Моше Даян - Арабо-израильские войны 1956,1967: Дневник Синайской компании. Танки Таммуза

Альфред приказал водителю пройти трудное место на низкой передаче. Когда он снизил скорость, Альфреду в голову попала пуля; водитель, не слыша дальнейших приказаний, продолжал ехать медленно, и двум следовавшим позади танкам пришлось тоже перейти на первую скорость. Дистанция между машинами сократилась. Нати приказал командирам разъехаться, и три следующих танка пошли за первыми тремя в пятидесяти метрах позади (седьмой отступил).

По радио Нати услышал, что семь сирийских танков вышли из Квассета на усиление обороны Калаа. Сначала он хотел приказать своим танкам поспешить вперед и занять позиции на господствующих высотах, но первые три его танка находились всего в двадцати метрах от въезда в селение.

Альфред, возглавлявший колонну израильтян, еще стоял, возвышаясь над башней, вцепившись руками в люк и ни слова не отвечая на призывы по рации. Нати вдруг с ужасом понял, что атаку возглавляет мертвец. Следующий снаряд ударил в танк Альфреда с такой силой, что снес башню. Она взлетела в воздух и с грохотом рухнула на землю. Сирийцы замаскировали танк в одноэтажном доме из базальтовых блоков, и наводчик его целился прямо из окна в танки израильтян. Атакующие долго не могли определить источник огня, поскольку тень скрывала ствол орудия в проеме окна.

Нати приказал Эппи обойти танк Альфреда, что тот и сделал, но и его танк тоже был подбит и загорелся. Эппи, который, по счастью, получил лишь легкое ранение, сумел выскочить из танка и избежать поражения пулеметным огнем. Танк Эли, третий в колонне, обошел горящий «Шерман» Эппи, рванул вперед, достиг первого дома деревни, и там был остановлен прямым попаданием. Пошел дым, раздался взрыв, однако танк не загорелся. Из пятнадцати танкистов трех передовых машин (в «Шермане» экипаж состоит и пяти чел.) восемь погибли и семь получили ранения. Раненые бросились прятаться.

Три танка вошли в Калаа, где находился лагерь и штаб сирийцев, защищенный укрепленными позициями, перегораживавшими широкую площадь на другом краю селения. Радиоконтакт Нати с двумя другими танками отсутствовал: хотя он слышал их командиров, они его — нет, и ему приходилось отдавать команды флажками или кричать, и даже подъезжать поближе. Теперь он приказал сержанту Варди проехать влево между домами и найти огневую точку, которая уничтожила уже три танка. Варди начал выполнять приказ, но его танк, подбитый из базуки с тыла, мгновенно вспыхнул. Экипаж успел выскочить и спрятаться в укрытии. Тем не менее наконец удалось обнаружить источник огня. Два последних оставшихся в строю «Шермана» ударили бронебойными снарядами в дом и уничтожили сирийский танк.

Израильтяне прорвались в Калаа, но крайне нуждались в остановке и передышке. Нати пришел в смятение, увидев впереди на дороге две вражеские самоходки СУ-100 и один Т-34. Очевидно, приближался авангард подкрепления — семь машин, направленных противником в Калаа. Нати приказал своему механику-водителю и командиру второго танка, Науму, укрыть «Шерманы» в тени домов. Он не мог ввязываться в новый бой и, связавшись с комбригом, повторил запрос о воздушной поддержке. Тот совершенно спокойным тоном ответил, что в данный момент самолетов нет, но делается все для того, чтобы обеспечить поддержку как можно скорее.

Сержант Варда собрал способных ходить раненых и повел их к танку Нати. Там им дали гранаты и автоматы Узи из двух уцелевших танков и приказали прочесать дома, поскольку противник продолжал стрелять оттуда из пулеметов и автоматов, особенно по лейтенанту Эппи и укрывшимся вместе с ним в канаве раненым. Нати не мог позволить тем, кто пока еще никак не пострадал, бежать к канаве и вытаскивать оттуда раненых — их почти наверняка убили бы. Тем временем командир бригады по рации сообщил ему, что скоро войдет в Калаа с тыла.

— Мне нужна поддержка авиации, — упрямо повторил Нати.

— Самолетов нет, — отрезал полковник Альберт. — Придется подождать.

— Господин полковник, если самолетов не будет сейчас, меня вы больше не увидите никогда.

— Имей терпение, Нати. Мы уже прошли Зауру и ведем жестокий бой за верхний рубеж, но мы их прикончим. Мы скоро придем в Калаа с тыла.

— Полковник — самолеты! Мне нужна авиация!

— Нати, мы идем к тебе, это только вопрос времени. Держись и жди.

Исполняющий обязанности комбата знал, что с наступлением темноты его люди и два танка станут легкой добычей сирийцев. Когда стемнеет, никакая поддержка с воздуха не поможет. Было уже 18.00, и до темноты оставалось недолго. Он сильно тревожился за своих людей, и теперь, перестав сражаться, стал испытывать страх. Нати собрал жалкие остатки своих сил в доме возле двух танков. Повсюду слышались выстрелы из пулеметов и автоматов — это сирийцы стремились уничтожить прятавшихся в канаве раненых.

И вот за несколько минут до наступления сумерек появились самолеты. Нати не располагал связью с ними и не имел возможности показать им, где находится. Пилоты не могли отличить его танки от сирийских, и несколько раз просто пролетели над Калаа. Однако их появление воодушевило Нати и его людей и напугало сирийцев, которые принялись отводить танки к окраинам Калаа. Затем Наум нашел последнюю дымовую шашку и с ее помощью указал летчикам местоположение двух израильских танков. Этого для пилотов оказалось вполне достаточно, и они взялись за отступавшую бронетехнику сирийцев. Нати тоже приказал открыть огонь, и оба стрелка подбили по вражескому танку. Остальные подожгли танкисты под командованием полковника Альберта, который в 18.30 наконец добрался до Калаа.

Спустилась ночь. Последние лучи заходящего солнца осветили Калаа, с одного конца в которую входила большая часть бригады под командованием комбрига, а на другом ждали остатки батальона Биро. Они должны были соединиться, но Нати и его люди опасались, как бы их по ошибке не приняли за сирийцев. Трудно уловить разницу в потемках. У Нати не осталось способа подать сигнал, чтобы его опознали, а на его радиовызовы никто не отвечал. Лейтенант не преувеличивал опасность, поскольку танкисты полковника Альберта все еще дрались с сирийцами и были разгорячены. Комбриг, однако, приказал офицеру разведки проехать на полугусеничной бронемашине в центр селения, размахивая картами. Нати заметил офицера, после чего уцелевшие танкисты из батальона Биро маленькими группками стали появляться из домов и канав и направляться к передовой группе управления. Наконец-то Нати смог вздохнуть спокойно. Кое-кто из его людей, не выдержав напряжения, заплакал.

После четырех часов неустанной работы на Гиват-Хаем доктор Глюк решил передвинуть перевязочный пункт поближе к району боевых действий и перенес его в опорный пункт Наамуш. Зачистка там еще не закончилась — стреляли все и отовсюду. Тем временем начали поступать раненые. Доктору Глюк и его помощникам приходилось не только помогать раненым, но и отстреливаться. Медработники то палили из Узи, то бросали ручные гранаты в траншеи, из которых велся огонь по перевязочному пункту.