Моше Даян - Арабо-израильские войны 1956,1967: Дневник Синайской компании. Танки Таммуза

Местное население сектора в основном живет в городах, а в его центре, городе Газа, постоянно проживает примерно 60 000 человек и еще 50 000 обитает в лагерях для беженцев.

Египет рассматривал сектор Газа как свою колонию. В соответствии с египетскими законами территория находилась под властью Военного министерства и Министерства флота, наделенного правами, сходными с теми, которыми обладает Британское министерство по делам колоний и заморских территорий. На практике египтяне вели себя точь-в-точь как британцы. Основные посты в администрации занимали египтяне, а более скромные должности принадлежали палестинцам из местных. (Правда, аппарат у египтян достигал 3000 чел., тогда как у британцев во время мандата всего 1000.) В своей политике по отношению к местному населению египтяне также подражали британцам. Они вручили управление экономикой — не без выгоды для себя — тонкой прослойке городских богатеев, которые еще больше наживались на чрезвычайно низко оплачиваемом труде рабочих, получивших в день от семи до десяти египетских пиастров [66] В настоящее время 10 пиастров равны примерно 3 центам; по тогдашнему курсу Госбанка СССР — чуть больше 1,10 дореформенного советского рубля, т. е. 11 копеек после 1961 г. . Все это лишь увеличивает пропасть между втоптанными в грязь, измученными нищетой беженцами и группой богатых землевладельцев, купцов и городского чиновничества (все они частенько ездили в Египет в увеселительные поездки, во время которых обновляли и поддерживали свои связи). Проживали эти близкие к правительственным кругам лица на шикарных виллах, выросших среди песчаных дюн отдельно от городских кварталов. Самой роскошной была, конечно, резиденция генерал-губернатора. Хотя когда я посещал ее, она находилась не в лучшем виде, поскольку беженцы воспользовались моментом «междуцарствия», ворвались туда и украли все, что представляло какую-то ценность, и попутно вынесли все окна и двери.

Назначенный египтянами мэр, тоже, разумеется, принадлежал к кругу приближенных. Наш военный комендант намерен заменить его другим представителем нобилитета Газы, Рушиди эль-Шава, которого считают человеком прямым, простым и которого примет население. В общем и целом, городские нотабли не выказывают нежелания сотрудничать с нами. Напротив, не успели мы овладеть городом, многие из них принялись обивать пороги наших представителей с выражениями готовности работать в общественных институтах или в штате нового губернатора. Некоторые были готовы даже «идти на жертвы» ради своего народа и предлагали ненадолго взять их под стражу, намекая на то, что это поднимет их престиж у соотечественников (подразумевалось, что пяти-шести дней в тюрьме будет достаточно). Готовность местных бонз к сотрудничеству значительно облегчала задачу.

Пока имел место всего один случай обстрела наших солдат из арабского дома (там прятались фидаины). Местный муниципалитет, с нашей подачи, восстановил работу с самого первого дня взятия Газы, на него была возложена ответственность обеспечивать элекро- и водоснабжение, а также оказание услуг здравоохранения. Кроме того, муниципалитету было поручено заниматься погребением египетских и палестинских солдат, погибший в боях в городе и на пограничных заставах.

Наиболее сложная задача на сегодня — это взятие под стражу прячущихся в городе солдат противника и сбор оружия. С тяжелым снаряжением, брошенным египтянами на позициях, трудностей нет, но вот стрелковое оружие во многих случаях исчезло. Кроме того, за несколько дней до начала боев египетские власти раздали местному населению большое количество винтовок и автоматов, в надежде, что граждане станут сражаться против нас. Сразу же после взятия сектора под контроль наш комендант отдал приказ всем гражданским лицам сдать оружие. Пока сдано около тысячи единиц пулеметов, винтовок и пистолетов, но нет никакого сомнения, что большую часть оружия население припрятало. Как мы узнали, в Иордании оружие и боеприпасы в большой цене, а потому бедуины и другие любители поживиться за чужой счет по ночам возят винтовки и патроны на гору Гермон. (Расстояние от сектора Газа до границы с Иорданией от тридцати пяти до пятидесяти километров.)

Интересен подход наших людей к решению этой проблемы. В течение многих лет мы прятались от облав мандатной администрации, пытавшихся лишить нас оружия, теперь мы сами применяем в Газе те же приемы — и, конечно, с теми же результатами!

Что до египетских солдат, некоторые из них, преимущественно офицеры, по берегу ушли в Египет, но остальные смешались с населением Газы, Хан-Юниса, Рафаха и окрестных деревень. Те, кому не удалось добыть себе гражданской одежды, сбросили форму и разгуливают в исподнем, иные даже в полосатых пижамах. В дополнение ко всему, где-то в городе еще скрываются фидаины, приписанные к египетской разведке, и несколько сотен преступников — в честь нашего прихода египетские власти открыли ворота тюрьмы.

И последняя проблема, с которой нам пришлось столкнуться, — мародерство со стороны наших военных и гражданских лиц. Сначала они врывались в лавки в поисках скрывающихся вооруженных солдат противника, но позднее группы наших военнослужащих и жителей ближайших поселений запустили руки в имущество, которое из-за введения комендантского часа оставалось без охраны. В конце концов наша военная полиция взяла ситуацию под контроль, но до тех пор мародеры успели нанести ущерб как имуществу арабов, так и нашему престижу.

Позднее, во второй половине дня, когда я уже собирался отбыть в генштаб, комендантский час был отменен, и люди высыпали на улицы, кто-то — чтобы что-то купить, кто-то — чтобы увидеться с друзьями и близкими, но большинство просто из желания побыть на улице, походить и посмотреть, что происходит. Сначала они передвигались точно воры в ночи — глаза бегают, носы опущены, говорят шепотом. Но через несколько минут тихое бормотание превратилось в разноголосый рокот, послышались возгласы, смех, и буквально на глазах мертвый город ожил. Единственное, чего не хватало в этой картине, так это гор сочных арбузов, которыми так славится Газа. (Ежегодно из сектора Газа в арабские страны экспортируется около 5000 тонн арбузов, не считая того, что поглощается местными жителями!)

Уезжая из города, я взобрался на гору Тель-Али-Мунтар. Этот длинный хребет совершенно справедливо считался на протяжении веков ключом к Газе. С вершины видно, что он полностью господствует над долиной к востоку. (С запада Газу защищает море, а с севера и с юга — песчаные дюны.) Египтяне укрепили хребет, установив на нем артиллерию и пулеметы, связав огневые точки ходами сообщений. Я старался не забываться и не стал подходить слишком близко к заграждениям, где еще вполне могли остаться необезвреженные мины, но исследовал египетские окопы и не был разочарован. В одном из них, на северном склоне Али-Мунтар, я увидел нечто похожее на человеческие кости. Копнув поглубже, я обнаружил могилу жителя Ханаана, похороненного здесь, наверное, где-то в 1300 г. до н. э. Там я нашел кувшин и блюдо с остатками жертвоприношения в виде пищи. Посуда характерная для того периода. Края блюда подвернуты внутрь, кувшин конусообразный с круглым донышком и с ручками по бокам. На дне у таких сосудов часто обнаруживаются небольшие ковшики, предназначенные для того, чтобы зачерпывать масло или вино. Я еще не счистил грязь с кувшина — это необходимо делать очень осторожно [67] М. Даян был страстным археологом-любителем. После его смерти возникли споры из-за его внушительной коллекции древностей, которую в конце концов у вдовы генерала приобрел исторический музей Израиля. .