров родился в 1898 г. недалеко от Петербурга в д. Залустюжье. Отец его работал печником в столице. Здесь учеником у отца, а затем слесарем на патронном заводе начал свою трудовую жизнь и Михаил Петрович. В дни революции он вступил добровольцем в Красную Гвардию.

Вот что рассказывал о себе Михаил Петрович в статье Я — советский танкист.

Моя последняя штатская профессия — шофер. До этого я, помогая отцу, пахал, косил. Земли было мало. Родила она скудно. Отец пошел в Питер на заработки. Он клал печи. Я мял глину и таскал кирпичи. Потом меня отдали учиться на слесаря. Исподволь я познакомился с двигателем внутреннего сгорания и научился водить автомобиль. Заправского шофера, правда, из меня не вышло, но, как вы увидите дальше, мои познания не пропали даром. Они даже помогли мне принять участие в исторических событиях.

…Февраль 1917 года. Взбудораженный Петроград. Солдаты восставшего Волынского полка на улицах разоружали офицеров. На Вознесенском проспекте группа солдат остановила автомобиль, в котором ехал тучный генерал. Солдаты потребовали сдать оружие. Тот разразился грубой бранью. Его выставили из машины, отобрали шашку, револьвер и повели в ревком.

Шофер сбежал. Солдаты беспомощно суетились вокруг автомобиля. Я подошел к ним и спросил:

— Товарищи, куда вам ехать?

— А ты что, браток, смекаешь в этом деле? — обрадовались они.

Я сел за руль. Солдаты разместились в машине, зажав винтовки между коленями.

— Куда? — обратился я к ним.

Они назвали адрес.

Оказывается, предстояло арестовать царского министра внутренних дел Штюрмера.

Штюрмера мы взяли на квартире. Министра двора Фредерикса и его жену — на вокзале: супруги собирались бежать от народного гнева за границу.

С тех пор я круглые сутки не расставался с машиной. Отец мой был человек отсталый. Он не разбирался в происходящих событиях и ругательски ругал меня за то, что я связался с бунтовщиками. Он даже перестал пускать меня к себе. Целый день я разъезжал по поручению ревкома на машине, а ночью автомобиль служил мне спальней…

16 апреля я вместе со всем революционным Петроградом пришел на Финляндский вокзал. Тысячи радостно возбужденных, взволнованных предстоящей встречей питерских рабочих нетерпеливо отсчитывали минуты.