Михаил Прудников - Особое задание

Венцель не принадлежал к числу тех, кто без конца философствовал о будущем Германии, о прозорливости Гитлера и о походе на Восток, хотя не меньше других был предан и фюреру, и его идеям. Курт знал твердо лишь одно: претворение этих идей в жизнь принесет ему возможность бывать в разных странах, коллекционировать дорогие вина, развлекаться с красивыми женщинами. Венцель любил музыку и в детстве даже учился играть на рояле. Правда, хороших вин в этой части России, как он слыхал, маловато, но зато женщины… Впрочем, где нет хорошеньких женщин! Он утешал себя также тем, что пополнит коллекцию пластинок русскими песнями.

И все-таки Венцель не испытывал ни волнения при виде новых мест, ни интереса к ним. На середине пути его так разморило от жары, что он задремал.

Проснулся Венцель от того, что скрипнули тормоза «вандерера».

— Что? Что такое, а? — спросил он сонно, сдвигая к затылку сползшую фуражку.

— Кажется, пробка, — ответил Штроп.

— А, черт! — пробормотал, зевая, Венцель. — Доберемся мы когда-нибудь до этого проклятого города?

Впереди возвышались пыльные борта грузовиков.

— Надоело сидеть! Пойду посмотрю, что там случилось, — сказал Штроп, берясь за ручку дверцы.

Разминая замлевшие ноги, Венцель поплелся за Штропом.

Небольшая группа солдат-шоферов устроилась в тени машины. Слышался смех, звуки губной гармошки, звяканье котелков.

При появлении Штропа и Венцеля смех оборвался.

Солдаты вскочили на ноги, приветствуя офицеров. Лица их одеревенели.

Причина пробки стала им ясна сразу, как только Штроп и Венцель дошли до головы колонны. Они увидели, что дорога обрывалась у оврага, по дну которого протекала речушка. Мост через овраг был взорван. Какая-то саперная часть спешно его восстанавливала. Стучали топоры, визжали пилы. Опоры из свежих сосновых бревен уже возвышались над водой.

Объездную проселочную дорогу, изучив карту, предложил Венцель, когда, отъехав с полсотни километров от Минска, их машины попали в густой поток войск и обозов на основной магистрали. Этим путем штурмбаннфюрер рассчитывал добраться быстрей.

— Может быть, вернемся назад? — предложил Венцель. — На шоссе. Тут, видно, работы на полдня.

Но Штроп не обратил на слова своего спутника никакого внимания.

— Кто тут старший по чину? — крикнул он.

К нему тут же подбежали несколько офицеров, и среди них — загорелый майор саперной службы. На пыльном кителе под мышками расплылись темные пятна пота.

— Когда рассчитываете закончить мост? — спросил Штроп.

— Полагаю, часа через три, — торопливо оправляя китель, ответил майор.

— А раньше?

— Совершенно невозможно. Мало людей. Я уже радировал командованию просил помощи.

Несколько мгновений Штроп с холодным интересом рассматривал лицо майора.

— Людей, говорите? Сколько же вам надо человек?

— Ну… — замялся сапер. — Сорок или пятьдесят.

Штроп обернулся к вытянувшимся перед ним офицерам, и взгляд его остановился на обер-лейтенанте, стоявшем тут же. Кивнув головой в сторону видневшегося невдалеке села, Штроп приказал:

— Слушайте меня, обер-лейтенант. Соберите своих солдат и отправляйтесь в это село. Вытряхните из домов всех, кто способен держаться на ногах, и гоните сюда.

Вскоре солдаты привели к мосту группу местных жителей — женщин, стариков. Они испуганно жались друг к другу. Крестьян заставили таскать сырые сосновые бревна для настила. Денщики, ехавшие в другой машине, расстелили для Штропа и Венцеля брезент под кустом. Те, удобно расположившись, наблюдали за работой. Шофер «вандерера» принес бутылку вина и закуску, расставил на скатерти дорожную посуду.

— Этот майор — болван, — говорил Штроп, поднося ко рту бутерброд с ветчиной. — Жалуется на недостаток рабочей силы, когда она у него под боком.

Впрочем, таких типов я встречал не раз. Их главная беда в том, что они еще не почувствовали себя хозяевами на завоеванных землях. Ведут себя как гости.

А мы здесь хозяева, штурмбаннфюрер. — И, описав вокруг себя рукой полукруг, добавил торжественно: — И это все наше, на вечные времена.

Настроение у Штропа по-прежнему было отличное: он на этот раз даже позволил себе выпить глоток вина.

Часа через полтора мост был готов. Черный «вандерер» пропустили на ту сторону реки первым.

К приезду Штропа и Венцеля комендант города майор Патценгауэр позаботился о помещении для полиции и гестапо. Это был двухэтажный особняк, отгороженный от улицы палисадником с зарослями сирени и акаций.

Венцель и Штроп осматривали помещение, пока солдаты из строительного батальона расставляли мебель.

Штроп остался доволен своим кабинетом. Это была продолговатая большая комната с лепным потолком и дорогой люстрой, которая вызвала живейший интерес и у Венцеля.

Кабинет Венцеля был обставлен менее роскошно — и стол поменьше, и люстра поскромнее. Это не очень существенное обстоятельство все же укололо самолюбие начальника полиции.

— Обратите внимание: подвески из чистого хрусталя, а украшение на ободе — настоящее барокко.

Штроп усмехнулся краешком тонкого рта.

— Эта люстра теперь собственность германского государства, и вы, Венцель, напрасно бросаете на нее жадные взгляды аукционера.

…Через несколько дней секретная служба донесла о том, что где-то в окрестностях города или в самом городе скрывается раненый командир русской пехотной дивизии — генерал.

Этот факт очень заинтересовал и Венцеля. Он немедленно вместе с доложившим ему о скрывающемся русском командире сотрудником пошел в кабинет Штропа.

— Генерал? — переспросил Штроп.

— Да, генерал-майор, — ответил Венцель. — Его фамилия Попов.

Все несколько мгновений молчали.

Первым заговорил главный следователь:

— Нужно произвести немедленную перерегистрацию жителей.

— Она уже давно началась независимо от этого, — сказал Венцель.

— Вам известны приметы этого генерала? — осведомился Штроп у полицейского.

— Весьма приблизительно. Возраст около сорока, волосы русые, глаза светлые, рост выше среднего.

— Так, — Штроп задумался. — Немедленно прочешите весь город и ближайшие деревни. А также проверьте раненых, что лежат в больницах. Надо направить в больницы свою агентуру. Желательно из числа проверенных пленных или медицинского персонала. Если этот генерал прячется в городе, то наверняка по подложным документам. Вам, Венцель, придется взять на себя хлопоты по агентуре. Эта мера поможет нам выявить не только одного генерала Попова, но и еще кого-нибудь.

Когда начальник полиции и главный следователь остались одни, Штроп сказал:

— А недурно бы утереть нос молодчикам из абвера. Покажем им, как надо работать.