Стеван Вргович - Партизанскими тропами

Наконец стали называть фамилии. Первым в списке оказался Славко Лепоев, парикмахер из Сивца, затем — Йеце Зарич из Сомбора.

Все замерли, кровь будто застыла в жилах...

И так в каждом бараке. К расстрелу приговорили семнадцать человек. После их расстрела заключенных выпустили из бараков.

Один из старших охранников, некий Нул, освещал расстрелянных фонариком и спрашивал:

— Все здесь мертвые?

Что может быть страшнее подобной иронии? Один из несчастных крикнул из ямы:

— Я еще жив!

Бедняга, наверное, хотел прекратить свои мучения.

— Подними руку, чтобы я тебя видел! — крикнул ему Нул.

И бедняга поднял руку. Нул осветил его фонариком и приказал охраннику прикончить несчастного.

Риго стоял возле ямы, наблюдая, как охранники снимали с мертвых одежду.

— На правой руке... (Риго назвал имя одного из расстрелянных) — перстень. Дай-ка его мне! — крикнул он.

Остальные охранники тоже стали кричать, что кому нужно взять. Так охранники разграбили личные вещи расстрелянных, оставив их в одном белье. Потом трупы засыпали тонким слоем земли.

Наступил январь 1943 года. На фронт прибыли новые рабочие. Как раз в это время стали поговаривать о готовящемся наступлении Красной Армии. Об этом свидетельствовали многочисленные факты.

Южнее участка фронта, где находились хортисты, в конце ноября 1943 года боевые действия, особенно в связи с развитием Сталинградской операции по окружению гитлеровцев, оживились. И хотя на венгерском участке было в то время относительно спокойно, ход событий на юге заставлял сделать вывод о том, что Красная Армия готовится к наступлению и здесь. И это произошло ночью 12 января. В первый день своего наступления советские войска на большую глубину прорвали в нескольких местах вражескую оборону, а затем советское командование начало осуществлять операции по окружению войск противника.

Гитлеровцы стремились не допустить отступления и настаивали на том, чтобы хортисты боролись до последнего солдата. Однако 17 января фронт практически распался, и 2-я венгерская армия была рассеяна. Большинство венгерских солдат либо погибли, либо попали в плен, либо пропали без вести в снежных просторах.

Сопротивлялся лишь 3-й корпус, которому гитлеровцы не дали возможности отступить, выставив его в качестве заслона. Однако и его в конце концов окружили и полностью уничтожили.

Все попытки командующего армией генерал-полковника Яня и его офицеров навести порядок и восстановить дисциплину, чтобы организовать оборону на новых позициях и остановить наступление Красной Армии, оказались тщетными. Армия рассыпалась и в панике отступала. Все, кто мог, бежали без оглядки, стараясь подальше уйти от этого ада и любой ценой спасти свою жизнь. Уже никакая сила не могла остановить этих обезумевших людей.

О положении, в котором оказались хортистские войска, красноречиво свидетельствует приказ их командующего, отданный 24 января 1943 года. В нем говорилось:

«Всем должно быть ясно, что я не выпущу отсюда ни одного солдата, даже если он ранен, болен или обморожен. В местах сбора, предназначенных для реорганизации армии, каждый солдат будет находиться до тех пор, пока не выздоровеет или умрет.

Порядок и дисциплина должны быть восстановлены любой ценой, вплоть до расстрела».

Приказ выполнялся самым строжайшим образом. Первое, что сделал командующий армией генерал-полковник Яня, было формирование специальных офицерских рот, которые беспощадно убивали всех, кто пытался выбраться из окружения и спастись.

Некоторые коменданты и командиры наказывали своих солдат розгами, применяли «подвешивание», сокращали дневной рацион питания и даже расстреливали. Однако все это мало действовало на деморализованных людей, которые уже не были способны к какой-либо организации. Для солдат и офицеров самым главным было теперь спасти свои жизни и вернуться домой. Некоторые офицеры срывали с себя знаки различия и бросали своих солдат, лишь бы только снова не идти в бой.

Ценой огромных усилий и чрезвычайных мер хортистскому командованию все-таки удалось навести какой-то порядок в венгерских войсках.

В своем приказе генерал Яня открыто признавал, что его армия находится в состоянии полного развала и в ней полностью отсутствует дисциплина. По дорогам бредут отставшие солдаты, некоторые из них в гражданской одежде. Одних везут на санках, другие идут, опираясь на палки, высоко подняв грязные воротники, чего, как требовал этот генерал, нельзя позволять себе даже в такую суровую зиму.

Констатировав это, командующий венгерской армией приказал следующее:

«1. В местах ночевок хождение разрешать лишь в расположении части. Исключение составляют только связные, которые должны иметь нарукавную повязку.

2. Отставшим пищу не выдавать!

3. Из строя на марше можно выходить лишь во время привала. Командиры и коменданты должны смотреть за солдатами. Тех, кто попытается отстать от колонны, полевая жандармерия должна загонять обратно и в случае необходимости применять дубинки.

4. Перед маршем врачи должны осматривать всех, кто не может двигаться, и определять их действительное состояние. В любом случае больные направляются в колонну — в распоряжение санитаров.

5. Место ночлега должно охраняться. Одиночных солдат без соответствующих документов следует арестовывать и передавать в ближайший военный трибунал, считая их дезертирами.

6. Если в районе движения какой-нибудь дивизии партизаны разрушат железную дорогу или нанесут какой-либо другой ущерб, следует отдавать под трибунал всех виновных, начиная с командира и кончая последним солдатом. В случае необходимости расстреливать каждого десятого.

7. Запрещается носить меховые шапки, ходить с палкой и поднимать воротники. Нарушителей необходимо сдать в комендатуру и применить к ним наказание «подвешивание».

8. Форма должна быть чистой, и каждого, кто появляется в грязном виде, наказывать «подвешиванием».

9. Одеяло должно быть правильно сложено, как и другие вещи. Ранцы, вещевые мешки запрещается носить на плече. Нарушителей привлекать к ответственности.

10. Комендатуры в населенных пунктах должны следить за тем, чтобы отдельные военнослужащие не покидали место ночлега без соответствующего разрешения. Против тех лиц, которые не предъявят письменного распоряжения или не остановятся по приказу патрулей, следует применять оружие.

11. На санях и повозках разрешается сидеть лишь возчикам. Командир батальона или полка может сесть на повозку лишь в том случае, если у него нет верховой лошади.

12. Офицеров и унтер-офицеров, нарушивших какое-либо требование этого приказа, отдавать под суд, при этом их звание не принимать во внимание.