Андрей Еременко - В начале войны

Посмотрим, каковы были основные дефекты военной стратегии гитлеровцев при развязывании войны против нашей страны и в ходе ее первого периода. Как известно, основным был просчет, о котором с такой ясностью в свое время сказал В. И. Ленин:

Самое опасное в войне… — это недооценить противника и успокоиться на том, что мы сильнее. Это самое опасное, что может вызвать поражение на войне…{4}

Мы далеки от мысли, что победа в войне является механическим следствием абсолютного количественного превосходства в силах. Поэтому учет сил противника — это довольно сложное дело, требующее глубокого знания всех основных данных не только об армии, но и о стране, ее народе. Германский генеральный штаб и все те инстанции гитлеровского государственного аппарата, которые были привлечены к разработке планов войны против нашей страны, оказались не на высоте положения. В анализе наших сил и возможностей ими было допущено несколько серьезных ошибок. Я обращаюсь здесь, естественно, лишь к моментам чисто военного характера.

Гитлеровцами при составлении плана Барбаросса были учтены лишь войска, находившиеся на территории наших приграничных округов (первый стратегический эшелон). Характерно, что даже силы, находившиеся под ружьем в других районах нашей страны (второй стратегический эшелон), гитлеровские стратеги почти совершенно не приняли во внимание, а ведь в условиях второй мировой войны время, необходимое для привлечения этих войск, исчислялось днями, так, даже при наших громадных расстояниях для этого требовалась максимум неделя, в редких случаях — две. Формирования же военного времени (третий стратегический эшелон) были совершенно сброшены со счетов, видимо, на том основании, что решающая победа будет достигнута еще до того, как они успеют развернуться. Гитлеровцы рассчитывали осуществить свои основные замыслы в течение трех месяцев, ибо далее уже имелась полная вероятность использования формирований, создаваемых в результате всеобщей мобилизации. Если обратиться к плану Барбаросса, то при всей его молниеносности он все же был рассчитан на более продолжительный период. Таким образом, игнорирование гитлеровцами возможности использования нами третьего стратегического эшелона было не только грубым просчетом гитлеровских генштабистов, но и противоречило их собственным основным планам. Наверное, они думали перевыполнить свои планы.

Я не говорю о десятках других просчетов, основанных на искаженном представлении об экономических, моральных и политических особенностях нашего государства.

Следующим существенным просчетом немецко-фашистских стратегов было почти полное забвение того факта, что война есть двустороннее явление и что противник — это не просто объект их действий, но что он способен на активные контрдействия, имеет свои собственные цели в войне, а тем более наделен волей к сопротивлению.

Дефект немецко-фашистского военного планирования выражался прежде всего в методах, с помощью которых их войска должны были добиться поставленных перед ними целей. Единственным видом боевых действий гитлеровский генштаб признавал наступление. Вот как сформулированы способы действий в директиве на сосредоточение и развертывание по плану Барбаросса, приведенной генералом Германом Готом в его книге Танковые операции:

…Для каждого командира и для каждой воинской части при проведении восточной кампании высшим законом должно являться следующее: быстрое и безостановочное продвижение вперед! Всюду вести наступление с решительным использованием боевых средств и при неутомимом преследовании противника. С этой целью нужно смело выдвигать вперед танки, артиллерию и тяжелое оружие. Только таким образом можно раздробить группировку русских сухопутных войск и уничтожить их основную массу еще к западу от линии Днепр, Западная Двина{5}.

Если вчитаться в приведенный отрывок, то мы увидим, что речь здесь идет не столько о наступлении в подлинном смысле этого слова, сколько о преследовании: это же явствует и из текста самого плана Барбаросса, который в качестве главных видов боевых действий для кампании предписывает марш с боем и марш без боя.

Таким образом, гитлеровские стратеги не предусматривали даже наступления в военно-научном смысле этого слова, т. е. упорные и более или менее длительные действия по прорыву глубоко эшелонированной обороны. На возможность длительной обороны с немецкой стороны в плане Барбаросса тщетно было бы искать хотя бы намека.

Высокомерно пренебрежительно относились составители фашистских планов и к боевым качествам нашей армии. Стоит привести рассуждения по этому вопросу генерал-майора Эриха Маркса из разработанного им в августе 1940 г. оперативного проекта Восток, который был положен в основу плана Барбаросса:

Поскольку на этот раз у русских нет численного превосходства, как это было в мировую войну, следует скорее всего ожидать, что после прорыва их обороны они уже не смогут сосредоточить свои силы, растянутые на весьма обширном пространстве, для принятия централизованных контрмер. Ведя же бои разрозненными группировками, русские будут вскоре вынуждены сложить оружие ввиду превосходства немецких войск и их командования{6}.

Тупое самомнение гитлеровцев простиралось до того, что они отрицали наличие у наших людей технических навыков и способностей к овладению техникой. В ходе войны эта нелепость сразу же была опрокинута. Лиддел Гарт в своей книге По ту сторону холма среди множества рассуждений пленных гитлеровских генералов и офицеров, из записей которых состоит в сущности вся его книга, приводит следующее: Перед войной в Германии всюду считалось, что русские не имеют способностей к механике и слабо обучены ей. Но опыт опроверг это мнение. Они имеют природный талант к техническим проблемам, пожалуй, в большей степени, чем иные народы Запада{7}.

По существу беспорядочное наступление на нескольких оперативных, а зачастую и стратегических направлениях без достаточного обеспечения флангов являлось не только результатом пренебрежения к противнику, но и к элементарным требованиям военного искусства. Не беспокоились гитлеровцы, особенно в первый период войны, о необходимости подтягивания тылов, не предоставлялось войскам времени и для проведения перегруппировок, совершенно неизбежных в ходе боевых действий, особенно в наступлении.

Стоит также сказать о том, что германский генштаб не делал различия между странами и их вооруженными силами, против которых действовал вермахт. Так, в цитированной выше директиве, приведенной Готом, черным по белому значится: Ведение вооруженной борьбы в этой кампании должно основываться на оперативных принципах, оправдавших себя в польском походе{8}.