Вячеслав Науменко - Великое Предательство:Казачество во Второй мировой войне

Машина ихняя медленно молола. И чего торопиться. Итак, сидим и работаем. Кто раньше прошел, кто позже, а мера одна. Всем, как правило «катушку» давали (25 лет). Меня осудили недавно. Без следствия, можно сказать, семь лет отстукал. Сейчас неосужденных, кажись, никого не осталось.

После суда, обычно, отправляют в другие лагеря. Я вот на Воркуту куда-то еду.

— Что вас не расстреливали по дороге?

— Чего ж расстреливать? Кому суждено, тот сам помер, не выдержал. Туда ему и дорога. Значит слабый и работник из него никакой. А зачем скотину рабочую расстреливать? Расходов на нее никаких, а пользу приносит. Когда износится — как отработанный пар, сама окачурится.

Страшные вещи говорятся на ссылке простым языком, самым спокойным тоном. Никаких эмоций. Если они существуют, люди привыкли их прятать не только от других, но и от себя.

Это была моя последняя встреча с сослуживцем-однополчанином. Это была первая точная правда, что сделали англичане с казаками после того, как их отделили от офицеров. Уехал казак в Воркуту. Там через полтора месяца был бунт и забастовка, кроваво подавленная чекистами. Может быть, и он сложил там свою голову и лежит замороженным в сосульку в вечной мерзлоте до Второго Пришествия.

Б. К. Г.

В первые же дни после капитуляции Германии, в мае 1945 года, трагически погиб полковник Терского казачьего Войска Николай Лазаревич Кулаков.

Биография этого замечательного человека такова:

Родился он в 1880 году в станице Есентукской. Первоочередную службу отбывал в 1-м Волгском полку Терского казачьего Войска, в который вступил рядовым казаком. Участвовал в Первой мировой войне, где был награжден всеми четырьмя степенями Георгиевского креста и дослужился до чина сотника. Затем принял самое деятельное участие в гражданской войне на юге России, которую закончил в чине войскового старшины.

Уже при отходе, в начале 1920 года, войск Юга России к Новороссийску, в бою близ станицы Кагальницкой он был тяжело ранен осколком фанаты в обе ноги.

Сильные морозы, перегруженность транспорта, отсутствие надлежащей медицинской помощи причиняли Николаю Лазаревичу тяжелые страдания. Только через несколько дней после ранения в санитарном поезде по пути к Екатеринодару ему была сделана операция: были отрезаны обе ноги — одна ниже, другая выше колена.

Несмотря на это, Н. Л. Кулаков ни в коем случае не хотел оставаться и стремился к Новороссийску, откуда уже началась переброска войск и беженцев в Крым. Но ему не суждено было попасть на корабль, и он остался в Новороссийске, в котором ворвавшиеся озверевшие большевики уничтожали всех офицеров, попавших в их руки.

Но Николаю Лазаревичу удалось спастись благодаря жене, которая, узнав о его тяжелом ранении, бросилась искать его. Ей удалось в хаосе отступавших войск найти его в Новороссийске. Благодаря находчивости, она не только спасла его от смерти, но и вывезла в свою станицу.

Там в течение двенадцати лет, лишенный самой простой медицинской помощи и под вечным страхом за свою жизнь и жизнь своей семьи, он скрывался в подвале своего дома. Но дольше выдержать не мог и вышел из своего убежища. Уже на следующий день Николая Лазаревича допрашивал уполномоченный ОГПУ.

Уходя, чекист сказал ему:

— Ввиду того, что ты сам скоро подохнешь, мы оставляем тебя в покое.

Далее, больше десяти лет пришлось Николаю Лазаревичу томиться под властью большевиков и все же суждено ему было вырваться из-под нее.

С занятием немцами Северного Кавказа, он опять почувствовал себя достаточно сильным для того, чтобы остаток своей жизни отдать великому делу — спасению казачества и своей Родины.

Освободившимися из-под ига большевиков казаками он был избран станичным атаманом и создал из своих станичников 1-ю Терскую сотню, к которой потом присоединились другие терские сотни. Во главе их стал войсковой старшина Кулаков и увел их на Запад, где они и влились в 1-ю Казачьи дивизию, формируемую генералом фон Паннвицем. Н. Л. Кулакову немцы сделали протезы и он, опираясь на палочку, стал довольно свободно ходить.

В это время в Берлине формировалось «для защиты казачьих интересов перед немецким командованием» ГУКВ. По представлению его начальника, генерала П. Н. Краснова, Николай Лазаревич Кулаков был назначен в его состав.

Но не сиделось боевому старику в глубоком тылу, и по его просьбе он был прикомандирован к 6-му Терскому полку дивизии фон Паннвица. Там, среди родных казаков, Николай Лазаревич развил кипучую деятельность. Он безотлучно был с казаками, делил с ними страду походной и боевой жизни Всегда бодрый, живой, энергичный, заботливый о казаках, он был любим не только своими терцами, но и немцами, включительно до командира полка и начальника дивизии (впоследствии — командира корпуса). Все они именовали его Терским атаманом.

За его доблестную службу войсковой старшина Кулаков был произведен в полковники.

Уже незадолго до внезапного конца войны Николай Лазаревич с двумя казаками отбыл на кратковременный отдых в один из домов отдыха корпуса в районе города Инсбрука, в южной Австрии. В заброшенной деревушке он с казаками поместился в комнате нижнего этажа, а наверху жила хозяйка дома.

В одну из ближайших ночей после капитуляции Германии она услышала снизу какой-то шум, как будто там происходила борьба. Когда утром хозяйка спустилась вниз, то увидела полный разгром комнаты, в которой жил Кулаков, а на полу следы крови. Видимо, после упорной борьбы Кулаков и его казаки были схвачены и увезены чекистами.

Вскоре были получены сведения, что полковник Кулаков был заключен в подвал НКВД в Вене. Там у него отобрали протезы и палочку. Ежедневно, а то и чаще, его вызывали на допрос к следователю на один из верхних этажей здания. Он должен был подниматься наверх и спускаться в подвал, ползая на руках и обрубках ног. Это причиняло ему невероятные страдания. От них его могла избавить только смерть, которую он и нашел в подвале НКВД.

Мир праху этого доблестного казака, бескомпромиссного борца за освобождение от поработителей казачества и нашей Родины. Пусть память о нем останется среди казачества на вечные времена.

В. Г. Науменко

Насильственные выдачи из Франции

Записано со слов одного из казаков, побывавшего в двух лагерях, которому в числе немногих удалось избежать выдачи.

<���…> Ко времени окончания Второй мировой войны, во Франции, в Пиренейских горах, в департаменте Арьеж, около железнодорожной станции Берне д'Арьеж, находился большой лагерь военнопленных.